Тридцать лет среди мертвых - Карл Викланд

Пытайтесь найти Бога и мир в самих себе. Сначала хорошенько познайте самих себя, прежде чем давать оценку другим. Дело в том, что тогда перестаешь судить других. Давайте делать добро всем и везде, где для этого представляется хоть какая-то возможность, и обходиться со всеми людьми, как с друзьями. Так мы сумеем обуздать наш эгоизм.

Каждый раз, когда собственное «я» поднимает в вашей душе голову, чтобы опять начать вас мучить, подбивать вас на то, чтобы дать волю страсти – выпить или утолить еще какое-то вожделение, тогда говорите себе: «У меня нет никаких страстей, и я ничего не хочу знать о таких вещах». Если затем, не говоря никому ни слова, просто встать, развернуться и уйти, то ты преодолеешь движение пагубной страсти – уже тем, что не станешь озвучивать свои желания; зачастую таким простым способом можно очень быстро вновь обрести внутреннее равновесие.

В запале страсти человек часто говорит вещи, о которых потом горько сожалеет и которых другой ему никогда не забудет. Так что будем всегда настороже: почувствовав, что в нас поднимается страсть, не дадим ей увлечь нас, а просто повернемся к ней спиной и скажем: «Нет, я хочу и впредь владеть собой, у меня есть высшие цели, я и знать ничего не хочу об этих низменных радостях. Я хочу и впредь владеть собой и не впущу их в себя; я не позволю им мучить себя!»

Я так глубоко погрязла в страстях, что дала им себя убить. Что я сделала? Я сама лишила себя жизни. Вообще-то я этого совсем не хотела, но сделала это из каприза, обусловленного пагубной страстью. Учитесь держать себя в узде. Обуздывайте вашу страсть, прежде чем она полностью завладеет вами. Я позволила страсти увлечь себя – и что произошло? Я лишила себя жизни. Когда я после пришла в сознание и увидела, что я наделала, меня охватило полное отчаяние. И все из-за необузданной страсти – страсти и эгоизма.

Учитесь самообладанию! И как только в вас зашевелится страсть, скажите: «Изыди, сатана!» Просто повернитесь к ней спиной – тем самым вы закроете дверь перед каждым злым духом, который хочет на вас напасть. Если бы я сама в свое время поступила так, то я бы не совершила этого страшного поступка.

Ах, если бы я могла сказать всем людям, как им следует жить, продемонстрировать им фильмы о духовной жизни, об учении Христа и Его притчах, показать им, как много доброго они могут сделать для окружающих их людей. Тогда многие преступники отказались бы от своих замыслов и вновь стали хорошими людьми.

Я – Оливия Т. Спокойной ночи!

Миссис Р. так мучили мысли о самоубийстве, что она уже не могла ни есть, ни спать, постоянно рвала на себе волосы и исхудала так, что стала похожа на тень. Она утверждала, что убила 500 человек, и теперь думала только о самоубийстве. Ни малейшей надежды на улучшение ее состояния не было, и миссис Р. поместили в санаторий, где ее три года должны были продержать под замком.

После того как ее перевели к нам на лечение, она предприняла еще несколько попыток самоубийства. Но затем в течение нескольких недель мы освободили ее от мрачного духа, который сам покончил жизнь самоубийством, и с тех пор миссис Р. не выказывала никаких суицидальных намерений. Пробыв у нас еще некоторое время, она прибавила в весе, опять стала крепкой и совершенно здоровой. Ее душевное состояние полностью нормализовалось, она вернулась в семью и вновь занялась своей прежней деятельностью.

Сеанс от 22 февраля 1919 годаДух: Ральф Стивенсон. Пациентка: миссис Р.

Врач. Откуда вы пришли?

Дух. Я случайно проходил мимо, увидел свет и зашел на огонек.

Врач. Вы можете нам сказать, кто вы?

Дух. Нет, я сам этого не знаю.

Врач. Вы не можете вспомнить, как вас зовут?

Дух. Я уже вообще ничего не помню. Что у меня с головой? Она так страшно болит.

Врач. Так что же, по-вашему, у вас с головой?

Дух. Мне трудно думать. И зачем я только здесь? Кто вы вообще?

Врач. Я – доктор Викланд.

Дух. Доктор? А каких наук?

Врач. Я доктор медицины. Как ваша фамилия?

Дух. Моя фамилия? Странно, но я не могу вспомнить свою фамилию.

Врач. Как давно вы умерли?

Дух. Вы говорите – умер? Почему? Я же вовсе не мертв; мне очень бы хотелось, чтобы это было так.

Врач. Вам так надоело жить?

Дух. Да, надоело! Если я действительно мертв, тогда выходит, что быть мертвым – весьма горькая участь. Я неоднократно пытался уйти из жизни, но каждый раз получалось так, что я как будто бы возвращался к жизни. Почему я никак не умру?

Врач. На самом деле никакой смерти нет.

Дух. Как это нет? Есть, конечно.

Врач. Откуда вы знаете, что смерть действительно есть?

Дух. Я вообще ничего не знаю. (В полном отчаянии.) Я очень хочу умереть! Я хочу только умереть! Жизнь такая мрачная и безотрадная. У меня только одно желание – умереть и забыть, забыться, прежде всего забыться. Почему я никак не могу умереть? Иногда мне кажется, что я все же умер, но потом я вдруг опять оживаю. А я так хочу забыть все волнения и страхи, которые мне пришлось испытать! Куда мне податься, чтобы наконец умереть? Иногда мне, правда, удается куда-то зайти (в ауру человека, предрасположенного к медиумизму), но меня каждый раз выгоняют во тьму, и так я хожу от одного места к другому. Я уже не могу найти дорогу домой и не могу умереть. В чем тут дело? О, дайте мне забвения, хотя бы ненадолго! Помогите мне уйти от моих мучительных мыслей и выйти из тьмы! Почему, почему я не могу умереть?

Врач. Вы на ложном пути, дорогой друг!

Дух. Тогда скажите мне, где найти путь истинный.

Врач. В себе самом.

Дух. Было время, когда я верил в Бога; и было время, когда я верил еще и в ад, и рай; но это было давно. Все так мрачно и безотрадно вокруг меня, и моя совесть обличает меня. Дайте мне забвения! Забыть, ах, как я хочу все забыть!

Врач. Вы знаете, что утратили свое бренное тело?

Дух. Об этом я ничего не знаю.

Врач. А почему же вы тогда здесь?

Дух. Я вижу вас всех перед собой, но я никого из вас не знаю. Хотя, глядя на вас, я думаю, что вы, должно быть, хорошие люди. Не согласитесь ли вы принять меня к себе, дать мне немного света и радости? Ни того, ни другого я не видел уже много лет.

Врач. Отчего же вы так несчастны?

Дух. А разве не выходит так, что никакого Бога вообще нет? Почему Он допускает, чтобы я сидел в таком мраке и тьме? Я ведь был раньше неплохим парнем, но я был… о, не могу сказать.

Врач. Успокойтесь и скажите, что вас так удручает.

Дух. Я совершил страшное преступление; его мне никогда не простят. Такого человека, как я, Бог не может простить! Нет, нет и нет!

Врач. Так, теперь будьте очень внимательны, чтобы обрести ясность относительно своего теперешнего положения. Мы можем вам помочь. Вы говорите, что вы мужчина.

Дух. Да, я мужчина!

Врач. Но вы находитесь в теле женщины.

Дух. Я и представить себе не могу, как это я при всех моих несчастьях еще и превратился в женщину. Мне ничего об этом не известно. (Смотрит на что-то невидимое и сильно волнуется.) Не подходите сюда! Нет, не подходите сюда! Уходите! Вы видите? Вы же видите! Вон там, напротив! Уходи! Я не могу этого перенести.

Врач. Что же вы все-таки сделали?

Дух. Если я это скажу, меня сразу арестуют. И я не могу больше оставаться здесь, я должен идти! Я должен срочно уходить, я должен. (Больная, миссис Р., неоднократно пыталась убежать.) Они уже гонятся за мной, и, если я останусь, они меня схватят. Позвольте мне уйти! Они уже здесь – те, кто обвиняет меня.

Врач. Что же вы все-таки сделали?

Дух. В Нью-Йорке.

Врач. Нью-Йорк очень далеко отсюда. Вы в Лос-Анджелесе, в Калифорнии. Как вы думаете, какой сейчас год? Вы знаете, что у нас сейчас 1919 год?

Дух. 1919? Этого не может быть!

Врач. Какой же, по-вашему, сейчас год?

Дух. 1902.

Врач. С тех пор прошло уже 17 лет. Вы так и не можете понять, что утратили ваше бренное тело? Смерти, как таковой, нет, а есть некий переход, при котором человек только сбрасывает свое бренное тело. Вы вообще когда-нибудь всерьез занимались вопросами жизни и смерти?

Дух. Я никогда ничем таким не занимался. Я всегда только верил. Меня зовут Ральф, но свою фамилию я забыл. Мой отец умер?

Врач. Не более, чем вы.

Дух. Конечно, я же не умер. Я хотел бы умереть! Пожалуйста, уведите меня отсюда и сделайте так, чтобы я был мертв, но на самом деле мертв. (Миссис Р. часто просила, чтобы ее убили.) О, они возвращаются! Но я не хочу сознаваться! Если я сознаюсь, меня посадят в тюрьму, а мне и так несладко.