Скрытые картинки - Джейсон Рекулик

и поступить по-другому, я просто перестроилась бы в другую полосу, или крутанула руль, или ударила по тормозам, и тогда все было бы хорошо.

– Я говорила тебе, что у нас с ней была одна комната на двоих? Мы спали на двухъярусной кровати и были страшно этим недовольны, вечно жаловались матери друг на друга. Ныли, что мы единственные дети во всем квартале, у которых нет отдельной комнаты, а это была неправда! Ну, в общем, после аварии, когда меня выписали из больницы и мама привезла меня домой, я поднялась наверх и…

И я не могу даже заставить себя закончить фразу. Я не могу рассказать ему о том, как тихо в комнате было без Бет, как я не могла уснуть, не слыша ее дыхания и шороха ее простыней.

– Это, наверное, тяжело, – говорит Адриан.

– Я так сильно по ней скучаю. Каждый день. Может быть, поэтому я тебе и солгала, Адриан. Я не знаю. Но я клянусь, что никогда не лгала тебе ни про что больше. Ни про мои чувства, ни про рисунки. Я не помню, чтобы я их рисовала. Но, видимо, все-таки это была я. Это единственное логичное объяснение. В понедельник я уезжаю из Спрингбрука. Поживу пару недель у куратора. Попытаюсь привести голову в порядок. Прости, что я такая ненормальная.

Мы достигли той части разговора, когда, я надеюсь, Адриан скажет что-нибудь – может, не «я тебя прощаю», я знаю, что просить этого с моей стороны было бы слишком много, но хоть как-то отреагирует на то, что я только что обнажила перед ним душу, рассказала историю, которую никогда никому не рассказывала, кроме как на собраниях «Анонимных наркоманов».

Вместо этого он поднимается и произносит:

– Нам пора ехать.

Мы идем по траве к парковке. Рядом с пикапом Адриана играют три маленьких мальчика, паля друг в друга из воображаемых пистолетов. При нашем приближении все трое бросаются бежать по парковке, вопя, улюлюкая и потрясая воображаемым оружием как сумасшедшие. Мне немедленно вспоминаются мальчишки с детской площадки в Спрингбруке. Им всем лет по пять-шесть, и они ничем не напоминают тихого и задумчивого Тедди, вечно сидящего со своими книжками и альбомами.

Адриан ничего не говорит до тех пор, пока мы не садимся в машину. Он заводит двигатель и включает кондиционер, но с места трогаться не спешит.

– Послушай, когда я вчера уехал от Максвеллов, я был вне себя от бешенства. Не потому, что ты солгала мне, хотя это само по себе было плохо. Но ты солгала моим родителям и их друзьям. Ты поставила меня в очень неловкое положение, Мэллори. Я не представляю, как обо всем им рассказать.

– Я все понимаю, Адриан. Прости меня.

– Но вот какая штука. После того как я уехал, я не мог вернуться обратно домой. Мои родители знали про наше свидание, и я не хотел с ними встречаться, не хотел говорить им, что все обломилось. Поэтому я поехал в кино. Сейчас как раз идет новый марвеловский фильм, и я подумал, что он вполне сойдет для того, чтобы убить время. Я даже посмотрел его дважды, чтобы приехать домой уже после полуночи. А когда я поднялся на второй этаж к себе в спальню, на моем письменном столе меня ждало вот это.

Он наклоняется к бардачку и вытаскивает лист бумаги, заштрихованный темным карандашом.

– Ну и кто из нас двоих теперь более чокнутый? Наверное, теоретически ты могла прокрасться ко мне в дом, отыскать мою комнату и оставить это у меня на столе, несмотря на то что мои родители весь вечер были дома. Или это мог сделать пятилетний Тедди. Но я так не думаю, Мэллори. – Адриан качает головой. – Я думаю, самое вероятное объяснение заключается в том, что ты с самого начала была права. Эти картинки рисует Аня. И она хочет, чтобы я знал, что ты говоришь правду.

22

Мы возвращаемся обратно в Спрингбрук и немедленно принимаемся действовать. Я беру все рисунки, которые обнаружила у себя в домике, и еще те три, которые забрала из комнаты Тедди. Адриан захватил с собой тот рисунок, который материализовался у него на столе, плюс все фотографии со стен кабинета в доме Максвеллов. Он уже распечатал их на принтере, так что мы можем добавить их в общую кучку. До приезда Рассела остается меньше двух суток, и за это время я намерена убедить Максвеллов в том, что мы говорим правду.

Мы раскладываем все рисунки во дворике у бассейна, прижимая к земле камешками или палочками. Потом примерно полчаса перекладываем их туда-сюда, пытаясь расположить в нужном порядке, сложить из них какую-то связную историю.

После многочисленных проб и ошибок у нас получается вот что:

– Первый по порядку – этот воздушный шар в небе, – начинаю я. – Мы находимся в каком-то парке или на лугу. Где-то, где много открытого пространства. И чистое небо.

– Значит, это точно не Спрингбрук, – замечает Адриан. – У нас тут слишком много самолетов.

– Тут у нас молодая женщина рисует воздушный шар. Будем пока считать, что это Аня. Судя по сарафану, видимо, дело происходит летом, ну или где-то в более теплом климате.

– Неподалеку от нее в траве играет маленькая девочка. Возможно, это Анина дочка. Тедди упоминал о том, что у Ани есть дочка. Судя по всему, Аня не очень следит за тем, что делает девочка.

– Потом прибегает белый кролик.

– Малышка заинтригована. Она играет с плюшевым кроликом, а тут появляется настоящий.

– Она бежит за кроликом по лугу…

– Но Аня не замечает, что малышка убегает. Она слишком поглощена рисованием. Но мы видим, как девочка скрывается за горизонтом. Бросив свои игрушки. Ну как, логично пока получается?

– Думаю, да, – говорит Адриан.

– Это хорошо, потому что дальше начинаются непонятки. Что-то идет не так. Кролик убежал, и девочка, похоже, понимает, что заблудилась. Возможно, она поранилась. Возможно, она даже погибла. Потому что на следующем рисунке…

– К ней подходит ангел.

– И этот ангел ведет ее к свету.

– Но кто-то пытается их остановить. Кто-то гонится за ними.

– Это Аня, – говорит Адриан. – Это ее белый сарафан.

– Совершенно верно. Она пытается спасти свою малышку, не дать ее увести.

– Но Аня опоздала. Ангел не хочет отдавать ее.

– Или не может, – замечает Адриан.

– Ну да. А дальше у нас пропуск.

– Ангел и малышка исчезли. Мы их больше не видим. Зато кто-то душит Аню. Это та часть головоломки, которой у нас пока нет.

– Прошло некоторое время. Наступила ночь. Анин мольберт брошен.

– В лесу появляется какой-то мужчина с инструментами. Судя по всему, это кирка и лопата.

– Этот мужчина тащит тело Ани в чащу