Верные, безумные, виновные - Лиана Мориарти

Вид пожал плечами:

– Ладно, так что сказала Дакота сегодня в машине? Мы сожалеем. Да, сожалеем. Конечно же. Нам жаль Гарри. Нам следовало чаще к нему заходить, пусть даже он захлопывал перед нами дверь. И если хочешь, можешь сожалеть по поводу твоих танцев, хотя у тебя хорошо получалось, и тебе нравилось, и ты никому этим не навредила, и, знаешь, заработала кучу денег, так что, по-моему, было хорошо, но ладно, если хочешь, можешь сожалеть. Так же, как мы сожалеем по поводу маленькой Руби, знаешь, – ну конечно. Мы все чувствуем себя ужасно. Мы все хотим, чтобы все было по-другому. Мы очень этого хотим. Мы сожалеем – я сожалею – прежде всего, что пригласил этих людей, и сожалею, что не присматривал хорошенько за этими малышками. Как бы мне хотелось, приходя на лужайку за домом, каждый раз не вспоминать о…

Он замолчал. Его губы двигались, словно он жевал жесткий кусок стейка.

– Никогда не забуду ее маленькое белое личико, – произнес наконец Вид. Он овладел голосом, но глаза ярко блестели. Он крепко сжимал в руке совок, полный шоколадных орешков и осколков стекла. – Ее синие губы. Все время, пока вызывал «скорую», я думал про себя: «Слишком поздно. Слишком поздно. Она мертва».

Он отвернулся, и Тиффани на миг прикрыла глаза.

Штраф за превышение скорости пришел на прошлой неделе, и она сразу узнала дату. Вероятно, видеокамера зафиксировала превышение, когда она везла Клементину в больницу. Она никогда не забудет эту поездку. Это было похоже на ночной кошмар, который все время повторяется. Они с Клементиной пережили это вместе. Неправильно, что Тиффани и ее семья полностью отрезаны от жизни Клементины.

Она думала о Дакоте и о том, что дочь глубоко запрятала угрызения совести, превратившись в свою тень.

– Хорошо, – сказала она. Она вдруг очень рассердилась. – Где ключи? Поехали!

Глава 55

День барбекю

Внезапно Тиффани осознала, что вокруг воцарилась абсолютная зловещая тишина. Полиция, парамедики и вертолет – все отбыли. Воскресный вечер в предместье. Время для выполнения домашних заданий, глажения белья и передачи «60 минут».

Стемнело. Включились уличные фонари. Они с Клементиной стояли у входной двери. Тиффани собиралась отвезти Клементину в больницу. Она держала в руке ключи от машины. Только одному родителю разрешили лететь на вертолете вместе с Руби, и полетел Сэм, а Клементине предстояло добраться самостоятельно.

– Я сама поведу, – говорила сейчас Клементина.

Наверное, она растрепала волосы пальцами, потому что теперь они торчали дыбом вокруг головы.

– Нет, – возразила Тиффани. – Вероятно, ты слишком много выпила.

– А ты разве не пила?

– Бутылку легкого пива.

– А-а. – Клементина прикусила губы, и Тиффани заметила кровь. – Хорошо.

Они договорились, что Оливер с Эрикой присмотрят за Холли; на самом деле только Оливер, поскольку Эрика еще не совсем пришла в себя, хотя перестала наконец дрожать.

– Отведу этих двух леди на диван, поставлю им DVD и дам попкорна, – пообещал Оливер.

Бедняга по-прежнему был в мокрой одежде.

Клементина вдруг порывисто обняла Оливера, едва не сбив с ног.

– Я даже не успела еще поблагодарить вас, – уткнувшись ему в грудь, сказала она. – Вас обоих.

Ее голос был полон такого волнения, что мучительно было слушать.

Она протянула руку к Эрике, чтобы обнять и ее, но Эрика отступила назад.

– Поправь волосы, – сказала она, обеими руками приглаживая пряди волос Клементины у лица. – Напугаешь Руби. Ты похожа на ведьму.

– Спасибо, – прерывисто вздохнула Клементина. – Хорошо.

Она наклонилась к Холли:

– Слушайся Эрику и Оливера, ладно? И, гм… может быть, тебе придется остаться на ночь у бабушки!

– Ура! – выкрикнула Холли. – И Руби тоже?

– Сегодня только ты.

Клементина посмотрела на небо, где только что исчез вертолет, и плотней запахнула на себе кардиган. Холли уставилась на мать, и у нее задрожала нижняя губа.

– Пойдем, Холли. – Оливер взял ее за руку. Потом взглянул на Тиффани. – Э-э… Спасибо за гостеприимство, Тиффани, Вид.

– Не за что, приятель. – Вид похлопал его по плечу.

Оливер торопливо повел Холли по подъездной дорожке, рассказывая ей о фильме, который они сейчас посмотрят.

– Позвонишь нам?

Эрика положила руку на плечо Клементины, и Тиффани поняла, что это ее вариант объятия. Сестра Карен в точности такая же.

– В голове не укладывается, что она сейчас в вертолете. – Клементина уставилась в небо. – Надо было мне полететь с ней, а не Сэму. Не знаю, почему я отпустила его, – что, если, что, если…

– Брось думать об этом, – сказала Эрика. – Какая разница, кто полетел? Ей сделали успокоительный укол. Она даже не вспомнит. Поезжай. Давай похлопаю тебя по щекам.

– Что? – Клементина заморгала. – Нет!

– Так позвони нам, ладно?

– Конечно позвоню! – резко ответила Клементина.

Они действительно были как сестры.

Пока Эрика шла босиком с Оливером и Холли по подъездной дорожке, с мокрыми туфлями в руке, из дома вышел Вид, держа в руках бумажник, а вслед за ним Дакота.

– Ну вот. Надеемся, с малышкой Руби все будет хорошо. Уверен в этом, – сказал Вид Клементине. – У тебя ведь есть медицинская страховка? Скажи, что тебе нужны лучшие врачи. Никаких практикантов.

Бедный Вид. В такие моменты он отнюдь не сиял. Тиффани чувствовала напряжение в его плечах, словно он приготовился к бою. Словно все его тело противилось негативным эмоциям.

Клементина изучала Вида. Ее лицо исказило какое-то непонятное чувство.

– Да, – сухо проговорила она. – Спасибо. – Потом взглянула на Тиффани. – Мы можем…

– Конечно, – ответила Тиффани.

Она навела пульт дистанционного управления на дверь гаража. В это время Дакота храбро открыла рот, чтобы сказать что-то Клементине, но та прошла мимо девочки, устремив глаза на машину и желая только поскорей доехать до больницы.

Глава 56

– Просто я хочу на минутку заскочить к соседям, – придя домой, сообщила Эрика Оливеру. – Мой психотерапевт считает, что лучший способ восстановить память – «вернуться на место преступления», так сказать.

– Преступления не было, – хриплым голосом произнес Оливер.

Он уже встал с постели, оделся и сосал леденец от кашля.

– Это просто фигура речи. Вот почему я говорила «так сказать».

– Не думаю, что Вид и Тиффани сейчас дома. Когда ты входила, я видел, как их машина отъезжает.

– Знаю, я тоже их видела. Я бы скорей пошла туда, пока их нет. Не так неудобно.

– Что? Нельзя идти туда, пока их нет дома. Это нарушение границ их участка.

– О господи, Вид и Тиффани не стали бы возражать. Я просто объясню… просто объясню, что там делала.

Это будет неловко, но оно того стоит. Она хотела частично оправдать расход на сеанс у Не Пэт.

– К тому же дождь, – заметил Оливер, разжевывая леденец от кашля. – Нет смысла идти в такую погоду.

В тот день дождя не было. – Он неожиданно проглотил леденец и строго посмотрел на нее. – Стоя на их лужайке, ты ничего не вспомнишь. Ты была пьяна, вот и все. Я говорил тебе раньше. Выпившие люди все забывают. Это совершенно нормально.

– А я говорила тебе и раньше, что опьянела из-за лекарства, – сказала Эрика. «Не переноси на меня свои детские проблемы».

– Не важно, как или почему ты опьянела, говорю тебе. Это не поможет. Перестань. Это безумная идея. Останься здесь. Расскажи, как там у твоей матери. Очень плохо?

– Быстро не расскажешь, – сказала Эрика, подходя к входной двери. – Я скоро вернусь, а потом расскажу тебе про маму.

– На ужин я приготовил курицу с карри. – Идя за ней следом, Оливер без умолку говорил. Он открыл перед ней дверь. – Днем мне стало лучше, и я не знал, есть ли у нас кокосовое молоко, но оно нашлось. О-о, чуть не забыл – сегодня приезжала полиция! По поводу Гарри. Они не могут найти…

– Да погоди ты!

Эрика взяла зонтик. Оливер обычно не был таким говорливым, но за день дома в одиночестве у него накапливались темы для разговора. К тому же у нее возникло ощущение, что таблетки от простуды, которые он принимает, будоражат его. Но она, конечно, не собирается говорить ему об этом, учитывая его страх перед воздействием лекарств и алкоголя. Просто чудо, каким он становится болтливым.

Она быстро пошла под дождем через лужайку к подъездной дорожке у дома Вида и Тиффани. Сначала она позвонила у двери – на тот случай, если кто-то есть дома или кто-то тайно наблюдает за ней, – хотя единственным соседом, который мог это сделать, был Гарри, а он умер. Она подождала с минуту, а потом, обогнув дом, прошла на задний двор. Когда она шла по дорожке вдоль дома, автоматически включилось освещение, и струи дождя стали золотыми. Она понадеялась, что не заденет случайно какую-нибудь сигнализацию.

Все китайские фонарики на лужайке горели, и она вспомнила слова Тиффани о том, что они управляются каким-то автоматическим таймером. Один только вид китайских фонариков вызвал у нее поток чувственных ассоциаций, связанных с тем днем. Она почуяла запах засахаренного лука, которым так восхищалась Клементина. Почувствовала, как земля чуть покачивается у нее под ногами. Туман в голове. Это работает! Не Пэт – гений, она стоит каждого цента.