Домик с крокодилами - Степнова Ольга Юрьевна

– Абонент недоступен! – потрясла Ирма в воздухе телефоном, и в тот же момент в домике раздался слащавый попсовый хит со словами «Ты узнаешь меня из тысячи…»

– Что это? – замерла Громова. – Это же звонок в телефоне Никаса на мой вызов!

– Наконец-то, до вас дошло, – Беда отбросила сигарету. – Наконец-то… Мне так не хотелось вставать в позу и торжественно объявлять имя главного злодея, так не хотелось… Бизя этого страшно не любит.

Не дослушав её слов, я на правах предмета, не имевшего мозга, с разбегу вынес хлипкую дверь.

– Рота, в ружьё! – завопил дед, и все помчались за мной, в хрупкие недра уютного домика.

Нет, пожалуй, не все, я спиной видел, как Беда усмехнулась, достала из сумки новую сигарету, прикурила, и только потом неспешно зашла в дом, поставив логическую точку в этом коротком штурме.

– Вам повезло, что я перезаряжал пистолет, – ухмыльнулся белокурый подонок, когда я выбил дверь спальни. Он действительно держал маленькую «беретту», но главное было не это. Дуло дамской игрушки упиралось в висок Марии, которую Никас с омерзительной цепкостью схватил за распущенные седые волосы.

Мария держалась молодцом.

Она не закатывала глаза, не визжала и не теряла сознание, она даже слегка подмигнула мне, когда я ввалился в комнату.

– Дёрнешься, убью старуху, – несколько отрешённо заявил Никас.

Я ни капли не сомневался, что он выполнит своё обещание, поэтому замер, как статуя, с занесённой для удара рукой.

В комнату толпой ввалились все остальные. Последней зашла Беда с сигаретой в зубах.

– Дёрнетесь, убью старуху, – повторил Никас, с насмешкой глядя на всех и увеличивая нажим стального дула на висок Марии.

– Какая я тебе старуха, говнюк, – зло зыркнула на него кухарка. – Жалко я тебе йаду пожалела на завтрак.

– Вот сучье отродье, – пробормотал дед, замерев с пистолетом, словно с шашкой наголо. – Возьми меня в заложники, отпусти женщину, у неё вся жизнь впереди.

Мария с такой благодарностью посмотрела на деда, что я вдруг понял – ей вовсе не шестьдесят, как я думал, а всего за полтинник.

– Я тебя бараньим рагу накормлю без йаду, служивый. Лучше меня его никто не готовит, – сказала она Сазону из своей неудобной позы, в которой голова её была низко наклонена.

– Ещё слово, и на ужин будут твои мозги, – прошипел Никас.

Злоба всё-таки пробились через его отрешённость. Злоба и ненависть ко всему человечеству, которое на данный момент олицетворяла наша разношёрстная компания.

Ирма вдруг оттолкнула Сома, Васю и деда. Она вырвалась в центр комнаты как укротительница тигров, потерявшая хлыст.

– Объясни, что всё это значит, – задохнувшись, прошептала Громова. – Объясни при чём здесь Мария, при чём здесь мой пистолет, и почему не Арно, а ты, ты, ты оказался в этом домике для гостей.

– Всем бросить оружие, – приказал Никас, ещё ниже и жёстче пригибая к полу Марию.

На пол полетели пистолет деда, перочинный нож Сома и берданка Беды, бог весть как оказавшаяся у неё на плече.

Никас осмотрел боевой арсенал и заржал.

– Я не верю, – прижала руки к груди Ирма Андреевна, – нет, я не верю… Ты бездельник, ты бестолковый малый, но не подонок! Ты не подонок, слышишь! Отпусти Марию, и пошли в дом. Будет ужин, свечи, вино, ты расскажешь мне про свою больную душу, детские обиды, неудовлетворённые амбиции и неосуществлённые мечты, а я пожалею тебя. Я тебя пожалею, Прохор вернётся, и мы опять будем семьёй, какой-никакой семьёй…

– Заткнись! – заорал Никас. – Заткнись, сволочь! Я ненавижу тебя! Ты сделала из меня тряпку, ничтожество, дешёвую безделушку!

– Что ты хочешь? – тихо спросила Ирма. – Что я должна сделать, чтобы ты отпустил Марию и убрался из моего дома?

– Ты прекрасно знаешь, что ты должна сделать, – процедил Никас, наклоняя Марию так, что она лбом почти уткнулась в пол и застонала – видимо, от боли в спине.

– Не знаю! – завизжала Громова. – Я не знаю, что тебе нужно!

– У тебя в команде есть автор детективов с почти всемирной славой. Неужели она тебе до сих пор ничего не разъяснила?! – холодно удивился Никас.

– Нет!

Марии было совсем плохо, лицо у неё налилось кровью, а дыхание стало прерывистым.

Стоя в неудобной позе, я боялся пошевелиться, но понимал, что обязан переломить ситуацию. Трудно на что-то решиться, когда к виску пожилой женщины приставлен пистолет психопата.

Элка дышала рядом, и дым от её сигареты щекотал мне ноздри.

– Никасу нужно пятьдесят миллионов долларов, – усмехнувшись, тихо сказал она.

– Пятьдесят миллионов? – переспросила Ирма. – Но это же… Это сумма выкупа за Прохора! Вы хотите сказать…

– Ирма, вы туго соображаете. Сына похитил ваш муж, – сухо сказала Беда.

– А… нет, ну… – Громова так и не смогла выговорить ни слова. Она схватила полу своего испачканного кровью пиджака и начала так её мять, словно хотела выжать из ткани сок.

– Ну ни …я себе, сходил в отпуск, – хмыкнул Вася, держась за ухо.

Сазон громко срыгнул.

Мария ещё больше покраснела и задышала чаще. Итогом этого приключения для неё в лучшем случае мог стать инсульт, в худшем прострелянная голова.

– Ты должна мне не пятьдесят миллионов, зайка, а всего тридцать, – бархатистым голосом произнёс Никас. – Всего тридцать, потому что двадцать я успел снять со счетов по доверенности, которую ты мне выдала, а потом так недальновидно отменила. Давай договоримся, ты звонишь сейчас своему адвокату и восстанавливаешь бумагу, а я отпускаю старуху.

– Я не старуха! – прохрипела Мария.

– Звони!!! – заорал Никас.

Ни одного варианта спасения не зародилось в моей голове. Я видел, как дрожал на курке его палец, как всё его тело вибрировало от нетерпения, злости и истеричной несдержанности.

– Дайте мне телефон, – попросила Ирма Андреевна, – я свой забыла в гостиной.

Ей протянули сразу четыре мобильника. Все, кроме меня.

Ирма выбрала телефон Беды и медленно начала тыкать кнопки.

В этот момент в окне что-то мелькнуло. Я решил, что мне это привиделось, но через мгновение в узком пространстве, которое не закрывали плотные жалюзи, показалось чьё-то лицо и тут же исчезло. «Арно!» – едва не заорал я, но чудом сдержался. Сердце радостно заколотилось. Доморощенный Шварц выбрался наконец из своей канавы, приехал, и, кажется не прочь помочь нам, что может у него хорошо получиться, учитывая его навыки телохранителя и просто крутого парня.

– Я не помню номер своего адвоката, я всегда набираю его одной кнопкой, – всхлипнула Ирма.

– Один, три, три, три, девять, – начал диктовать Никас.

Лицо опять появилось в разбитом окне и подмигнуло мне.

– Четыре, восемь, пять, – продолжал диктовать Никас. Он стоял спиной к окну и ничего не видел. Зато Ирма, похоже, заметила нашего спасителя, потому что вдруг сказала весело: «Ой, сбилась!» и начала набирать номер сначала.

– Ещё раз собьёшься, убью, – ласково пообещал ей молодой муж. – Сначала Машку, потом тебя.

– Один, три, три, три, девять, – старательно тянула Громова время.

Я знал, что хочет сделать охранник: броситься сзади на Никаса и выбить у него пистолет. Но я понимал, как трудно это сделать. Арно висел на высоте второго этажа, на голой стене, где не за что зацепиться, и, несмотря на выбитое стекло, дорогу ему надёжно преграждали плотные вертикальные жалюзи. Его прыжок, который должен быть стремительным и бесшумным мог не получиться, и тогда…

– Алло, – сказала Ирма Андреевна в трубку. – Юрий Владимирович, я хотела бы отменить своё распоряжение об отмене…

С диким воплем «Ха!», словно снаряд с ядерной боеголовкой, Арно протаранил жалюзи и вцепился Никасу в горло, ногой выбив пистолет у него из руки. Никас всё же успел нажать на курок, и пуля, царапнув стену, ушла в открытые двери, просвистев над нашими головами. Первым на помощь Арно ринулся дед, опередив меня на долю секунды. Сазон звезданул Никаса кулаком по затылку и сделал контрольный удар ногой под дых.