Не жизнь, а роман! - Юлия Викторовна Меллер

ребёночка и станет мадам.

«Хорошо, что Леон в разъездах и ему золотоволосая прелестница не капает на мозги своею версией событий! Одно ясно точно, что в замке невозможно секретничать!» — невесело усмехнулась Катя.

Даже тихий говорок можно без напряжения услышать в совершенно другом конце коридора, стоит только уйти из общей залы — вот такая в замке коварная акустика! А двум родственницам очень хотелось общаться. Им требовалась моральная поддержка, и в обсуждении происходящего они черпали её друг в друге, немного шальные от собственной дерзости, от вырисовывающихся перспектив и того, что всё складывается так удачно, словно Бог на их стороне.

— Итак, — подводила итоги Катерина, — Еву она пообещала не прогонять и не нагружать работой, по просьбе-велению пасынка. Наперекор юноше идти не стоит хотя бы потому, что возраст у него сейчас такой… не лучший возраст. Манон заменить некем, разве что взваливать на себя её работу, оставив свои планы нереализованными. В данный момент это недопустимо.

«Как же всё невовремя! Как же не хватает Бертрана! Для него вся проблема выеденного яйца не стоит!»

Катерина пока оставила всё как есть, только перестала заниматься с управляющей.

Добран при помощи Олава взялся за установку печи. Они выбрали место, обговорили детали, и оставалось только ждать, когда привезут нужный кирпич. Русич не терял времени, подыскивая подходящее сырьё для изготовления стекла и ненавязчиво расспрашивал людей, стоит ли верить сеньоре.

Иви и Габи радовали своими успехами. Пока сеньора провожала мужа, они хорошо освоились с коклюшками и теперь с лёгкостью воспринимали новые уроки по плетению. Катерине было приятно посидеть рядом с ними, делая зарисовки для будущих воротничков или манжет. Иногда она подолгу находилась рядом с Огюстом, который начинал у неё свою карьеру с того, что пытался взбить мыло. Теперь он сам готовил зольный раствор, умел выделять мыльное ядро при помощи соли, вываривал жир для получения глицерина, давил миндаль, оливки для получения миндального или оливкового масла… У него были разные мутовки[16], большие и крошечные горшки, чаны, деревянные ящички, а вскоре Катя пообещала ему массу бутылок с душистой водой.

— Только помните, что добавлять надо будет чуть ли по капелькам, — предупреждала она бывшего крестьянина.

Её волей Огюст был освобождён от работ на земле и практически поселился при замке, став частым гостем на кухне.

Катерина подбирала новые красители для пряжи, которую намеревалась закупить осенью, пробовала получать разную ароматную воду. Она уже загружала в алькитару цитрусовую кожуру, базилик, тую, ещё не зацветшую лаванду, сосновую хвою, некоторые специи. Оказалось очень увлекательным делом получать и перемешивать полученные ароматы. Катя пыталась опытным путём подобрать пропорцию для растворения ароматной воды в спирте, искала подходящую масляную основу, чтобы получить духи.

Всё это требовало времени и катастрофически не хватало стеклянных флаконов, впрочем, как и точных знаний. Душистую травку с побережья она вспоминала с сожалением. Возле замка она не росла, а полученный тоник из неё оказался потрясающе полезным для кожи. А уход за собою требовался! С одной стороны, в жизни Катерины стало больше движений, здоровая пища, много интересов и острое ощущение собственной необходимости, но с другой, яркое солнце, пыль, постоянная вонь, окружающая замок — всё это довольно негативно сказывалось на состоянии кожи.

Время бежало быстро. Одну башню уже возвели, приступили к следующей. Снова возникли вопросы. Надо ли устраивать переходы, как-то всё соединять между собою?

Катя вглядывалась в чертежи и поняла, что поначалу архитектор задумывал более сложное строение, но после всё упростил, видимо, из-за ограничения в деньгах.

— Чтоб тебя! — ворчала она на бывшего владельца чертежей, который затёр или соскрёб ножиком ненужные линии. Ей пришлось что — то восстанавливать, а что-то додумывать самой, ориентируясь на виденные ею в своём времени другие замки и стараясь хоть как-то рассчитать размеры.

Мастер долго разбирался с тем, что она подрисовала и раскритиковал:

— Невозможно так сделать, сеньора, никак нельзя! Не бывает у нас брёвен такой длины, — на разные лады повторял он одно и то же, смотря на переходы.

Расфырчавшись, как кошка, она отбирала у него чертёж и ещё дважды приносила ему, показывая, как можно расположить подпорки, сколько для этого понадобиться дерева и где на камнях делать выемки.

— Ну-у, — тянул каменщик, скребя нечёсаную бороду, — думаю, теперь сообразим, как сделать, но кое-что надо подправить.

Катя ожидала, что ей придётся заново всё переделывать, но мастер помялся и сказал, что понял суть, и она может не волноваться.

Леон вернулся как раз к началу строительства следующей башни. Его ждали все! Катерине до изжоги надоели зарывающаяся Ева и растерянный вид Манон, которая всё никак не могла определиться, с кем она.

Катя больше не обращала внимания на девочку, а та становилась смелее с каждым днём. Отсутствие каких-либо замечаний со стороны сеньоры убедили её в своей правоте.

Первыми ощутили на себе характер золотоволоски помощницы Анэт, далее прачки, и больше всех доставалось тем, кто ухаживал за животными. Правда, там ей щедро отплачивали, закидывая грязью или науськивая на неё животных, но Ева проявляла невиданное упорство. Она ругалась, грозила, что Леон всех накажет, бегала к Манон, требуя немедленной расправы над обидчиками.

Управляющая переживала, пыталась уговорить племянницу, чтобы та вела себя спокойнее, но получалось только хуже. Не ощущая той поддержки, на которую Ева рассчитывала, она пыталась самоутверждаться самостоятельно, и действовала ещё агрессивнее.

Катерина встречала Леона так же, как Бертрана, выйдя во двор и дожидаясь его на ступеньках. Манон, Анэт встали позади неё, а за ними сгрудились толпою все остальные, проживающие в замке. Юного наследника долго не было, и это была его первая длительная поездка, так что он заслужил торжественную встречу.

Еву никто не видел, пока она не выбежала навстречу Леону, который, счастливо улыбаясь, чинно шёл к мачехе, чтобы преклонить колено и поприветствовать её. Девочка с радостным визгом бросилась к нему на шею, нарушая семейную традицию.

Ей не пришло даже в голову, что молоденький сеньор напрочь забыл её. За время поездки ему пришлось выслеживать разных людей, он принимал сложные решения и карал своею властью. Он чуть не утонул в реке, увлёкшись погоней; в него стреляли из лука, и его защитила кольчуга, но близость смерти он уже успел прочувствовать.

В деревнях он спал со многими девами, чтобы вновь почувствовать, какова на вкус жизнь, и вернулся в замок более взрослым, желающим отдыха и общества мачехи. Мадам Катрин стала для него олицетворением спокойной разумности, продуманного подхода к делам и порядка. Этого ему последние дни очень не хватало. Выбежавшая