Небо Атлантиды (Операция «Форс-мажор») - Антон Первушин

– Свои по спине ползают, – отозвался Вересов сварливо. – Назовите свой позывной, свою государственную принадлежность и количество человек на борту. Затем ложитесь на курс 25.

– Михаил Андреевич, это мы. Подполковник Громов, капитан Лукашевич и капитан Стуколин. Мы возвращаемся.

Вересов подумал, потом спросил:

– Чем докажете?

На «Цессне» посовещались.

– Помните наш разговор о Матиасе Русте? – сказал тот, кто выдавал себя за Громова.

– Помню.

– Вы сказали тогда, что собьёте любого нарушителя границы, потому что он знает, на что идёт, когда садится в самолёт.

– Было.

– Мы знали, на что шли, но у нас не было выбора.

– Хорошо, – сказал Вересов.

Он отчётливо вспомнил и тот вечер, и тот спор…

– Лукашевич, – позвал он в эфир. – Что нужно сделать?

* * *

– Что нужно сделать, Алексей? – спросил Громов, посмотрев на Лукашевича.

– Не знаю, – тот пожал плечами. – А что нужно сделать?

– Что нужно сделать, Лукашевич? – повторил свой вопрос Вересов.

– Думай скорее, – попросил Громов друга. – Иначе подполковник реализует свою давнюю мечту.

Лукашевич наморщил лоб.

– Что-то такое было… Я не помню…

– Вспоминай, чёрт тебя побери!

– А! – Алексей поднял указательный палец. – Нужно покачать крыльями.

* * *

Летящий над Ленинградской областью «О-2» покачал крыльями.

Глава шестая

Падение «Белого орла»

(Ганновер, Германия, август 2000 года)

Петер Бахман с семьёй жил в собственном доме на самой окраине Ганновера. Он переселился сюда двадцать лет назад и практически никуда не выезжал, предпочитая утомительным путешествиям отдых в яблоневом саду, который поднял своими руками.

Зарабатывал Бахман чтением современной русской литературы. Он читал всё подряд из того, что ему привозили или присылали из крупнейших немецких издательств, а потом составлял краткие аннотации о прочитанном, давая и свою субъективную оценку качеству текста, его конкурентоспособности на европейском книжном рынке. Бахман ни разу не ошибся, и в издательствах его за это ценили. Раньше приходилось в основном работать со справочниками и мемуарами, теперь большим потоком пошла художественная литература. Так, на днях Бахману прислали подборку книг некоего Акунина, и он не без удовольствия читал романы о похождениях сыщика-любителя из XIX века по имени Эраст Фандорин и склонялся к тому, чтобы дать новому русскому автору и его книгам самую положительную рекомендацию.

Обычно Бахман работал без выходных, поскольку был человеком вольной профессии и распоряжался своим временем как заблагорассудится. То есть он мог ждать своей очереди на приёме к зубному врачу и при этом работать, одолевая очередной опус русского писателя, а мог бросить написание аннотации к прочитанному, чтобы съездить с женой в Дрезден на выставку импрессионистов, совершенно не задумываясь о том, когда именно он сдаст работу в издательство. Выходной и рабочий дни сливались для него в единое целое и он прагматично не старался разделять их. Однако в ближайшую субботу Петер Бахман твёрдо решил устроить себе выходной. А всё потому, что в маленьком ресторанчике с говорящим названием «Даллас» в этот уик-энд выступала малоизвестная американская джаз-банд «Big&Little», специализирующаяся на медленном танцевальном джазе, который Бахман полюбил ещё в юности. Жена и сыновья, которые не разделяли ностальгических увлечений отца семейства, были в отлучке, а потому ничто не могло помешать переводчику с русского потратить целый день только на себя.

Понежившись в постели почти до одиннадцати, чего обычно Бахман себе не позволял, он встал, принял душ, побрился, позавтракал яичницей с беконом, после чего начал собираться. Надел старый костюм, купленный ещё в Вашингтоне, но хорошо с тех пор сохранившийся, взял зонтик на случай перемены погоды (телевизионная метеослужба обещала переменную облачность и кратковременные дожди), посмотрел с некоторым сомнением на раскрытый томик Акунина и решил не отвлекаться: в конце концов этот день принадлежал ему, Петеру Бахману, а с Эрастом Фандориным и так всё ясно – будет он выходить и на немецком, и на английском, и на других языках мира, потому что хорошая приключенческая литература всегда в цене, а главное – она совсем не имеет отношения к той серой, скучной действительности, которая окружает нас ежедневно и еженощно.

С этой мыслью Петер Бахман покинул свой дом, закрыл дверь на ключ и вышел на остановку городского автобуса: поскольку он собирался сегодня выпить, то машину («Porsche 911 Carrera» 98-го года выпуска) оставил в гараже. Через сорок минут уже сидел в прохладном, искусственно затемнённом зале, потягивал светлое пиво и слушал импровизации, которые наигрывал на фортепьяно местный пианист. Первый концерт американской команды был назначен на три часа пополудни, и у Бахмана хватало времени настроиться на нужный лад. Но он почему-то продолжал размышлять о приключенческой литературе и о том, что она даёт читателю.

Это своего рода эскапизм, думал Бахман, попытка убежать от мира будней в более интересный и захватывающий мир. Даже самые необычные приключения, происходящие с нами в этом мире, кажутся скучной рутиной. А почему? Потому что эта реальность даётся нам в ощущениях. Допустим, в приключенческом романе описано, как герой ползёт вверх по отвесной стене, цепляясь пальцами за выступающие кирпичи. Замечательно. Очень увлекательный момент. Читатель переживает за героя, хотя и уверен, что тот не сорвётся, доползёт до самого верха, поскольку книга большая, а главные злодеи ещё живы и лелеют зловещие планы. Но представим, что читатель сам оказывается на этой отвесной стене и ему нужно долезть до самого верха. Приключение? Приключение. Но трудно получать от него удовольствие, когда нужно думать только о том, как удержаться на холодном и скользком камне, когда руки и ноги немеют от физического напряжения, когда пот заливает глаза, когда проклинаешь всё на свете и прежде всего самого себя за то, что попал в такую ситуацию, из которой нет иного выхода, кроме как вверх по стене. Да что далеко ходить! Ты сам испытал фантастическое приключение, согласившись принять участие в подъёме русской субмарины. Любой роман украсило бы описание операции «Дженнифер», а что помнишь лично ты? Качку, тошноту, гул от ударов волн, усиливаемый объёмом «лунного бассейна», вечную сырость, намокшие документы… А страх помнишь? Страх, который заставил тебя бежать из Америки и стать Петером Бахманом? Какой романист способен передать эту гамму ощущений совсем неромантического свойства и так, чтобы это было интересно читателю?..

Выходит, правдоподобие вредит приключенческому роману? Выходит, мир приключенческих романов только внешне похож на мир реальный, но сильно отличается от него в деталях? Тогда стоит ли соблюдать правдоподобие? Стоит ли автору заботиться об этом, вникать в детали, зарываться в пыль библиотек, расспрашивать очевидцев экстраординарных событий? Ведь эта информация только перегрузит текст и, соответственно, испортит роман. Читателям же нужно иное, читатели хотят, чтобы им рассказали красивую сказку, столь же далёкую от реальности, сколь далеки от неё истории о галактических империях и звёздных войнах…

Предупредительный официант заменил опустевший бокал пива на полный, и мысли Бахмана чуть изменили направленность.

Или вот взять, например, тайные общества. Благодатная тема для романистов. Если в мире правят секретные организации, созданные умными и хитрыми людьми, значит, всё происходящее с нами подчинено достижению некоей цели, жизнь обретает смысл. Этот смысл может нам не нравиться, но он есть, и уже одно это оправдывает наше существование на белом свете. Пример – недавно прочитанный роман Акунина «Азазель». Его герой, Эраст Фандорин, вскрывает тайное общество молодых интеллектуалов, целью которого является захват власти и установление нового порядка на Земле. Интересно, забавно, оторваться от чтения невозможно. И должно производить на читателя неизгладимое впечатление. Но вот ты – человек, который когда-то состоял в одном из самых могущественных тайных обществ – что лично ты вынес оттуда? Разочарование. И только разочарование. Потому что тайные общества состоят из обычных людей, а человек склонен подчиняться давлению хаоса, и самые благородные цели искажаются до полной неузнаваемости, и любое действие ведёт к накоплению ошибок до тех пор, пока эти ошибки не сметут всю структуру, обратив её в тот же хаос… Но парадокс в том, что подобные истины нельзя рассказывать читателю, он откажется верить в случайность и непоследовательность событий, описываемых в романе, хотя именно со случайностями ему и приходится иметь дело каждый день. Где же в таком случае находится «золотая середина»? Где тот компромисс, который позволит сделать приключенческий роман реалистическим, и существует ли такой компромисс?.. Может быть, он в том, чтобы позволить героям вести себя как вздумается? Может быть, следует отказаться от идеи, что герой романа – это альтер-эго автора, и с другой стороны, что он раб сюжета? Может быть, нужно дать герою свободу воли, чтобы он сам выбирал путь, по которому идти, и тогда любой, самый фантастический, мир заиграет новыми красками и станет намного ближе к реальности, чем даже сама реальность?..