Цветок Лилии - Мария Вячеславовна Чепало

— Вы были в браке?

— А как же. Это, по-моему, всем соседям известно. — Лиля продолжала на него выпытывающее смотреть. — Мы разошлись еще до того, как я забрал Макара. Она не хотела детей. Такая была работящая, вся независимая. А когда узнала, что я собираюсь его усыновить, покрутила у виска, собрала вещи и ускакала. Я ведь еще в больнице лежал какое-то время. Пневмонию схватил, но выкарабкался, слава богу. А то без меня Макар совсем бы пропал… Так вот она за это время себе муженька получше присмотрела. Я и не злюсь на нее уже, а что. Прошло-то почти двадцать лет с тех пор. Мы и не созваниваемся больше, не видимся. А мне ничего и не надо. Я старый уже стал для своих детей, а Макар мне как отдушина был все детство.

— Это печально, — Лиля поджала губы. Она искала слова поддержки, но Сергей Александрович улыбнулся и сказал, что у него прекрасная жизнь, и он ни о чем не жалеет.

— Никогда нельзя жалеть о печалях, потому что это жизненный опыт, без которого ты не стал бы собой.

Разговор прервала соседка, которая заходит каждый месяц за веточкой мяты и мелиссы. Сергей Александрович проводил ее на кухню, предложил чаю, и стал дальше болтать уже на свои стариковские темы — о погоде, о том, как раньше было хорошо, как продукты в магазинах были лучшего качества, не то, что сейчас. А Лиля осталась сидеть в зале и думать обо всем, что прозвучало. И сможет ли она перестать жалеть себя из-за всего, что происходит с ее жизнью?

Назначенное воскресенье Макар ждал с нетерпением. Он ходил из одного угла комнаты в другой, подбирал слова. В кончиках пальцев скопилась тревожность. Они похолодели и тряслись. Всю ночь перед этим он не мог сомкнуть глаз. Каждая проезжавшая мимо машина на улице оставляла на потолке след от фар, следующий по всей площади от одной стены к другой. Макар следил за полосами света и думал о ней. О той женщине, с которой назначена встреча. В какой-то степени он ее побаивался, сам не мог понять почему. Наверное, причиной всему та информация, которой она обладает. Она обладает, а он нет. Он хочет узнать ее с шестнадцати лет, и до этого момента не было ни намека на то, что это возможно.

День тянулся мучительно медленно. Стрелки на часах все никак не хотели двигаться. Успокаивало только то, что дядя сейчас на работе и не видит состояние племянника.

На встречу он вышел за два часа до назначенного времени. Ему предстояло перебраться через весь город. На остановку подошел холодный трамвай. Кондуктор оторвал билет, Макар сел на одиночное место, уставившись в окно. Огни города пролетали мимо, расплываясь в тонкую световую полосу. Казалось, они постояли на всех красных светофорах, дорога была длинной и долгой. Посмотрев на часы, Макар понял, что доехал за пятнадцать минут.

Недалеко от назначенного места располагалось кофейня. Он заказал горячий напиток и сел у окна, вглядываясь в каждую прохожую женщину. Его мысли витали далеко от того места, где он находился.

Он помнил ее руки. Они были тонкими и холодными. Они гладили его по волосам, подтягивали детское одеяльце. Они были так близко, но все равно недоступны для Макара. Он плохо помнил свою мать. Макар даже не знает, как она выглядит, у него не было ее фотографий.

Он вспомнил как в шестнадцать лет ссорился с дядей. Он требовал от него ответов, а тот не собирался ничего рассказывать. В порыве злости правда слетела с его губ. «Она принимает! Наркотики…», — второе слово прозвучало тяжело.

Подробнее о ней дядя отказывался рассказывать. Она в клинике? В этом ли городе? Жива ли она все еще? Вылечилась и живет другой жизнью? Все еще колется? За семь лет поисков Макар обзвонил все больницы, и ни один оператор не смог найти в базах ее имени. Он так же заходил в каждую из них, но копаться в архивах ему не разрешали, а содержащихся пациентов с ее именем не было нигде.

Однажды Макар познакомился с парнем, который явно что-то употреблял, хотя не распространялся об этом. Выследив его, Макар увидел, как он достает из проема между кирпичами в пятиэтажке закладку. Он поймал его с поличным, парень во всем признался, и молил не рассказывать о нем никому. Благодаря ему Макар вышел на парня по имени Андрей Вальтер. Он разносил закладки, а наркоманы их подбирали.

В шестнадцать лет Макару казалось, что мысль, которая пришла в тот момент в его голову была гениальной. Он решил, что, если матери нет ни в одной клинике, значит она не лечится. Значит, она либо умерла, либо ее зависимость прогрессирует. Надеясь на лучшее, он решил разносить закладки и следить за людьми, которые их забирают, надеясь однажды найти свою мать.

Андрей Вальтер был парнем с непростым характером. В то время он сам был молод и глуп. Длиннорукий, белобрысый, с мягкими чертами лица. Никто в жизни не догадается, что он торгует наркотиками. Он имел большое доверие со стороны крыши их небольшого дельца, поэтому в его обязанности входило набирать новых бегунков.

Пять лет Макар потратил на то, чтобы следить за наркоманами. Некоторые из них были спокойными, такими как его знакомый, который вывел на это дело. Но большинство были настолько устрашающими, что не за всеми Макар смог проследить. За пять лет он побывал в бесчисленном количестве притонов, видел разные состояния людей, начиная от первой дозы, заканчивая предсмертным состоянием. При всех этих картинах, он ни разу не соблазнился пополнить их ряды. Наоборот, наркоманы посеяли в его душе такую ненависть и отвращение, что он ненавидел даже сам намек на употребление.

Надежда найти мать с каждым годом все уменьшалась. Он уже не просто следил за тем, кто забирает закладки. Он высматривал куда он направляется, с кем общается, где живет, где проводит время. Ни один наркоман не вывел Макара на след матери, и он окончательно отчаялся.

С этим отчаяньем пришла мысль о ее смерти. Он захотел выйти из игры. Он не мог больше видеть ни