Ночная катастрофа - Нелсон Демилл

— Мы просто отменили несколько предварительных заказов. И буквально через неделю почти все номера были заняты федералами.

— Понятно. У вас остался список проживавших в отеле сотрудников ФБР?

— У нас не было постоянного списка.

— Что вы имеете в виду?

— Мы ввели их в компьютерную базу. Агенты приезжали, уезжали, и номера переходили из рук в руки. Так что мы часто даже не знали, кто обитает в том или ином номере. А почему вы спрашиваете?

Мне не нравилось, когда мне задавали вопросы подобного рода — пусть даже они исходили из уст такого милого человека. Однако нужно было хоть что-то ответить.

— Наш финансовый отдел проверяет, правильно ли расходовались средства, — брякнул я первое, что пришло мне в голову.

— Понятно… — протянул мистер Розенталь. — Мы сделали все, что было в наших силах. Что, кстати сказать, далеко не всегда было легко, поскольку ваши агенты — не в обиду вам будет сказано — люди в своем большинстве весьма непростые.

— Стало быть, ваш отель на какое-то время стал почти безраздельной собственностью федералов?

— Что ж, можно сказать и так.

— А они не предлагали вам выселить представителей средств массовой информации?

— Сейчас, когда вы об этом сказали, я вспомнил, что так и было. — Тут он широко улыбнулся и добавил: — Не знаю, право, кто причинил нам больше неудобств — журналисты или агенты ФБР… Надеюсь, без обид?

— Разумеется.

Мистер Розенталь заметил:

— Репортеры подняли было шум, но поскольку речь шла о национальной безопасности, уехать им все-таки пришлось.

— Не удивительно. Вы могли бы назвать мне имена агентов, которые проживали здесь с июля 1996 года, скажем, по октябрь?

— Вряд ли. Видите ли, все компьютерные файлы, которые заводились на проживающих — кстати, это считалось секретной информацией, — были уничтожены при их выписке. Ничего не поделаешь, национальная безопасность. — Тут мистер Розенталь развел руками. — Вот почему я предпочитаю документы в виде листков бумаги в картонной обложке.

— В этом смысле я полностью разделяю ваши вкусы. — В каменной стене, на которую я наткнулся, на первый взгляд не было даже самой узкой щели или трещины. Тем не менее я узнал кое-что, о чем не упоминали ни Кейт, ни Дик Кернс, ни Мари Габитоси. Вполне возможно, они об этом просто не знали. Конечно, Мари Габитоси или Дику Кернсу вряд ли было известно об уничтожении компьютерных файлов или исчезновении людей, но миссис Мэйфилд вполне могла быть в курсе.

— Давайте пройдем в номер двести три, — предложил я мистеру Розенталю.

Он с удивлением на меня посмотрел.

— Но зачем? С тех пор прошло целых пять лет.

— Я умею разговаривать с комнатами.

Мистер Розенталь снова окинул меня удивленным взглядом, что вообще-то неудивительно, когда слышишь подобные заявления.

— Но там сейчас могут находиться постояльцы, — сказал он и, немного поколебавшись, добавил: — Не могли бы вы, если это вас не затруднит, еще раз назвать мне цель вашего визита?

Когда я один, мне порой приходится самому играть роль и «хорошего», и «плохого» копа. Человека, над которым я ставлю свои психологические эксперименты, они порой могут шокировать, но для меня это дело вполне привычное.

Холодно посмотрев на мистера Розенталя, я сказал:

— Цель моего визита не связана с проверкой работающих у вас иностранцев, но ситуация в любой момент может измениться. Кроме того, мистер Розенталь, это дело веду я, а не вы, так что извольте проводить меня в номер двести три, не задавая лишних вопросов.

Глава 25

Выйдя из архива, мы подошли к администратору, и мистер Розенталь спросил:

— Скажите, Питер, кто-нибудь проживает сейчас в номере двести три?

Питер пощелкал клавишами компьютера, посмотрел на хозяина и произнес:

— Да. Номер снят на двое суток мистером и миссис Шульц, которые…

Я жестом остановил его и сказал:

— Выясните, находятся ли они там в данный момент.

— Слушаю, сэр. — Он нажал несколько кнопок на телефоне, и в номере сняли трубку.

Когда служащий поднял на меня глаза, я скомандовал:

— Удалите их на двадцать минут. Скажите, что к ним в номер заползла змея или что-нибудь в этом роде. Главное, чтобы они оттуда убрались.

Питер кашлянул, прочищая горло, и сказал в трубку:

— Извините, миссис Шульц, но вам с мистером Шульцем придется на двадцать минут выйти из номера. Что случилось? Ничего серьезного. Проверка… гм… электропроводки. Мы были бы вам очень признательны… Заранее благодарим.

Все это время мистер Розенталь неласково на меня посматривал, но, как только Питер повесил трубку, повернулся к нему и велел:

— Дайте мистеру Кори ключ от номера двести три.

Питер выдвинул ящик стола, вынул ключ и протянул мне, а его босс произнес:

— Насколько я понимаю, в данный момент я вам не нужен. Но если вдруг что-то понадобится, зайдите ко мне в кабинет.

Мне не хотелось терять этого парня из виду — вдруг ему взбредет в голову позвонить в ФБР? — поэтому я ответил:

— Я бы хотел, чтобы вы проводили меня в номер.

Мистер Розенталь, не скрывая недовольства, вышел из старого здания и по живописной дорожке повел меня к новому корпусу.

Как я уже говорил, это было длинное двухэтажное строение, лишенное каких-либо индивидуальных особенностей. Единственной его достопримечательностью были оцинкованный купол да флюгер на крыше, который в данный момент показывал, что ветер дует с залива.

По внешней лестнице мы поднялись на второй этаж и пошли вдоль террасы, которая в это время находилась в тени. Мимо нас торопливым шагом проследовала пожилая пара: видимо, это эвакуировались постояльцы номера 203.

Дождавшись, когда они скроются за углом, я открыл дверь выданным мне ключом, вошел в номер и огляделся.

По-видимому, Шульцы были удивительно аккуратными людьми, поскольку комната выглядела так, будто здесь никто не живет.

Просторное помещение было оформлено в бело-голубых тонах в стиле дизайнера Марты Стюарт, преобладающем в этом отеле.

Первым делом я заглянул в ванную, где могли бы принимать душ четыре человека одновременно, потом вернулся в комнату и осмотрел встроенную мебель, телевизор, полки с высокими стаканами, штопором, шейкером и вазочкой с бумажными салфетками и мини-бар.

Я знал, что ФБР прочесало эту комнату в поисках отпечатков пальцев, человеческих волос и других улик, но все их старания свела на нет тщательная уборка, сделанная накануне Роксанной Скарангелло. Так что рассчитывать на то, чтобы обнаружить «пальчики», образцы человеческих волос и ниток от одежды или плавающие в унитазе использованные презервативы, в принципе не приходилось. Но разве можно быть в чем-то уверенным на сто процентов?

Я вернулся к встроенной мебели и еще раз осмотрел телевизор, стоявший на поворотном штативе. Развернув его на сто восемьдесят градусов; так, чтобы видна была задняя панель, я стал изучать гнезда, используемые для подключения видеомагнитофона.

Я предположил — надеюсь, мне позволительно немного пофантазировать, — что наш донжуан и его леди, удирая с пляжа, просмотрели сделанную ими видеозапись на дисплее видеокамеры, увидели взрыв и, конечно же, захотели рассмотреть все как следует на телеэкране. Для этого им необходимо было включить телевизор, подсоединить к нему с помощью адаптера видеокамеру и нажать на кнопку «воспроизведение».

Провод и адаптер у них наверняка были с собой — раз они намеревались, вернувшись в номер, улечься в постель и, потягивая вино, предаться созерцанию своих записанных на пленку любовных утех, чтобы настроиться на новую волну чувственных радостей.

Конечно, существовала вероятность, что те двое не занимались сексом на пляже, а снимали на видео закат, чтобы потом в гостиничном номере создать себе соответствующий романтический настрой.

Но мне, честно говоря, было совершенно наплевать, трахались они или просто любовались заходящим солнцем. Меня интересовало то, что могло быть на заднем плане, — подробности катастрофы рейса № 800.

Пока с уверенностью можно было сказать только одно: эти люди не были женаты, в противном случае они почти наверняка передали бы сделанную на пляже запись в ФБР.

Однако вместо этого мужчина и женщина с такой поспешностью покинули Уэстгемптон-Бич, что оставили свидетельства своего присутствия на пляже и даже не забрали у администратора «Бейвью-отеля» внесенные в качестве залога пятьсот долларов. Уничтожили они или нет сделанную ими видеозапись — вот что в данный момент занимало меня больше всего.

Не знаю, как бы я поступил на их месте. Но знаю другое: уничтоженное невозможно восстановить, я на основании своего многолетнего опыта могу утверждать, что люди редко идут на такой решительный шаг — они предпочитают прятать улики. Я лично знал не меньше десятка заключенных, которые никогда не оказались бы в тюрьме, если бы не спрятали, а уничтожили свидетельства своих преступлений. Самоуверенные и самовлюбленные люди подчас поступают очень глупо.