Феникс - Светлана Ягупова

Айка пришла в полдень четвертого дня его путешествия. Точнее, появился ее голос, она же оставалась невидимой, что всегда печалило Юка.

- Наконец-то! - воскликнул он, услышав ее обычное: "Здравствуй, Юк! Как поживаешь?"

И он рассказал, почему решился на столь рискованное путешествие.

- Если бы Наставник услышал мои новые стихи, он отправил бы меня в резервацию. А где ты была так долго?

Айка рассказала о своем путешествии на Эсперейю. Юк слушал ее завороженно, и ему казалось, что она придумывает на ходу волшебную историю.

- Однако на Эсперейе я - простой соглядатай, а с тобой у меня контакт, поэтому я должна помочь тебе. Этот лес может вывести лишь в другой город, в точности похожий на Осоко. Если бы можно было взять тебя с собой! - И она виновато подумала о том, что зря растревожила Юка земными рассказами.

- Не кори себя, - догадался он о ее мыслях. - Все равно я был бы другим. Отец давно заметил, что мое лицо очень изменчиво и меня легко отличить от других мальчиков. А когда на прошлой неделе я стоял в общей шеренге по случаю праздника Автоматики, Главный Наставник, обходя строй, подозрительно задержался возле меня. На следующий день классная Наставница сказала, что я недостойно мыслю, поэтому следы моих мыслей изменяют лицо. "Посмотри в окно! - сказала Наставница. Я взглянул на улицу и увидел серый поток одинаковых автомобилей. - Видишь, никто не выделяется, все едины. В этом единстве наша мощь. Это лишь в природе, которую нам удалось если не победить, то отделить от себя, существует многообразие видов и форм растений, животных. А в человеческом обществе все едино".

Тут я опять не сдержался и проговорился о том, что вовсе не везде так и что это не лучший вариант общества, когда оно состоит из физических и духовных близнецов. Я рассказал о Земле, о тебе, Айка, и Наставница была так поражена и возмущена моим рассказом, что запретила кому-либо повторять его, смотрела на меня с брезгливым испугом и сожалением.

- Бедный Юк, - вздохнула Айка.

- Я слышал от отца, что где-то в горах Догиры есть затерянная среди горных лесов страна, где живут те, у кого лица не похожи на лица других альфантцев - все разные! Но как найти Догиру?

- Я могла бы помочь тебе. Это нелегко, но я попробую. Однако будь осторожен. Что я вижу! Не тебя ли это ищут? В лес входят отряды с собаками на поводках. Эти собаки до смешного малы - на мой взгляд, совсем игрушечные. Но тебя могут найти.

- Я на этот случай захватил особую мазь: намажусь, и ни одна собака не отыщет меня. А как далеко мои преследователи?

- Через сутки могут нагнать тебя. Ты оставил следы. Вырой землянку, замаскируйся и пересиди, пока облава не повернет назад.

- Пожалуй, верно. Но у меня нет лопаты.

- Зато есть нож. Ой, Юк, сюда летит рой стальных стрекоз! Это вертолеты. Скорей залезай в малинник, минут через десять они будут здесь!

Юк растерянно оглянулся и побежал к зарослям растения, на ветках которого висели крупные красные ягоды. Лег на землю, глянул вверх: небо чуть проглядывало сквозь листья. Под руку попалась сочная ягода, он взял ее, съел. Руки стали красными и липкими. Вытер их о траву и замер.

- Лежи спокойно, - предупредила Айка. - Они уже здесь, кружат почти над тобой. Мне бы ничего не стойле схватить этих стрекоз руками! Ой, Юк, что мы наделали - забыли сумку с продуктами, и из вертолетов увидели ее! Один опустился рядом. Вышли пятеро с собаками. Мазь! Ты намазался?

- Не успел, - прошептал он ни жив ни мертв.

- Что же теперь будет?!

Крохотные собачки, размером с земных хомяков, взяли след и вскоре ворвались в малинник. Пятеро побежали за ними. Юк уткнул лицо в ладони, скорчился, когда собаки, оглушительно тявкая, победно поставили лапы на его тело.

- Юк! - Айка заплакала.

Его схватили и повели к вертолету.

- Ты не оставишь меня? - спросил он, стараясь в глазах Айки выглядеть мужественным.

- Конечно, нет!

- Тогда мне ничего не страшно.

- Совсем одичал в лесу, сам с собой разговаривает, - сказал один из охранников.

- Не бойся, - шепнула Айка. - Я сегодня весь день с тобой. И потом буду прилетать.

Его привезли прямо в Управление, на заседание Наставников во главе со Старейшим. Они сидели за длинным столом, перед которым Юку надлежало преклонить колени. Но он стоял с гордо поднятой головой и лишь когда охранник толкнул его, растянулся на полу, расквасив нос. Встал, вытер лицо рукавом обтрепавшейся за дни побега куртки и бесстрашно уставился на Старейшего, который отличался от всех лишь своим древним возрастом, наложившим на его лицо желтизну и морщины.

- Мальчик, нам необходимо знать, чего тебе не хватало? Это важно для блага других, - прошамкал он.

- Мне стало скучно, - ответил Юк. - Однажды я увидел звезду...

- Записать, - перебил его Старейший. - Звезда. Смущает правильное течение мыслей. При нашей технике вовсе не сложно что-нибудь придумать. Мальчик, продолжай.

Юк был в ужасе от того, что из-за него могут что-нибудь сделать с небом. Ведь не пускают же в лес...

- Мне больше нечего говорить, - сказал он, твердо решив молчать.

Тогда двое охранников связали Юку руки и надели на его запястья и щиколотки блестящие браслеты, а голову стянули металлической лентой.

- Держись, Юк, - подбодрила Айка, с напряженным бессилием наблюдая за происходящим.

- Продолжай, - спокойно сказал Старейший.

И Юк против собственной воли стал подробно рассказывать, как он постепенно становился непохожим на других. Поддавшись силе, исходившей от браслетов, он говорил об отцовских снах, об общении с Айкой.

- Малыш очень нестандартен, - сказал Старейший.

Потом Юка посадили в автомобиль и привезли в длинное, выкрашенное в коричневый цвет здание. В цехах у автоматов, штампующих металлические детали, стояли аккуратно одетые в серую форму мальчики, которых трудно было заподозрить в каком- либо мятеже, такими они выглядели смирными и послушными. На запястьях и щиколотках каждого были защелкнуты, как у Юка, браслеты. Это означало, что каждая их мысль отныне под контролем и проходит соответствующую корректировку и обработку.

- Юк, откликнись, Юк! - пыталась прорваться к нему Айка.

Но он теперь не слышал ее.

Часть 6

Пять деревьев

- Она не приходит в себя вот уже третий час. И непонятно, то ли спит, то ли в оцепенении, в забытьи, - докладывала медсестра Букову.

Он сидел в притихшей палате возле Айки, прослушивая ее пульс. Тот бился слабо, ниточкой.

- Камфору с глюкозой, - сказал он сестре и спросил у Кинги, когда это началось.

- Да с самого утра в обмороке. С ней это уже не впервые: вдруг уйдет в себя, будто куда-то провалится. Бывает, и глаза открыты, а сама вроде как спит или где-то далеко отсюда. Мать предупреждала, чтобы в таких случаях не тормошили ее. Но как можно не будить, если и не завтракала, и массаж пропустила.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});