Эффект кобры - Мария Лован

Тони, к сожалению, мы все виноваты в той выпущенной пуле. Я мог бы свалить всю вину на тебя или на Маэля, но это длинная цепь домино, — Кай скрестил руки на груди и продолжил: — Мне пришлось расстаться со спокойствием, приехать в эту клоаку для тебя. Так поступись принципами, извинись перед Лэем, хотя бы не ради меня, а для благополучия всех «белых кобр».

Лэй — то самое имя, которое приводило Энтони в раздражение. Он считал парнишку надоедливым, приставучим ребенком. Дружба с ним скорее походила на незапланированное отцовство. Поэтому он избавился от любых связей с пацаненком и мастерски избегал его на продолжении шести лет.

— Ладно, я попытаюсь сделать все, что в моих силах. Но Лэй — упертое дитя с подпунктом ослиного характера, так что, считай, это будет бесполезно.

— Ну, ты уж будь поласковее, — протянул Кай. — Не начинай приветствие с матерных слов и оскорблений, тогда и он на контакт пойдет.

Тони почувствовал, как на него давит происходящее. Все было так спокойно многие годы, и вот они, детишки, родившиеся в конце двадцатого века и воспитанные в двадцать первом, пытаются решить конфликты, которые кроме как первобытными не назовешь.

Слова Кая были правдой — это домино! Первой сбитой костяшкой был Бредли. Убийство повлекло за собой ярость его родного брата, которая мастерски подбила кузена… Кто прав, кто виноват, уже казалось неважным, сейчас нужно решать только одну нелегкую задачу: уничтожить в зародыше назревающий конфликт.

Часть III

Глава 29

Солнце опускалось все ниже и ниже, пока не оставило от себя лишь легкий розоватый оттенок на потухающем сером небе. Птицы беспокойно перелетали с одного дерева на другое, тонкие сухие ветви звонко раздавались треском, разгоняя эхо на километры вокруг. Почва под ногами все еще не просохла от проливного дождя, клацала под ботинками, нервировала слух. Все вокруг будто волновалось вместе с Тони, но не ветер. «Бунтующий царь» учтиво перестал перешептываться с природой, предоставляя право тишины для назревающего разговора двух некогда лучших друзей.

Ему казалось, что он ничего не боится. Глупые и наивные страхи виделись уделом слюнтяев. Отчего же тогда предстоящая встреча с мальчишкой переворачивала естество и заставляла молить о пощаде? Снаружи холоднее булыжника, а внутри — бушующий океан; Тони начинало лихорадить.

«Лэй? Серьезно?» — рассуждал он внутри, насмехаясь над собой же.

Энтони потратил столько усилий для того, чтобы не чувствовать вины, и вот вновь предстоит увидеть эти черные глаза, полные наивного блеска.

«Столько времени прошло, изменился ли он, вырос? Все еще кусает щеки, как и я? Привычки, ничего не попишешь!» — перебирал он у себя в голове, зарываясь пальцами в копну волос.

Возможность их встречи была велика, но в любой, даже самой яркой фантазии они проигнорировали друг друга, не проронив и слова, будто незнакомцы. А теперь Тони должен первым заговорить, молить о помощи… Скорее это давило больше на его эго, нежели на душевные раны, наличие которых он бы все равно не признал.

Как так сложилось, что «лисица» сдружилась с опасной «коброй»? Два чужака из разных кланов с разницей в возрасте четыре года. Такие противоположные, совсем непохожие, но даже грубость Тони не помешала Лэю привязаться к нему. С ним он чувствовал себя защищенным, намного сильнее, чем в «стае», в которой он был не более чем «приёмыш». Только Тони не хватило терпения и мужества принять на себя ответственность, он струсил и отказался, списывая все на глупость и наивность своего друга. Он поверил в то, что Лэй был лишним элементом, надоедливым насекомым или даже грязью под ногтями, что стоило бы выскрести. Легко свыкся с этой иллюзией, и даже мускул на его лице не дрогнул, когда подростковые глаза налились слезами в последний день их встречи.

Вряд ли Тони осознавал, что для Лэя все иначе. Он был единственным человеком на всей планете, что не унижал, не приказывал и не заставлял ощущать себя мусором, пока не настало то злополучное время. Юноша так и не узнал ответа на вопрос, почему его друг послал его к черту с лютой ненавистью. Что он такого сделал? Был собой?

Вдали сверкнули фары, Тони глубоко вздохнул и отшатнулся в попытке уйти, но позади за углом за ним приглядывала пара строгих серых глаз. Теперь на кону не только он сам, но и нечто большее, а ради этого стоит следовать плану.

Красный, больше от ржавчины, фургон притормозил возле трейлера Марлы. Из него вышел человек, голова его была покрыта капюшоном так, что Зверь засомневался в личности приехавшего. Столько лет прошло, он мог подрасти и измениться до неузнаваемости.

Несмело Тони сделал шаг навстречу, пока стройная, сгорбленная фигура в темном выгружала из автомобиля ящики с заказом Феликса.

— Я оставлю это здесь, — в голосе послышалась усталость. Парень даже не обернулся, он достал один из деревянных ящиков, медленно опустив на землю.

— Хорошо, — хрипло далось в груди. Тони пересиливал тягу сбежать и спрятаться в своем трейлере. Кто бы мог подумать, что такой, как он, повидавший многое, захочет в свои двадцать шесть вести себя под стать пятилетнему.

Юноша обернулся, из-под капюшона затрепетали густые черные ресницы, обрамлявшие полные недоумения миндалевидные глаза. Черные волосы неряшливо выпадали на бледный лоб. Тонкие губы застыли, не выражая ни единой эмоции.

Тони остолбенел, его рот наполнился слюной, он сглотнул, оставаясь на месте, словно врастая в почву. Горло саднило, непонятное чувство подкралось к желудку — в любой другой день он спутал бы эти симптомы с простудой. Но, похоже, это было лишь беспокойство.

— Где Феликс? — недовольно Лэй потянулся за остальной партией груза. Складывалось впечатление, что незапланированная встреча нисколько его не смутила. — Если этот старый хитрец хочет снова взять в долг, то не прокатит, пусть тащит бабло сейчас же, иначе увезу все обратно, — договорив, он хлопнул дверью фургона. Звук металла проехался по ушам.

— У меня есть деньги, — в карманах штанов он нашарил поистрепавшийся бумажник, наверняка зная, что денег там не хватит, но как еще замедлить время, Тони не представлял.

Повзрослевший пацаненок стоял перед ним, сухо глядел мимо и не был намерен задерживаться в очевидно неприятном ему обществе. Выпросить номер телефона Айка превращалось в невыполнимую задачу. Гордость крепко держала Тони в тисках и не давала через себя переступать.

— Тут мало, — Лэй выхватил стопку купюр из рук мямлящего собеседника.

Тони будто язык проглотил, стоял и молчал. Весь его боевой характер растворился, оставив вместо себя кроткого ягненка.

— Ладно, я