Новая история стран Азии и Африки. XVI–XIX века. Часть 3 - Коллектив авторов

Новая мирная передышка была использована Абд аль-Кадиром для проведения административной, судебной, налоговой и монетной реформ, совершенствования системы управления, борьбы со своевольными шейхами кочевых племен. В свободном алжирском государстве проповедовался возврат к чистоте первоначального ислама, простоте и строгости нравов. Были запрещены роскошь в одежде, вино и азартные игры. Сам Абд аль-Кадир, требуя от сподвижников вести скромный образ жизни, показывал в этом пример. Верный кочевому быту, он предпочитал жить в палатке, просто питался и одевался, а его имущество неизменно состояло только из стада овец и небольшого участка земли. Главным же богатством эмира была библиотека, которую он возил с собой даже в походах. За все время правления он не взял ни пиастра из государственных средств на нужды своих соплеменников.

Используя объединительный порыв священной войны (джихада), Абд аль-Кадир всячески стремился преодолеть формировавшуюся веками фрагментацию и мозаичность алжирской политической жизни. Создание независимого государства и внутренние реформы эмира впервые создали условия для ослабления былой разобщенности и взаимной враждебности племен. Объединение алжирских провинций имело огромное значение для истории Алжира XIX в., поскольку общенародный характер освободительного движения способствовал развитию алжирского патриотического сознания и чувства национальной общности арабов и берберов Алжира. Многие элементы государственного управления Абд аль-Кадира оказались настолько удачными, что позже были приняты французскими колониальными властями.

Между тем, после взятия Константины Тафнский договор утратил значение для французского командования, и в 1839 г. боевые действия вновь возобновились. Маршал Бюжо, назначенный в 1840 г. генерал-губернатором Алжира, сделал ставку в борьбе с Абд аль-Кадиром на численную мощь своих сил и новые методы ведения войны. При нем численность оккупационного корпуса быстро возросла: если в 1837 г. она составляла 42 тысячи, то в 1844 г. – 90 тысяч человек. Что касается методов, то опытный французский полководец предложил поучиться у алжирских партизан и «разметать» одновременно ведущиеся боевые действия в пространстве. Эта мысль нашла выражение в применявшейся Бюжо тактике «подвижных колонн»: маршал одновременно выпускал из городов 9—12 войсковых колонн, которые, продвигаясь по более или менее параллельным маршрутам, прочесывали свои секторы и истребляли отряды повстанцев, прерывали их коммуникации, захватывали их базы и военные мануфактуры, сжигали на корню урожаи племен с целью заставить их голодать и ослабить сопротивление. Эта тактика, заметно снизившая мобильность и неуловимость воинов Абд аль-Кадира, скорее напоминала двустороннюю партизанскую войну. Одновременно возросло ожесточение сторон: как французы, так и алжирцы стремились терроризировать противника. Однако мощь, хорошая вооруженность и выучка колониальных войск позволили Бюжо в 1840–1844 г. взломать систему обороны государства Абд аль-Кадира и сокрушить его власть в Алжире.

Потеряв созданное им государство, Абд аль-Кадир сохранил хладнокровие и волю к борьбе. Вместе с остатками своих отрядов он отступил в Марокко и стал готовиться к продолжению партизанской войны. В 1844 г. Бюжо потребовал от марокканского султана Мулай Абд ар-Рахмана выслать алжирцев. Получив отказ, он вторгся на марокканскую территорию и, разгромив шерифские войска в битве при реке Исли, добился объявления Абд аль-Кадира вне закона на марокканской территории. В итоге эмир вынужден был обосноваться в южносахарских оазисах, где уже с трудом мог организовывать набеги. Тем временем французский оккупационный корпус был увеличен до 110 тысяч человек, а истребительная тактика по отношению к повстанцам, введенная Бюжо в середине 1840-х годов, сделала борьбу неравной. В 1847 г. французам удалось захватить в плен Абд аль-Кадира, а в 1848 г. – Ахмед-бея. Сначала Абд аль-Кадир был сослан во Францию, а затем прожил долгие годы в Дамаске, где скончался в глубокой старости (1883 г.). Исповедуя веротерпимость и своеобразную философию сближения монотеистических религий, он прославился энергичным спасением дамасских христиан во время резни 1860 г. Умелый и волевой государь, смелый воин, искусный военачальник, вдохновенный оратор и неплохой поэт, Абд аль-Кадир еще при жизни стал национальным героем Алжира.

Начало колонизации. Становление колониального строя

Разгром Абд аль-Кадира стал поворотным пунктом в завоевании Алжира, позволившим Франции начать насильственную модернизацию и европеизацию жизни алжирского общества. Колониальное завоевание в экономическом плане означало прежде всего захват земель. В соответствии с официальными декретами 1840-х годов, французская администрация конфисковала земли дея, беев, часть земельной собственности мусульманских духовных учреждений, а также угодья племен, «поднявших оружие против Франции». В ходе аграрных реформ 1843–1844 гг. племенам было предложено документально подтвердить свои права на занятые ими земли. Однако большинство племен пользовалось землей на основе обычного права, и таких документов не имело. Их земли французские власти признали «бесхозными» и экспроприировали. Наряду с «официальным» переделом собственности, фонд колонизации пополняла и скупка европейцами частных земельных владений. Передел земель особенно ускорился после поражения Абд аль-Кадира, однако в 1863 г. император Наполеон III, недолюбливавший колонистов и опасавшийся катастрофического обезземеливания алжирцев, объявил племена коллективными и несменяемыми владельцами их земель. Тем не менее, площадь земельного фонда колонизации стремительно возрастала: в 1850 г. колонисты владели 115 тысячами га, в 1860 г. – 365 тысячами га, а в 1870 г. – 765 тысячами га. В результате завоевания и колонизации в распоряжение французских властей и частных лиц перешла половина лучших земель Алжира, не считая лесов, рудников и других хозяйственно ценных территорий.

Параллельно с захватом земель французское государство начало интенсивное хозяйственное освоение страны. Крупные концессионные компании, созданные в Алжире, приступили в 1860-е годы к разработке природных ресурсов страны (угля, фосфоритов, металлических руд). Для их вывоза строились первые железные и шоссейные дороги, налаживалась телеграфная связь. Постепенно была развернута переработка продукции сельского хозяйства. В 50-е – 60-е годы XIX в. Алжир стал для метрополии важнейшим рынком сбыта и источником дешевого минерального сырья и продуктов питания (фруктов, овощей, вина). В эти годы ориентация местных и европейских землевладельцев на сбыт продуктов в метрополии способствовала постепенному превращению натурального хозяйства Алжира в товарное.

Однако при всей значимости и масштабах экономического переустройства Алжира главным результатом французского завоевания все же оказалась переселенческая колонизация. После высадки французского экспедиционного корпуса в Алжире в страну начали въезжать всякого рода авантюристы, стремившиеся поживиться за счет грабежа коренного населения. В 1840-х годах к ним присоединились обнищавшие крестьяне и горожане Франции, Испании, Италии, надеявшиеся создать лучшую жизнь на новом месте. В этот разноязыкий поток вливались также немцы, швейцарцы, греки, мальтийцы, корсиканцы. В итоге европейское присутствие развивалось всевозрастающими темпами: в 1833 г. в Алжире было 7,8 тысяч европейцев, в 1840 г. – 27 тысяч, а в 1847 г. – уже 110 тысяч человек. При этом собственно французы составляли не больше половины от всех иммигрантов. Французские колониальные власти всячески поощряли въезд европейцев-нефранцузов, чтобы пополнить таким образом ряды европейского меньшинства. Кроме того, Алжир в XIX в. считался надежным местом ссылки для каторжников и политических заключенных, большинство из которых, отбыв наказание, оставались в стране. Наконец, правительство метрополии принудительно переселяло сюда безработных и давало убежище в Алжире вынужденным переселенцам, обратившимся к ним за помощью.

Европейские иммигранты, расселившиеся в алжирском приморье, сравнительно быстро укоренялись на местной почве. Основная масса их была довольно бедна, а их иммиграция была вызвана не жаждой наживы, а экономическими и политическими неурядицами на родине. В отличие от других колоний Франции Алжир приютил многочисленное, социально разнородное и этнически пестрое европейское население. Мозаичное сочетание языков, нравов и обычаев прибывших поселенцев вскоре дополнилось смешанными браками во французской и нефранцузской европейской среде. В итоге уже через 20–30 лет после начала колонизации начал формироваться особый социальный и этнокультурный тип «алжиро-европейца». Это обстоятельство сыграло важную роль в дальнейшем развитии Алжира.