Алиса и Диана в темной Руси - Инна Ивановна Фидянина-Зубкова

как и появились.

– Прости мою душу грешную! – прыснула Динка на такие чудеса и захихикала.

– Дура! – отмахнулась от неё сестра и осмотрелась.

Их ноги стояли на жухлой траве, а со всех сторон хмурился горизонт. И куда ни плюнь: везде бескрайние поля, а рядом с ними небольшой «пуп земли»: бугорок, из которого они выползли. Алиса отвернулась, она не хотела рассматривать дубовую дверь и висящий на ней замочище, отрезавший им путь домой.

– Вот тебе и Заболотье! – горько кивнула четырнадцатилетняя на «степь да степь кругом».

– Это же круто! – не поняла её стенаний та, коей исполнилась чёртова дюжина лет. – До богатырей рукой подать.

– Рукой, – ухнула филином Алиса. – А до моего друга Тимофея и ногой не достанешь.

И она принялась кусать губы от досады. Диана уже знала, чем это может закончится: пойдёт кровь, потекут слёзы и вся жизнь младой Алисы свет Олеговны окажется пустой и бессмысленной в этом сжиженном пространстве вселенной. Срочно, срочно нужно было остановить эту зарождающуюся очередную панику, и Диана сделала невероятную для своей кошачьей лени вещь:

– Пошли! – буркнула она и потянула сестру куда глаза глядят.

А её глаза глядели на юг. Нет, на север. Впрочем, неважно. Казалось и само солнце не знает, где тут у него восток, а где запад. Оно смешной лепёшкой болталось в небе и глупо улыбалось, разглядывая как под ним (там, в самом низу) бегают и мельтешат туда-сюда до зубов вооружённые монголы в поисках русских витязей. А ещё светило искоса поглядывало на самый край Богатырской сечи, где медленно, очень медленно передвигались две малолетние барышни в неизвестном направлении.

И передвигались бы они так долго-долго, да притомились. А утомившись, перекусили, завернулись в теплый бабушкин плед и уснули.

– Дзинь! – брякнуло обидчиво солнце и тоже закатилось спать.

Глава 3. Встреча с Луговиком

Проснулись красавицы от того, что кто-то с серьёзными намерениями принялся выкручивать им носы.

– А-а-а-а-а! – закричала Алиса от боли.

– А-у-у-у-а! – подавилась Диана от тех же чувств, и обе в ужасе выпучили глаза. – Ты кто?

Над ними стоял маленький, мохнатенький, сморщенный, зелёный человечек в одежде из трав. Он отпустил человеческие носы и самодовольно прошамкал:

– Я дух луга, помогаю росту трав, готовлю их к цветению и сенокосу. Это всё мои владения. – провел он рукой вокруг. – А вы то кто?

Заспанная Алиса приподнялась на локтях, и пока её сестра безуспешно пыталась поцарапать безобразника, ехидно процедила:

– Здравствуй дедко Луговик, извини что мы тут твою траву немножечко примяли. Не обессудь, не у кого было разрешения спросить.

Луговик поморщился, взглянул на утреннее хмурое солнышко, прикрытое серой тучкой, подумал-подумал немножко, и неловко уворачиваясь от Дианки, запричитал:

– Луговичок очень сердит! Луговичок очень сердит! А когда он сердит, он вредит людям, заснувшим в поле: навалится им на грудь и душит до смерти, душит, душит…

Бывшая кошка аж перестала цапать лектора и закатила глаза:

– Ох-хо-хох! Ты это о себе что-ли? Душит он спящих, видите ли. Следит за травкою. А делом заняться не пробовал?

– Каким делом? – опешил нежить. – Дык я и так делом занят, слежу за травами, давлю-придушиваю кого ни надь. А вас и не трогал шибко, так, чуток пошалил, да и только.

Диана аж скривила рот:

– Давит он кого ни надь, пошалил он токо! А работать не пробовал?

– Как это? – опять опешил нежить.

– А так, делать то, чем все дедушки заняты: огород вскопать, прополоть, теплицу поставить…

– И в теплицу бабу Валю посадить. – закончила её детский лепет Алиса. – Ну ты совсем дура! Не видишь, что он нечисть, а мы не во Мгачах?

Диана обиделась:

– Всё дура да дура! Когда я у тебя умной стану? Нечисть… Ну и какая разница между моим дедом и нечистью? Тем, что дед про политику умеет складно трындеть?

– Что? – настала очередь удивляться Алисе. – Ты что, серьезно не видишь разницы между людьми и нечистью?

Диана беспомощно посмотрела на сеструху-старуху:

– Не-а, не вижу. Царь Иван – это и есть наш дед Иван. В чём отличие то?

– О-о-о-о! – закатила глаза Алиса. – Царь Иван и дед Иван – это люди. Баба Яга и баба Валя – это тоже люди… наверное. Ну ещё и богатыри да Сказочница. А Леший, Грибнич, Полевик и все остальные, кого мы тут повстречали – это светлая и темная нечисть.

– А что такое «нечисть»? – спросила младшенькая.

Нежить (мертвый, не жилец), нечисть или нечистая сила – это общее название для всех существ, которые после смерти ведут себя, как живые. Нечисть бывает бестелесная (духи, привидения) и материальная (такая, как в моих сказках) – это русалки, домовые, кикиморы, черти, бесы… Потусторонних сил огромное множество, они приносят человеку беду, несчастье, смерть. Но некоторых можно задобрить, и тогда они служат человеку. Легенда гласит, что нечистая сила появляется на свет от плода любви самоубийц и уже существующей нечисти, которую изначально создал сам дьявол. Поэтому работа (то есть созидательные процессы) не входят в функцию нежити, а вот чинить гадости – это их прямая и генетическая задача.

Луговичок – дух луга, маленький, мохнатенький зелёный человечек в одежде из трав; служебный дух лугов, родственник Полевика. Он помогает росту трав, готовит их к сенокосу и цветению. Когда он бежит по лугу – видно, как трава шевелится, тропкой завивается, словно ветерок по полю гуляет. Люди думают, что он живёт в норках, и часто оставляют ему там угощение. Луговичок бывает очень сердит, когда люди покос прозевают или придут косари «не в ту пору». Тогда и траву заплетёт так, что не разорвать, или высушит на корню, тогда и косы будут враз тупиться – сколько не точи, или просто обломаются о кочки. На будущий год трава на плохом покосе может плохо расти. Следит Луговик и за жадными травниками – лишняя трава им впрок вряд ли пойдёт. Он также может вредить людям, заснувшим в поле, особенно на меже: наваливается им на грудь и душит до смерти или насылает на них лихорадку.

– А ворон Тимофей? – спохватилась слушательница Дина. – Он тоже нечисть?

– Тёма? – растерялась Алиса. – Тёма – это птица. Ты же видела, он и в реальном мире был птицей. Значит, он самая настоящая птица и больше никто.

– Только говорливая дюже, – хмыкнул приунывший от детской болтовни Луговичок.

Алиса побледнела, вскочила и стала трясти зелёного деда за плечи:

– Ты, ты, ты… ты знаешь Тимофея? Ну как он, как он там?

Луговик попытался отбиться от придурочной, но ему это не удалось, она обхватила обеими