Цветок Лилии - Мария Вячеславовна Чепало

от ее ногтей. Она постоянно чесалась.

— Туда нельзя, — гаркнула она. — Ты кто такой?

— Я ищу одну женщину. У меня с ней была назначена встреча. Она не пришла.

— Здесь много женщин. Вали отсюда.

Макар уставился на дверь. Это единственна комната, которую он не просмотрел. Он был убежден, что она там.

— Пропусти, — процедил он.

— Туда нельзя, ты тупой?

— Почему?

— Труп там лежит. Проваливай.

В квартире стало тихо, все слушали их разговор.

— Кто умер? — не сдавался Макар.

— Тебе какая разница?

— Кто умер!? — Макар перешел на крик. Он не хотел верить в то, о чем думал.

— Подруга моя! — у женщины на глаза навернулись слезы. — Дура конченая. Я ей говорила, что до передоза ей недалеко, нет, кого она послушает!? Тебя что ли!?

Макар оттолкнул женщину, и та ударилась плечом о стену. Он распахнул двери, и, наученный опытом, заранее задержал дыхание. Это была она. Та женщина. Она лежала на кровати, ее одежда была испачкана собственной рвотой. Кожа уже начала синеть. У Макара внутри рухнул весь мир.

Под крики незнакомой женщины, он вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. Стены дрогнули. Он вышел на улицу, вдыхая ледяной воздух. Он набрал его в легкие побольше и закричал, что было сил. Его рваный голос эхом отлетал от бетонных стен дома. Его колени ударились об асфальт, штаны тут же промокли от снега. Скорчившись пополам, Макар лежал на земле и ревел, обнимая себя руками. Из его рта выходил пар. Шапка слетела, волосы запорошило снегом. Он думал о том, чтобы остаться здесь и замерзнуть насмерть. Он окончательно потерял надежду. Его сердце было разбито на мелкие кусочки. Оно больше не соберется в единое целое никогда. Макар самовольно испортил себе всю жизнь, так и не добившись своей цели. Его горло саднило от надрывистого крика. В нем не осталось сил, чтобы бороться.

16 Верный выбор?

В тот вечер, когда Макар вернулся домой, промокнув до нитки, Лиля и Сергей Александрович, как всегда, проводили время за чтением. Макар хлопнул дверью своей комнаты, давая знать о своем возвращении. Не раздеваясь, он упал лицом в подушку. Постель напиталась растаявшим снегом, ноги свисали с дивана. На смену печали пришла злость. Сначала на пол полетели подушки и одеяла, мягко ударяясь о ковер, затем пошли вещи более хрупкие — подставка под ручки, компьютерный микрофон, коллекция минералов, которые Макар собирал из журналов в двенадцать лет. Следом пошли книги, хотя их было немного.

Услышав звуки погрома, Лиля напряглась и перестала читать. Она посмотрела на Сергея Александровича, его лицо было спокойным. Видимо, то, что происходило было в порядке вещей. Сергей Александрович поспешил успокоить Лилю и посоветовал не обращать внимание. Она продолжила читать, но все мысли были обращены в комнату Макара.

«Искупление» Макьюэна ударилось корешком о пол и раскрылось на той странице, где Макар хранил фотографию темноволосой девушки. Она смотрела на него светящимися глазами и не понимала причины его злости. Макар упал на колени и уставился безжизненным взглядом на девушку. Что-то в груди еле билось о стенки грудной клетки, но Макар этого не чувствовал. То, что раньше было на месте сердца, испарилось. Исчезло. Бесследно.

Зазвонил телефон. Макар не оторвал взгляда от фотографии. Звонок раздался снова. Глубоко вздохнув, Макар поднял трубку. Он прислонил ее к уху, не проронив ни слова. Вальтер услышал разъяренное дыхание быка на том конце провода.

— Шахим хочет тебя видеть. Сейчас. — Без приветствия и без прощания, он отключился.

Телефон сжался в кулаке Макара. Он был не в состоянии куда-то идти и с кем-либо общаться. Одну минуту Макар потратил, чтобы прийти в себя, и вышел из дома. В след летели недовольные возгласы Сергея Александровича.

— Куда он? — спросила Лиля, но вопрос остался висеть в воздухе.

Сергей Александрович не знал, куда ушел его племянник. Но догадывался. Лиля заметила его беспокойство и поспешила продолжить чтение, чтобы отвлечь старика от переживаний.

Шахим, как всегда, сидел в квартире в полузаброшенном доме. Вальтер на пороге встретил Макара сочувственным взглядом. Он предупредил, что Шахим не в духе.

— О чем он хочет со мной поговорить? — спросил Макар. Вальтер пожал плечами.

Мужчина со шрамом стоял у окна, сцепив за спиной руки. Он о чем-то крепко задумался и не сразу заметил, как Макар вошел. Не было этого привычного взгляда, которым Шахим смотрит, когда кто-то провинился. На его лице отражалось что-то, слабо напоминающее улыбку. Верхняя губа была практически парализована из-за шрама.

— Хорошо, что ты пришел, — сказал Шахим. — Как идут дела?

— Все в порядке. Ко вторнику соберу оставшиеся деньги.

— Отлично. Отлично, — Шахим поднял нос кверху и громко вздохнул. — Ты знаешь, последнее время… в целом… я доволен твоей работой. Опустим моменты, когда твои бегунки косячили. Со всяким случается, так, Вальтер? — Андрей, сидевший на диване, кивнул. — Конечно. Они не понимают с чем имеют дело. И с кем. Они видят тебя — робкого мальчика. Я говорил, что ты слишком мягкий? Нет? Так вот — ты слишком мягкий. Они знают, что их внутренности останутся на месте, даже если они вынюхают весь порошок, захлебываясь своей кровью из носа, потому что ты, — Шахим ткнул Макара в грудь, приблизившись к нему так близко, насколько это было возможно, — и пальцем их не тронешь. Это не в твоем характере.

Тем не менее, я доволен. До-во-лен. Я рад, потому что мой кошелек всегда набит деньгами, — он похлопал себя по карману штанов. — И это во многом благодаря тебе. Ну и тем обдолбанным наркам, которые дохнут каждые пять минут как крысы, нажравшиеся яда, — он засмеялся хриплым и низким смехом, от которого даже Вальтеру стало жутко.

Макар сидел, боясь пошевелиться. Обычно Шахим зовет его только для того, чтобы оставить новый отпечаток сигареты на коже, но сейчас он