Маньяк Фишер. История последнего расстрелянного в России убийцы - Елизавета Михайловна Бута

Никита не мог пошевелиться, и вырезал на груди бранное слово. Покончив с этим, Головкин продолжил другие изощренные истязания, пока мальчик не впал в забытье. Решив, что жертва мертва, садист снял Никиту с крюка и швырнул в цинковую ванну. Ему было интересно посмотреть, как кровь покидает человеческое тело, поэтому он полоснул подростка по горлу. Никита начал хрипеть в агонии, его глаза на секунду открылись и расширились от безумного страха, но в следующую секунду сознание покинуло мальчика навсегда.

Мертвое тело Головкина интересовало не меньше, чем живое, поэтому он еще долго продолжал свои зверские эксперименты. Вырезал внутренности и половые органы. Хотел было отрезать голову, но затем его увлекло то, как острый нож с легкостью надрезает тонкую белую кожу. Ему так понравился этот процесс, что он скальпировал подростка и только затем отделил голову. Нужно было избавиться от тела, но убийца слишком устал и решил отложить это на потом. Чтобы сохранить кожу, Головкин задумал опробовать древний метод, вычитанный им когда-то в книгах о Древнем Египте. Он засыпал страшный трофей кормовой солью, целый мешок которой когда-то унес с работы. Лишь через несколько дней, когда запах в подвале стал невыносимым, убийца все же вывез тело в район Звенигородского лесничества.

* * *

– По крайней мере, теперь ясно, что искать нужно среди местных, – произнес Евгений Бакин, следователь по особо важным делам. Заметив вопросительный взгляд оперативника, он пояснил: – Смерть наступила двадцатого августа, все дороги были заблокированы.

В те смутные дни августа 1991 года силовики в составе советского правительства с молчаливого согласия Михаила Горбачева предприняли последнюю, отчаянную попытку удержать власть в руках «союзного центра». В Москву стройной вереницей шли танки, а сотни людей вышли на защиту Белого дома. В столице было объявлено чрезвычайное положение. Въезды и выезды из города были заблокированы, а по всем телеканалам транслировали «Лебединое озеро». В такой ситуации вывезти труп из столицы было бы сложно. Убийство определенно произошло здесь, а значит, и постоянное место дислокации преступника находилось поблизости: квартира, дача, склад или гараж, что-то максимально уединенное.

Когда стало понятно, что исчезновение мальчиков превратилось в массовое явление, делом заинтересовалась Москва. В Одинцово были направлены Евгений Бакин и еще несколько человек из специальной группы, которая вела расследование по делу Чикатило.

В стране все в очередной раз начиналось с чистого листа. С тех пор как разрешили кооперативную торговлю и народ ринулся торговать всем, что можно продать, стали появляться и те, кто хотел заработать на этом. Бывшие профессиональные спортсмены и демобилизованные военнослужащие объединялись в сплоченные группы, чтобы собирать деньги на всеобщее благо во имя их пользы. Кто-то искал защиты у них, но чаще по старой памяти люди обращались в милицию – в конце концов, государственная структура. Многие отделения милиции в те годы начали постепенно превращаться в своеобразные охранные агентства. Все старались построить бизнес на базе вверенных им ресурсов. Таких отделений по стране было немало, но в Одинцове все обстояло иначе. Тут торговать оказалось некому и нечем, следовательно, и за защитой бизнеса никто не обращался. Местные жители старались не замечать происходящих катаклизмов, а лучше всего это получается, когда делаешь то, что умеешь.

Сексуальные действия преступника можно расценивать как некросадизм (садизм по отношению к трупам), избирательно направленный на подростков. Дело перекликается с убийствами в Ростовской области. Общее: жестокость, нанесение колото-резаных ран, большая и наиболее травмирующая часть повреждений наносится в аномальном или посмертном состоянии жертвы. Во всех случаях повреждены или иссечены половые органы.

Из заключения сексопатолога Г. Васильченко

Не в меру энергичного Бакина в Одинцове восприняли в штыки – особенно хмурый следователь, который вел несколько дел по исчезновению мальчиков. Он упорно игнорировал указания столичного ставленника, активно использовавшего все доступные методы расследования, в том числе и нетрадиционные. Экстрасенса, который бродит по лесу в поисках трупа или колдует над останками, пытаясь считать ауру, тогда можно было встретить где угодно. Тот факт, что эти специалисты ни разу не помогли следствию, ни тогда, ни впоследствии не мешал обращаться к ним за консультацией.

Начальство постоянно требовало от Бакина результата, причем незамедлительного, а лучше всего, если бы убийцей оказался все тот же Чикатило. Даже после того, как было найдено тело мальчика, убитого 20 августа, начальство не сдавалось.

– Может, старые эпизоды на его совести?

Он же любил гастролировать? – спрашивали следователи.

– Уже было «Дело дураков», может, хватит? – злился Бакин.

Замучить и убить человека безо всякой для себя выгоды может только сумасшедший. Такая негласная установка существовала всегда, а поскольку в девяноста девяти процентах случаев убийца оказывался знаком с жертвой, то в совершении преступления часто норовили обвинить первого попавшегося дурачка. В деле Головкина пострадал тихий эксгибиционист Голышев, а в случае Чикатило таких несчастных оказалось несколько человек. Попадались и те, кто начинал давать признательные показания. То, что они не соответствуют действительности, выяснялось, только когда появлялся новый труп, а подследственный убеждал, что убил и этого, только особым, телепатическим способом.

– Это не Чикатило. Тот жаждал власти, а этот получает удовольствие от чужих страданий. Чистый садист, травмированный в возрасте лет двенадцати-пятнадцати, стопроцентный гомосексуалист, в отличие от Чикатило, – заявил судебный психиатр из Института Сербского, к которому обратилась за помощью московская группа по расследованию дела.

Когда я изучал дело и имеющуюся информацию по совершенным преступлениям в Одинцовском районе в отношении подростков, у меня возникла версия, что последние убийства совершены тем же лицом. Кроме того, становилось ясно, что в жизни преступника произошли серьезные изменения.

В 1986-м у него не было «стационара» – постоянного места, где он мог разделывать трупы. Он шел охотиться на детей, но в этом был элемент случайности. Удав никогда не знал заранее, кто будет его жертвой, он «снимал» любого, практически первого встречного.

Евгений Бакин

Оставалось только вслепую обследовать территорию в надежде на то, что криминалисты обнаружат хоть что-то интересное. Первым начали прочесывать Звенигород, так как именно там нашли тело последнего мальчика, с которого в буквальном смысле содрали кожу, а потом выкинули останки в выгребную яму. Проверяли гаражи, подвалы и склады сначала Звенигорода, а затем и Одинцова. Проблема состояла в том, что это был военный городок, в котором почти все дачные поселки были закрытыми.

В отличие от США в СССР, а затем и в России в те годы практически не было территориального разделения на бедные и богатые районы. Квартиры и дачи выдавали предприятия. Поэтому часто в одном доме проживали коллеги по