Скажи мяу, ведьма, или Дорога проклятых кошек - Виктория Александровна Килеева

class="p1">– Мне очень жаль.

– Мы должны спасти Мерле Дарн…

– Мне очень жаль! – чеканя слова, повторил колдун.

Удивления у Лары не было, но раздражения – с лихвой.

– Ты ничего не сделаешь?

– Ничего.

– Но ты можешь хотя бы внушить ему мысль не трогать детей! Насколько я знаю, такое заклятие действует долго.

– А если он догадается, кто я? – невозмутимо отозвался Крэх. – Я не стану навлекать на себя опасность.

– Арестовать колдуна почти невозможно! – горячо напомнила Лара.

Бывший ворон поднял указательный палец.

– И ключевое слово здесь – почти! Это ты у нас воздействуешь на семь человек за раз. Пока я расправлюсь с одним, меня повяжет другой.

– Но в том, что епископ может оставаться с Мерле наедине, виноваты и мы!

– Ты виновата, не я! Именно ты предложила заманить её в особняк.

– Да, я! – взорвалась Лара. – Я кругом виновата, я одна! А делать-то что? Девчонку надо спасать!

– Вот и спасай.

Лара вытерла мокрые щёки и уселась на кровать рядом с Крэхом, несмотря на сердитые взгляды его любовницы.

– Научи меня стрелять.

– Показать могу, но пистолет я тебе в руки не дам.

– Тогда хотя бы покажи! – настаивала Лара. – Вдруг пригодится.

В глазах Крэха мелькнуло понимание. Не возражая, он вытащил из-за пояса пистолет и вынул из-под его ствола шомпол.

– Смотри. Сначала забиваешь в ствол порох и пулю, всё это надо утрамбовать шомполом. Ставишь курок на предохранительный взвод. – Крэх открыл на пистолете крышку. – Сюда насыпаешь немного пороха и закрываешь крышку. Взводишь курок и щёлкаешь. Кремень высекает искру, а искра воспламеняет порох. Пламя перебрасывается на весь порох, после чего происходит выстрел.

Лара следила за его руками, сосредоточенно поджав губы.

– Запомнила?

– Не знаю. У тебя есть ещё оружие? Неужели из арсенала пиратов ты ничего не взял с собой?

Но Крэх стоял на своём:

– Оружие не дам! Зачем оно тебе?

– Я знаю, как спасти и Мерле, и Андреаса. Двух зайцев одним выстрелом.

– Да что ты.

Она вздохнула и сказала на выдохе:

– Я убью епископа.

Дождаться вечера было для Лары пыткой. Погружённая в себя, она смотрела из окна кареты на фасад кирпичной базилики, пламеневшей в лучах закатного солнца.

Вилда в полумаске из чёрного бархата и Крэх сидели напротив.

– Я не совсем понял, каким образом убийство епископа поможет Андреасу.

Нетерпеливо сжимая и разжимая руку, Лара рассказала про письмо дяди Филиппа и подытожила:

– Тогда графа арестуют, начнётся суматоха, Андреас сбежит.

– А ты? Тебя могут поймать.

Она усмехнулась.

– Кто меня поймает, Крэх? Во-первых, там вряд ли будут ещё люди, а во-вторых, никто ко мне и близко не сунется. В худшем случае подстрелят, но это, я надеюсь, ты уладишь.

Заметив на себе испытующий взгляд Вилды, Лара улыбнулась ей краем губ.

Когда солнце скрылось, она вышла из кареты. Крэх вышел следом.

– Ты уверена?

Лара кивнула.

– Тебе будет очень больно.

– А то я не знаю! – Устремив глаза на шпиль, увенчанный крестом, она говорила резко, отрывисто: – Вы не оставляете мне выбора – ни ты, ни епископ. Вообще никто… – Потом на миг зарылась дрожащими пальцами в волосы и нахлобучила шляпу. – Превращай.

Толкнув лапами двери, Лара вошла в церковь. Голова задевала верхний косяк – пришлось пригнуться. От скамьи к озарённому свечами алтарю метнулась чёрная тень, в которой легко узнавался епископ. Оттуда и донёсся его хриплый голос:

– Господи, помилуй…

Ещё бы не охрипнуть. Лара боялась представить, как выглядит со стороны. Когда Крэх закончил увеличение, она была выше лошадей раза в полтора. Даже предупреждённый кучер, и тот отпрянул в сторону.

Лара медленно пошла между рядами скамей. Никакой угрозы в том не было, просто к телу кошки она давно привыкла, но совладать с новым телом огромной белой кошки оказалось непросто.

– Проклятая ведьма! Чудовище! – кричал епископ, осеняя себя крестом. Его исступлённый крик отразился от сводов.

– Кто здесь и чудовище, так это ты, – прорычала Лара, и ей было плевать, как это звучит.

Подонок забормотал молитву. Когда со скамьи в одной сорочке и нижней юбке поднялась дрожащая Мерле, Лара клацнула зубами – худшее подтвердилось. Но девочка приняла её гнев на свой счёт и затряслась ещё сильнее.

– Ваше преосвященство…

– Молись! – велел тот.

Девочка заползла под скамью. Лара прошла мимо неё, настигая епископа. Тот норовил убежать. Растопырив когтистую лапу – а каждый коготь был как изогнутый клинок, – она ударила его по седой голове. Этого хватило, чтобы ублюдок отлетел к стене с чавкающим звуком.

«Ух ты. Может, и когтями раздирать не придётся…» – удивилась Лара.

По шуршанию и всхлипам она поняла, что Мерле ползёт под скамьями к выходу. Утешить её Лара не пыталась. Даже мяуканье получалось у неё утробным рычанием.

Епископ неожиданно пришёл в себя – трогая свой окровавленный затылок, он стонал и плакал.

«Крепкий. Надо бы добить».

Лара снова двинулась к ублюдку. Тот орал:

– Сгинь, порождение дьявола! Изыди!

– Не трудись.

Лара довольно спокойно приняла то, что её гуманность улетучилась вместе с человеческим обликом. С неё будто спали оковы. Когда-то другой ублюдок, судивший её общественный обвинитель, сказал, что христианская милость для ведьм недопустима. Тогда Лара поразилась тому, как избирательна христианская милость. А теперь замечала подобное и за собой – её гуманность не для всех. Увы, не всякий человек заслуживает гуманного отношения.

«Да и где вы видели гуманное чудовище?» – подумала она, отшвыривая епископа к алтарю. Того перекинуло через каменный жертвенник. Его взлетевшая сутана напоминала чёрные крылья.

К дверям подступал скрип колёс и топот. Лара обернулась – в церковь входил запыхавшийся мельник с коровой. За ним поспевала жена и их дети.

– Папа! – истерично закричала Мерле, цепляясь за отца.

– Где его преосвященство? – вопрошал мельник. – На деревню напали солдаты, не меньше двадцати человек! Мы успели бежать, потому что я как раз собирался за тобой…

Лара дрогнула. Перед глазами встал Юрген и его младшие сёстры. Злодейка-память воскресила безжалостные слова: «А виновата ты… А виновата ты!»

– Мерле, почему ты раздета?!

– Папа, там!

Лару наконец заметили.

– Это, кажется, Зазнайка… – лепетала Мерле. – Она пришла отомстить…

– Глупая! – вырвалось у той. – Я пришла тебя спасти!

Церковь наполнилась визгами. Лара с надеждой поглядела на епископа. Тот лежал ничком, не шевелясь. Душа терзалась от выбора: пойти проверить выродка или поспешить на помощь людям?

«После такого нельзя остаться живым», – решила Лара, бросаясь к выходу.

Семейство мельника разразилось страшными криками, зато не мешало – отхлынуло к стене.

Она выскочила на улицу. Перед церковью стояла мельничья телега. От кареты отделился Крэх. Лара замотала головой – некогда! – и рванула