«Если», 2005 № 11 - Журнал «Если»

Никто не обратил на него внимания. Маршал Тютюник насмешливо молчал, генерал Хеншер чуть заметно улыбался, а Гутьеррес мысленно считал до десяти. На счете «восемь» он прервал это занятие.

— Хорошо, маршал, вы меня убедили. Теперь вам осталось убедить меня не предавать огласке дело о закупке серии перехватчиков типа «Громовержец». Надеюсь, вы легко справитесь с этой задачей?

Гендиректор и генерал навострили уши. Зато маршал внезапно побагровел.

— На что это вы намекаете?

— На то, что после огласки я буду вынужден — заметьте, вынужден — назначить комиссию для официального расследования имевших место злоупотреблений. Ходят слухи о сговоре между высшими армейскими чинами и компанией «Спейскрафт». Лично мне нет никакого дела до того, чьи имена всплывут, кто брал взятки, как делился «откат» и почему на вооружение космофлота было принято негодное изделие. Поверьте, совершенно никакого. Ни малейшего. Я уже сейчас умываю руки.

— Чушь и ересь! — взревел маршал Тютюник. — Ваши источники информации сами нуждаются в проверке. Ну хорошо, будь по-вашему. Только имейте в виду, я подчиняюсь исключительно ради интересов дела. Считайте это жестом доброй воли с моей стороны.

— Очень тронут, — иронично покривил губы Гутьеррес.

— Время! Время! — взвыл гендиректор.

8.

Судьба подарила Максиму Волкову день, донельзя насыщенный эмоциями. Сперва преобладала тревога за найденыша. Она чуть отлегла во время посадки и загорелась с новой силой на пути от корабля к апартаментам начальства. Тревога — и предчувствие беды.

Потом он, распространяя запах немытого тела, стоял истуканом перед целым выводком важных шишек, одна шишковатее другой, очень стеснялся и молчал. Да и что он мог сказать такого важного, чтобы его услышали? Шишки же лишены слуха, это всем известно. Вон Карина попыталась вступиться за серпентийца — а толку? Тягостная сцена кончилась тем, чем и должна была кончиться — отъемом найденыша и удалением экипажа «Вычегды» прочь. Подальше от брезгливых носов.

По пути в санблок он разозлился, потому что получил втык от обеих жен. Заслуженный или нет — сам не понял, но разозлился на весь свет. Стоял под душем, скреб тело и ругался черными словами. А что тут поделаешь? Сила солому ломит, и утрись. Возьми отпуск, слетай на Землю, напейся в первом же кабаке и набей кому-нибудь морду. Утешься, трам-тарарам, исполнением примитивных желаний и вновь смотри на мир позитивно. Медицина и начальство очень рекомендуют.

Помыться как следует, однако, не удалось. Сначала дурным голосом завопил сигнал тревоги. Затем в душевую ворвались космопехи, а с этими громилами не шибко поспоришь. Слов они не тратили. В долю секунды Максим был выхвачен из-под струй и не успел ничего понять, как вновь предстал перед начальством. В менее грязном виде, зато мокрым и совершенно голым. Впрочем, ему тут же сунули в руки трико.

А еще через тридцать секунд он понял, что начальство облажалось, и не успел даже обрадоваться, как осознал свою задачу: в темпе облачиться в скафандр, восстановить дружеский контакт с серпентийцем и, как минимум, убедить его прекратить разрушение купола. Генеральный секретарь выразил надежду, что ему, Максиму, это легко удастся. А грузный военный чин с совершенно кабаньей мордой и такими большими звездами, что их лучи выступали за кромку погона, угрюмо заявил, что в противном случае чужака придется уничтожить.

Да ну? Так найденыш и позволил убить себя! Максим достаточно нагляделся на его забавы, чтобы усвоить: шансы Кабаньей Морды уничтожить серпентийца пренебрежимо малы. Кто кого уничтожит, если дело дойдет до драки, — большой вопрос. Будь Максим игроком, он поставил бы на найденыша. Три… нет, даже пять к одному. Ведь люди — такие нежные и неприспособленные существа. Жить в вакууме им почему-то совсем не нравится. Плюс сто по Цельсию или минус сто — та же история. Не говоря уже о том, что в качестве пищи им годится только органика, да не любая, а очень даже специфическая! Избалованные существа.

Почему они вообще выжили на планете Земля — достойно удивления. Почему серпентийцы, в свою очередь, не заполонили собой всю Галактику — тоже непонятно…

Поразмышлять на эти темы Максиму не дали, да и что за размышления в спешке и суете! Иное дело в инерционной фазе коммерческого рейса! «Вычегда» летит сама по себе, повинуясь заданному импульсу скорости и притяжению небесных тел, а экипаж убивает время в промежутках между регламентными работами. Вот тут-то можно и пофилософствовать в свое удовольствие — конечно, если не помешают жены.

Максима грубо впихивали в скафандр, попутно инструктируя в несколько голосов. Он понял немногое, но главное: начальство напугано. Оно, начальство, любит, когда подчиненные докладывают, что у них все под контролем. Короче: чужака надо найти, убедить прекратить погром и желательно вернуть. Каким образом? Используя личный доверительный контакт, как же еще. А если серпентиец на контакт не пойдет? Надо сделать, чтобы пошел, задача ясна?

Удивительно, но Максиму не пришло в голову ни заявить о том, что он пилот, а не дипломат и не зверолов, ни попытаться выторговать у обделавшегося начальства особые премиальные. Но даже если бы это пришло ему в голову, он быстро сообразил бы, что все равно не имеет выбора. Барбара не одобрила бы. А Карина, пожалуй, швырнула бы мужу в лицо особые премиальные.

Кабанья Морда хотел было навязать ему двух-трех космопехов в сопровождающие. В ответ Максим заявил, что посторонние могут помешать личному доверительному контакту; короче, либо он идет один, либо ни за что не ручается. И одна из высоких шишек, в коей Максим без всякой оторопи опознал Генерального секретаря Унии Наций, поддержала его.

Из сектора Б датчик давления слал на центральный компьютер сигнал: сектор еще не разгерметизирован. Начальство удалилось в аппаратную, а Максим был впущен в сектор. Пробираясь по коридору в неуклюжем скафандре при нормальном внешнем давлении, он чувствовал себя идиотом. Впрочем, так или иначе придется открыть дверь в сектор А… стало быть, очень скоро воздух уйдет и из сектора Б… Никакой разгильдяй тут случайно не остался?

Никакой. Сигнал тревоги орал вовсю, а глухих или слишком глупых тут не держат. Все смылись. О людях пока что можно не думать.

Но где серпентиец? Неужели найденыш так и сидит в секторе А, в кабинете гендиректора? Странно. Но пока не проверишь, не узнаешь. В кабинетах начальства по понятным причинам не бывает видеокамер наблюдения.

Зато в коридоре Максим заметил сразу три камеры. Они медленно поворачивались, отслеживая его путь. Контроль над подчиненными — вот без чего начальству жизнь не в радость.

Ну-ну. Чертовски увлекательное дело — отслеживать, как отвыкший от силы тяжести человек неловко переступает ногами! Смотрите, смотрите. Самого-то главного вы не увидите, не надейтесь…

А каким оно будет — главное?

Максим не знал. Он полагался на удачу. Главным образом на то, что серпентиец не поведет себя как разъяренный пес. Хотя при его способностях поглощать все подряд уместнее было бы сравнение с акулой…

С дверным пультом он провозился куда дольше, чем мог предположить. Пульт был рассчитан даже не на дурака — на анацефала. Для начала он предупредил Максима о том, что за броневой заслонкой и герметичной дверью — вакуум. Максим согласился с мнением пульта и потребовал прохода, на что вякнул сигнал тревоги — к счастью, короткий — и высветилась надпись: «Вы уверены?». Потом был затребован особый код, который Максим получил по радиосвязи, и все повторилось. А когда броневая заслонка все же откатилась, пришлось точно так же уговаривать открыться герметичную дверь.

Дунуло так, что Максим едва устоял на ногах. Загремели переборки. Весь воздух из сектора Б унесся в проеденную в куполе дыру столь стремительно, словно давно мечтал оснастить Луну хоть каким-нибудь подобием атмосферы. Взвились и устремились на волю не унесенные первой декомпрессией бумаги из перевернутой корзины, взвихрилась пыль, опрокинулось последнее устоявшее кресло. Скафандр сейчас же раздулся, превратив любое сгибание конечности в тяжелое физическое упражнение.

Серпентийца в кабинете не оказалось.

Максим ощупал уцелевшую мебель. Он не помнил, какое количество кресел, столов и шкафов составляло меблировку кабинета гендиректора, и последовательно проверил все. Конечно, в толстых перчатках скафандра тактильные ощущения отсутствовали напрочь, но душу грела уверенность: найденыш несомненно потянулся бы к старому знакомцу, чем и обнаружил бы себя. Увы, ни кресла, ни шкафы не проявили никакого желания прильнуть к ласковой ладони.

Без толку постояв под дырой в потолке и удивившись, насколько она круглая, как по циркулю, Максим отрапортовал: найденыш вышел наружу, и искать его следует вне купола. Где — вопрос. Луна, конечно, меньше Земли, но не настолько же, чтобы сделать поиск легким занятием! Хорошо еще, если чужак не убежал далеко. А он может!