Педофил: Исповедь чудовища (СИ) - Пётр Крыжановский

и остальными родителями. А когда кто-то из них появляется здесь, особенно, — Рита повернулась в полоборота. — Знаете, что отличает Эшли от остальных родителей?

— Что? — грустно спросил Альфред.

— Она все еще верит, что ее сын жив, верит, что он когда-то вернется к ней. Остальные же понимают, что их дети мертвы. Они молятся лишь об одном, чтобы их чада умерли быстро, не страдая.

— А вы? — пронзительно посмотрел на своего шефа Альфред.

Рита обернулась и присела на подоконник.

— Что я?

— Вы верите, что они живы?

Директор Коулмен тяжело вздохнула.

— Я иногда тоже молюсь с надеждой, что они не страдали. А еще мне бы хотелось, чтобы это дело сошло на нет, как убийство Кеннеди или похищение денег Дэном Купером. За это время боли в сердцах родителей станет меньше, и, быть может, у них родится малыш или малышка, дети заполнят пустоту в их душах. Они не будут страдать, и лишь иногда, в годовщину похищения или день рождения их ребенка, немного грустить. Эшли Митчел будет счастлива и перестанет сюда приходить. Однако это лишь мои надежды. — Рита отошла от окна и снова устроилась в мягком кресле. — Моего разрешения на повторный допрос родителей вы не получите. Я слишком сильно дорожу их спокойствием.

Альфред холодно улыбнулся.

— Хорошо, как скажете, босс.

***

Пригород Индианаполиса, расположенный в нескольких милях на северо-восток от города, казался Альфреду уютным и приветливым. Стройные похожие друг на друга двухэтажные дома белого цвета мало чем отличались от таких же в родном Сиэтле. Аккуратные чистые дороги, бетонные тротуары и невысокие деревья, редко перегоняющие серые крыши домов на несколько метров. Если абстрагироваться от мысли, что ты находишься в другом городе, Альфред мог бы подумать, что он у себя дома, просто что-то самую малость изменилось. Нечто не особо заметное, не бросающееся в глаза.

Солнце спускалось вниз и готовилось в течение часа скрыться за горизонтом. Его лучи перекрасили небо из насыщенного голубого в персиково-оранжевый, с каждой новой минутой придавая приятный оттенок всему окружающему — верхушкам шумящих деревьев, белым стенам окружающих домов.

Днем пригородные кварталы малолюдны, в основном все взрослые на работе, а дети — на учебе. Единственными, кто шаркает по гладким тротуарам, вымощенным вдоль дорог, были пенсионеры.

Вечером, когда люди возвращаются домой, предместье оживает, на пустых улицах появляются дети, старающиеся вдоволь набегаться, прежде чем наступит вечер, а также их родители, коротающие тихие вечера, сидя на веранде, ухаживая за газоном или общаясь с соседями.

Альфред ехал по дороге, стараясь быть максимально аккуратным. В любой момент совсем еще маленький велосипедист или скейтер может соскочить с тротуара и очутиться перед машиной. Держа в левой руке стакан остывшего кофе, а правой — руль, он смотрел на проносящиеся мимо дома, выискивая нужный ему номер.

За прошедшую неделю новичок из Сиэтла достаточно неплохо освоился и вошел в курс дел, со стороны он мало чем отличался от коллег с огромным оперативным опытом. Изу­чив тысячи страниц отчетов, рапортов, прослушав несколько часов свидетельских показаний, он не продвинулся в расследовании ни на сантиметр. И именно в этом он был похож на некогда самые сильные умы департамента расследований ФБР. Единственное отличие между ними заключалось в желании что-то делать. В новичке оно все еще пламенело.

— Отлично, — сказал Альфред, после чего остановил автомобиль и припарковал его на противоположной от дома стороне.

Торопливо проглотив холодный кофе, он вышел из темно-синего «Форда Краун Виктория». Застегнув пуговицу пиджака, он убедился в отсутствии едущих машин и направился в сторону аккуратного белого двухэтажного дома, перед которым раскинулся ухоженный до неприличия зеленый газон.

Сделав три шага вверх по деревянным ступенькам, он постучал в дверь, в котором находилось окошко, занавешенное кружевным тюлем. Его рука потянулась ко внутреннему карману пиджака. Не подавая виду, он трепетал в ожидании первого раза, когда ему предстоит, наконец, это сделать.

Симпатичная светловолосая женщина средних лет подошла к дверям и отодвинула занавеску. Не дожидаясь, когда прозвучит вопрос, кто там, Альфред вытащил кожаный кошелек, в котором находилось удостоверение и значок.

— ФБР, мэм, — показав документы, уверенно сказал он. — Я агент Альфред Хоуп, мы говорили с вами вчера.

Осмотрев мужчину в сером костюме с ног до головы, недолго раздумывая, хозяйка дома открыла двери.

— Да, конечно, проходите, — без улыбки на лице произнесла она.

Альфред вошел внутрь дома и окинул его взглядом, так, чтобы это не показалось невежливым. Из небольшой светлой прихожей виднелась уютная гостиная и просторная кухня, соединенная со столовой.

— Мужа еще нет, так что придется немного подождать, — сказала хозяйка, проходя в гостиную.

Альфред направился вслед за ней.

— Присаживайтесь, — добавила она, указывая на диван, стоящий у невысокого журнального столика, расположенного около камина. — Будете чай или, может быть, кофе?

— Нет, спасибо, — вежливо улыбался Альфред. — Я только что выпил стакан холодного как лед отвратительного кофе, так что, если можно, просто воды, чтобы сбить горечь.

— Да, конечно, — сказала миссис Стивенс, после чего поторопилась на кухню.

Оставшись один, Альфред стал всматриваться в детали комнаты. На стенах бежевые обои с плохо различимыми цветами, на камине — сувениры, на этажерке книги, узорчатый ковер под ногами, несколько кресел, письменный стол с компьютером, телевизор и много, очень много фотографий, на которых была запечатлена счастливая маленькая Эмми Стивенс.

— Вот, — поставила на журнальный столик прозрачный стакан с водой уставшая серая женщина.

— Спасибо.

Альфред взял стакан и сделал несколько громких глотков.

Севшая слева от него в мягкое кресло миссис Стивенс выглядела поникшей и отрешенной.

— Есть какие-то новости? — вяло спросила она.

Гость поставил на место стакан и с сочувствием посмотрел на собеседницу.

— К сожалению, нет.

— Тогда зачем вы пришли?

— С делом о похищении я работаю совсем недавно, буквально неделю. Мне показалась разумной мысль поговорить с родителями детей лично.

— А мне казалось, все возможное и невозможное мы уже рассказали, — посмотрела на собеседника туманными размытыми глазами миссис Стивенс.

— Да, вы правы, но мне, как новому человеку, быть может, удастся обратить внимание на детали, которые раньше никто не замечал. — Альфред неловко вздохнул и подвинулся к краю дивана, поближе к собеседнице. — Я понимаю, что своими расспросами заставлю вас