Литовско-Русское государство в XIII—XVI вв. - Александр Пресняков

С назначением на высшие должности связана была раздача господарем земельных пожалований. Эта раздача производилась из фонда господарских доменов, а вела она к тому, что в руки панов и князей перешло множество имений, с которых прежде шли разнообразные службы на господарские замки, службы, необходимые для поддержания замковых укреплений и военного снаряжения. Часто освобождение от повинностей выхлопатывалось при пожаловании, еще чаще возникало фактически, так как паны переставали отбывать повинности с «выслуг». Попытки произвести ревизии привилеев разбились о сопротивление крупных землевладельцев, не желавших представлять свои грамоты ревизорам, заявляя, что согласны представить их лишь самому господарю на вальном сейме, и то при том условии, если другие земли «будут привилья свои класти перед его милостью, тогда и мы».

Та же судьба постигала и рядовые шляхетские имения, по крайней мере в отношении к ополчению данной земли, если их скупали вельможные паны. Крупные землевладельцы, владевшие имениями в разных местностях, выхлопатывали себе разрешение ставить со всех своих владений общие посты под своей хоруговью или под хоруговью одного повета, разбивая, таким образом, единство ополчения отдельных земель. Этим объясняются такие ходатайства, как просьба Волынской земли на сейме 1565/66 г., чтобы земли князей и панов, скупивших шляхетские имения, были привлечены к земской воинской службе в ополчение Волынской земли.

Разбивая обычную организацию земских общественных сил и ослабляя общую сумму государственных средств своими привилегиями, привилегированные паны прямо расхищали основные государственные средства приобретением пожалований и льгот. Расхищали они эти средства и косвенно, путем застав. На сеймах, начиная с 20-х годов, не раз подымались нарекания на магнатов, которые использовали затруднения скарба для наживы, ссужая господаря пенязями под заставу замков и господарских имений, а затем выхлопатывали себе держание этих имений «до живота». На сеймах предлагалось кассировать все такие пожалования заставных имуществ «до живота» или «до дву животов», запретить и иную практику: отдачи «урядом», т. е. в качестве уряда выкупленных из заставы имений, тем же лицам, у кого они выкуплены. Раздавались жалобы на хищническую эксплуатацию заставных имении, вытягивание из них доходов сверх положенных по уставу и условиям заставы, наконец, и на прямые захваты панами к своим имениям частей соседних господарских доменов путем незаконного расширения границ.

Изложенная выше борьба шляхты за судебную реформу направлена против невозможности добиться управы на насилия магнатов и их челяди, на неустройство судебного дела по произволу панов, державших судебную власть в своих руках по должностям воевод и наместников, доставлявших своим людям державы и тиунства.

Перечисленных черт положения литовско-русского магнатства достаточно для характеристики его положения в Литовско-Русском государстве как властного класса крупных привилегированных землевладельцев, сосредоточивших в руках своих и всю правительственную власть в государстве.

В прошлой истории магнатский класс был той силой, которая построила Литовско-Русское государство и в XV в. добилась значительных успехов в политическом объединении его состава во время княжений Казимира и Александра. Но позиция, занятая им к началу XVI в., выяснила в жизни Литовско-Русского государства особенно те стороны, где гипертрофия магнатского господства подтачивала самые источники государственной силы и правительственного авторитета, будя в широких слоях шляхетского общества социальную вражду против властного «стана» и суровое суждение о его государственной роли.

На сеймах первой половины XVI в. магнатству противостоит стан шляхетский, новая сила, выступившая на арену общегосударственной жизни. Это новая общественная сила со своими интересами и требованиями, со своими понятиями и стремлениями. Откуда взялась она?

Шляхта XVI в. — класс мелких и средней руки землевладельцев; положение и значение их предков определялось в предыдущие века всецело их военнослужилыми обязанностями. Мы очень плохо, и едва ли не безнадежно плохо, знаем, начальные стадии развития военнослужилого класса Литовско-Русского государства, потому что для изучения внутренних отношений в землях Литовско-Русского государства в переходное время его создания — XIII и XIV вв. — нет никакого материала. История землевладения и социальных отношений за эти столетия не написана и не может быть написана, а то, что выступает перед нами в XV и XVI вв., есть результат продолжительной, но не исследованной эволюции. Суть ее должна была быть в созидании поместных войск на смену старым дружинным и городским полкам.

Вдобавок понимание истории служилого класса и служилого землевладения в Литовско-Русском государстве долго было вконец искажено — и остается таким у некоторых, особенно польских, историков — доверием к фразеологии общеземских привилеев, начиная с Ягайлова, по буквальному смыслу которых вотчинное землевладение было в Литовско-Русском государстве искусственным насаждением законодательной власти, пересаживавшей на новую почву польское право.

Условность и ограниченность военнослужилого землевладения ярко выступает в XV в., притом не только относительно земель поместных, держаний, выслуг, но и относительно владений вотчинных, наследственных. Притом время наших источников — время постепенного, а отнюдь не внезапного, в силу заимствования польского права в привилеях, ослабления этой условности, роста свободной собственности в праве{152}.

Шляхта-земяне владели вотчинными и пожалованными землями и были обязаны нести земскую военную службу, а также иные повинности и с тех и с других, притом, что касается военной службы, в размере, одинаковом для всякого рода владений. Это — земяне, подчиненные власти господаря непосредственно и организованные по поветам в хоругви с хоружими во главе. До последних десятилетий XV в. они не играют активной роли на общей политической сцене Литовско-Русского государства, следуя за своими вождями — князьями, панами и урядниками — как их зависимая опора. Только на сеймах XVI в. выступают они со своей определенной физиономией сложившегося и сознавшего свои особые интересы класса, и тут перед нами класс, интересы которого далеко не поглощаются военнослужилыми делами и отношениями.

Характерное место среди шляхетских ходатайств на сеймах занимают просьбы экономического характера. Шляхта пользуется своей силой, своим значением в государстве для того, чтобы удовлетворить свои новые экономические нужды, а касаются эти просьбы дела торговли, вывоза продуктов лесного и сельского хозяйства.

Конец XV — начало XVI в. — время общего оживления экономической жизни на всем севере Европы, развития морского торга и международной коммерции, в которую во вторую половину XVI в. втянулась ведь и московская Русь. Это эпоха, когда замкнутые местные мирки втягиваются из глуши своего «натурального» хозяйства в более широкие отношения требованиями международного рынка. Быстрое падение ценности денег и рост цен создают экономические условия, вынуждающие к производству на продажу; начинается медленный, но неуклонный переход к так называемому докапиталистическому денежному хозяйству. Рост цен на хлеб и другие продукты сельского хозяйства, на лесные продукты втягивает шляхту в торговые предприятия.

На Виленском сейме 1547 г. обсуждается проект организации отпускной торговли лесными товарами. Сеймовские станы сходятся в просьбе, чтобы господарь учредил на границах «коморы» и склады, где чиновники господарские принимали бы лесные товары по уставной цене и затем продавали за границу, — любопытный проект обслуживания правительством вывозного торга землевладельцев-лесопромышленников.

В 1559 г. возбуждается ходатайство об освобождении от мытных сборов хлеба и лесных товаров шляхты, и она проводит в жизнь освобождение себя от господарских и частновладельческих внутренних таможен. Все это симптомы крупной перемены в шляхетском хозяйстве, а стало быть, и в складе интересов шляхетского общества. Шляхта начинает по мере сил и уменья интенсивнее хозяйничать, расширяя запашки, развивая барщину путем организации фольварочного хозяйства. Оживление сельскохозяйственного дела подымает и ценность земли и ценность рабочих рук.

Шляхетское хозяйство построено на крепостном труде зависимого крестьянства, и борьба с побегами крестьян становится одной из неусыпных забот сеймов, усиливая антагонизм шляхты к крупным землевладельцам, на земли которых охотно уходили крестьяне.

Уже в актах XV в. встречаем в составе сельского населения рядом с людьми вольными, «похожими», людей «неотхожих», «заседелых», «отчинных». А первая половина XVI в. — время быстрого развития крестьянского закрепощения. Захватывая со всею энергией крестьянский труд, шляхта стремится к монополии на землевладение. Она восстает на сеймах против приобретения земских имений духовенством или мещанами, ходатайствуя о предоставлении себе широкого права выкупа таких имений обратно в шляхетские руки.