Сочинитель - Гарольд Роббинс

Когда Джо, торопясь, вышел из метро, стрелки часов уже перевалили через три тридцать. На улицах и в магазинах толпились люди. Джо свернул в квартал, где был расположен рынок отца.

Отцовская машина стояла перед дверью, а итальянец припарковал свой грузовичок на подъездной дорожке. Джо отворил дверь и вошел. Его мать и отец закрывали большой коричневый пакет и увязывали конверты в пачки.

Мать взглянула на него.

— Ты опоздал, мы с отцом здесь с шести утра.

— Но я уже тут, — сказал Джо. — Скажите, что мне делать?

— Бери эти пачки и укладывай в багажник, — ответила она.

— О’кей, — сказал он и, заметив, что отец присел на стул, спросил. — С тобой все в порядке?

— Немного устал, — ответил отец. — Но со мной все в порядке.

— Когда итальянец принесет тебе деньги? — спросил Джо.

— Он вышел из игры, — сказал отец. — Мафия выкинула отсюда и его. Они хотят сделать на этом месте автомобильную мастерскую и гараж.

— Я думал, это он хочет купить твою часть рынка для себя.

— Он и хотел, но у других нашлись нужные связи Он забирает цыплят и переезжает в магазин своего шурина на том рынке, что на Атлантик-авеню. Собирается заниматься исключительно оптовой торговлей Думаю, дела у него пойдут нормально.

Джо молча приступил к погрузке вещей в машину И уже через полчаса они вынесли все. Он посмотрел на отца.

— Что будем делать с мебелью?

— Это все старая рухлядь, — ответил фил. — Пусть забирают, — он вынул из кармана часы. — Они могут появиться в любую минуту. Должны прийти в четыре.

— Документы у тебя с собой? — спросил Джо.

— Они готовы к подписи, — ответил Фил. — Деньги они отдадут мне прямо сейчас. Все наличными — никаких чеков.

— Ну, это позволяет мне чувствовать себя поспокойнее, — заявил Джо.

Покупатели пришли минута в минуту. Из трех человек двое выглядели действительно крутыми парнями, третьего они представили как своего юриста. Они быстро подписали бумаги и вручили филу конверт. Открыв его, тот пересчитал деньги.

— Я должен был получить пять тысяч. Здесь только четыре с половиной.

— Пятьсот долларов — гонорар юриста, — сказал один из мужчин.

— Но меня об этом не предупреждали, — запротестовал Фил. Он начинал сердиться.

— Это нормально, — сказал человек — Тот, кто продает, оплачивает все издержки.

Джо перевел взгляд с мужчины на отца.

— Это в самом деле так, папа, — сказал он. — Пошли. Дело сделано. Ты уже подписал бумаги.

Фил мгновение помолчал.

— О’кей, — и, не произнеся больше ни слова, он вышел из магазина и сел в машину.

Стоя рядом с окном автомобиля, Джо смотрел на отца.

— Ты не возражаешь, если я сяду за руль?

— Нет, — ответил Фил.

Джо открыл перед матерью заднюю дверь. Усевшись, она взглянула вверх, на него.

— Перед тем как ехать домой, — сказала она, — остановись у сберегательного банка на Питкин-авеню. Я хочу немедленно положить эти деньги в банк.

— Хорошо, — согласился Джо, садясь за руль. Машина тронулась с места и влилась в общий поток движения на улице.

Когда она вышла из банка, он спросил:

— Как ваши планы насчет переезда во Флориду?

— Мы приняли предложение продать дом за тридцать пять тысяч, но ты же знаешь своего отца — он считает, что мы должны были получить сорок.

Джо посмотрел на отца.

— Тридцать пять — хорошая цена.

— Доставить на новое место мебель будет стоить тысяч пять, а ведь нужно везти и другие вещи, — ответил отец.

— Вы собираетесь въехать в восьмикомнатный дом? — спросил Джо.

Мать подала голос с заднего сиденья:

— Нет, Стиви нашел для нас четырехкомнатную квартиру рядом с пляжем. Один мой друг, Рабинович, который переехал туда полгода назад, говорил, что там все ужасно дешево. Можно полностью обставить квартиру за тысячу четыреста долларов.

— Перевозить вашу мебель не имеет смысла, — сказал Джо. — Отправьте туда только постельное белье и кухонные принадлежности. У скупщика подержанной мебели вы сможете выручить, возможно, не меньше тысячи долларов.

Джо притормозил, позволяя проехать машинам на Питкин-авеню, перед тем как свернуть за угол. Взглянув в зеркало заднего вида, он увидел вывеску на ограде отцовского рынка. Ее уже снимали. Он посмотрел на отца. Лицо отца было печальным, а в уголках глаз, казалось, появились слезы. Джо дотронулся до руки отца. Она дрожала.

— Не расстраивайся, папа, — сказал он. — Ты поступил правильно. Твоя жизнь теперь станет гораздо более удобной.

— Я помню, как мы вешали эту вывеску. Это было почти тридцать лет назад, как раз после твоего рождения. Тогда у нас были такие большие надежды, — произнес Фил.

— И ты осуществил их все, папа. У тебя достаточно денег в банке, чтобы жить с комфортом. Сейчас тебе пора отдохнуть и не принимать это близко к сердцу.

— Вот что я имею в виду, — проворчал Фил. — Я не знаю, куда себя девать.

Джо взглянул на отца и улыбнулся.

— А куда себя девает Рабинович?

— Ходит на пляж и глазеет на девочек.

Джо расхохотался.

— Что ж, не нахожу в этом ничего ужасного.

— Я его убью, — сказала мать. Но даже и она смеялась.

* * *

Подойдя к квартире Лауры, он нажал на кнопку звонка. Она отперла дверь. Он принес две картонные коробки, которые поставил на пол в коридоре, потом наклонился и поцеловал ее.

— Что в этих коробках?

— Книги, — ответил он — Их дала мне мама. Они стояли у меня в комнате с тех пор, как я научился читать Она сохранила их для меня, потому что думала, что я смогу захотеть оставить их у себя.

Она посмотрела ему в глаза.

— С твоими родителями все в порядке?

Он кивнул. Лицо у него было напряженное и выдавало недавно пережитую душевную боль.

— Тебе нужно выпить, — быстро отреагировала она. Пройдя за ней в гостиную, он опустился на кушетку.

Она налила ему шотландского виски со льдом и приказала:

— Выпей.

Он молча проглотил половину стакана, потом посмотрел на нее.

— Понимаешь, иногда ты смотришь на людей, но никогда по-настоящему не видишь их. Ну, как будто они всегда были здесь, с тобой. Они всегда выглядят одинаково.

Она не ответила.

— Внезапно я увидел отца и понял, что никогда его по-настоящему не видел. И маму тоже. Вдруг, за одну ночь, они постарели. Это были не те молодые и сердитые родители, которых я знал всю жизнь. Это были старые и встревоженные люди, отправляющиеся в другой мир, которого они никогда не знали, столкнувшиеся с опасностями, о которых и не подозревали, — он почувствовал, как на глаза набегают слезы, и попытался сдержать их. — Я не знаю, действительно ли они знают, как сильно я люблю их. Может быть, я недостаточно много говорил им об этом. Обычно мы были так заняты спорами друг с другом, что у нас не хватало на это времени.

Она мягко сказала:

— Они знают, так же, как знаешь и ты. Иногда слова не нужны. Любовь все равно с нами.

— Я видел глаза отца, когда снимали вывеску с его рынка. Он повесил ее, когда я родился. Тридцать лет назад. И я видел, как тридцать лет его жизни рассыпались в прах, — он взглянул на нее. — Неужели так и должно быть? Пройдет еще тридцать лет, и неужели и я увижу, как рассыпается в прах моя собственная жизнь?

Она опустилась перед ним на колени, обхватив ладонями его щеки.

— Этого не случится, — мягко произнесла она. — Через тридцать лет та книга, которую ты написал два года назад, книга, которую ты пишешь сейчас, и все те книги, что ты напишешь в будущем, останутся с людьми. И так же, как твой отец всегда будет жить в своем мире, ты, писатель, всегда будешь жить в своем.

Она притянула его к себе, положив его голову себе на плечо.

— Не бойся плакать, любимый, — шептала она. — Слезы — составная часть любви.

Эпилог

Когда выходной люк самолета, летевшего рейсом №747 открылся, то я оказался первым в очереди на высадку. Переждав, пока таможенный чиновник заберет у старшего стюарда список пассажиров, я ступил на трап. Ко мне сразу же подошел менеджер компании “Эр Франс”.

— Добро пожаловать на родину, мистер Краун, — улыбаясь, он взял у меня кейс и повел по направлению к зданию аэропорта. — Полет был удачным?

Я пожал ему руку, хотя даже не знал его имени.

— Просто великолепным, спасибо, — я спешил вслед за ним, не опираясь на трость, которую всегда ношу с собой. С тех пор, как попал в больницу с переломом бедра, прошло чуть больше года.

— Если вы дадите мне ваши квитанции на получение багажа, — сказал он, — я проведу вас через таможню побыстрее. Ваша машина и шофер уже ждут.

— У меня нет багажа, — ответил я. — Я держу полный гардероб и здесь, и во Франции. Это экономит время.

— Очень предусмотрительно, — он кивнул. — Тогда сразу направимся к таможне.

Таможенным чиновником оказалась женщина. Я протянул таможенную декларацию и паспорт — она бросила на меня быстрый взгляд.

— Вы Джо Краун, тот самый писатель?