Феникс - Светлана Ягупова

На одной поляне ко мне под ноги подкатился еж - он совсем не боялся, фыркал и как бы приглашал в чащобу, откуда вынырнул. Я пошел за ним. Где-то сбоку мелькнул рыжий хвост лисицы, по сосне бойко барабанил дятел, с дерева на дерево летали белки. Лес был живым и веселым. Я шел, продирался сквозь сухой валежник по узким тропкам, усыпанным прошлогодней хвоей, но помнил, что меня ждет корабль, что лучше далеко не забредать. И вот тут... Вы, наверное, ждете сейчас какого-нибудь происшествия. Нет, на меня не напали ни волк, ни зубр. Я шел, когда под ногами пистолетным выстрелом хрустнула сухая ветка. И я подумал: даже в этой глухомани где-то совсем рядом, за стеной небытия, томятся те, кого я, Таир Дегарт, обязан возродить. А это значит, что никогда не будет мне покоя, потому что для этого великого дела еще так не хватает человеческих рук. Подрастайте скорее и помогайте взрослым приближать час гармонии!

- Дяденька Таир, возьмите меня в полет, - тихо, почти шепотом, проговорила Фатима. Ее черные глаза блестели, руки теребили майку. - Честное слово, я буду хорошо себя вести. Мамка так и не знает, что я не нарочно провалилась в ту пещеру.

Таир погладил девочку по голове.

- Я уверен в тебе, Фатима, но из-за плохого поведения меня пока отлучили от полетов.

- Ты нахулиганил? - так и подпрыгнул вихрастый. Дети весело загалдели. А Эна с укоризной взглянула на Таира.

- Дети, погуляйте по парку, - предложила она и, когда все разбежались, обернулась к Таиру: - По ночам они зовут своих мам и пап. Им жилось бы гораздо легче, если бы их лишили памяти о прошлом. Но это безнравственно. Даже самый младший из них помнит, как мать наказывала старшим братьям и сестрам не обижать его, а отец катал на плечах. Когда они вдруг один за другим вспоминают историю своей гибели, сердце замирает. Один убежал на каникулах из дому и замерз в степи, другой попал под автомобиль, третий в каком-то незапамятном веке был засечен розгой свирепым хозяином, а в руках у четвертого разорвалась граната. Вихрастый, который все время улыбается, погиб при землетрясении, негритенок умер с голоду. Хорошо, что каждый из них, как и вы, может переключаться на регистр эсперейца, они жадно впитывают знания и, по сути, стали не совсем такие, какими их знали родители. Но это не мешает им оставаться земными детьми, озорными и упрямыми. Вон, полюбуйтесь, что вытворяют сорванцы, - кивнула она в сторону мальчишек. Признайтесь, Таир, в полную ли меру вы довольны, что обрели жизнь?

- Эна, я бы мог сказать "да", если бы не тоска по прошлому. И не так по нему, как по людям оттуда. На днях я встречусь с одним из них, сейчас он отдыхает в Зизоро.

Вдруг лицо девушки вытянулось, она вскочила с травы.

- Смотрите, опять играют в войну!

Мальчишки палили из-за кустов воображаемыми автоматами, бросали дротики и рогатками сбивали цветы с тюльпанных деревьев.

Земля была влажной, травы и цветы после теплого дождя так благоухали, что кружилась голова. Крупные золотистые капли скатывались по листьям и стеблям на голову и курточку маленького Юка, и он промок до нитки, однако это нисколько не испортило ему настроение. Зажав в руке гладкие ветки с лиловыми колокольчиками, он шагал по мягкому настилу из прошлогодних листьев, и душа его восторженно пела: лес, настоящий лес! С огромными деревьями, верхушки которых теряются почти в облаках, с гигантскими зверями, притаившимися в чащобе. Но почему совсем не страшно, а даже весело и хорошо? Где они, эти чащобы, когда вокруг столько света и солнца, и даже стволы деревьев - белые, светящиеся?

Юк не знал, куда он идет и как долго еще будет шагать по лесу. За плечами висела учебная сумка, набитая консервами, и лишь мысль об отце, который уже, вероятно, прочел его письмо, омрачала. Старался не думать о том, что может заблудиться, попасть в когти хищника. Он ждал Айку и был уверен, что она поможет ему выйти из любого положения. Эта безоглядная уверенность и подвела. На третий день сумка значительно полегчала, а конца лесу не было видно.

По ночам он разводил костер, чтобы отпугнуть лесную тьму с ее непонятными шорохами, чьими-то вздохами и писком. С малых лет наставники внушали ему, что лес - исчадие ада, и Юк поверил бы в это, если бы отец не веселил его рассказами о том, какой многообразный мир таится под каждым лесным кустиком. В том, что это так. Юк убедился в первый же день бегства из дому. Как только ему удалось незаметно проскользнуть мимо городской охраны, проползти открытое пространство и углубиться в лесное царство, он на каждом шагу сталкивался с неожиданностями. Из-под ног вспархивали громадные птицы, обдавая лицо ветром. Бабочки кружили перед ним, похожие на городские желтые флаги на здании Управления, а стрекозы были похожи на вертолеты. Одну стрекозу с синими крыльями он все же принял за вертолет, испугавшись, что за ним снарядили погоню, метнулся в кусты и, упав на какой-то колючий цветок, изодрал в кровь ладони и коленки.

Утром следующего дня на тропку выбежал заяц. Шагах в ста от Юка он поднялся на задние лапы, застыл, рассматривая его и возбужденно двигая усиками. Ростом заяц был с самого высокого альфантца, но не показался Юку страшным: его большие глаза смотрели на него с доброжелательным любопытством, а серая шерстка казалась такой мягкой, что хотелось её погладить. С минуту постояв, заяц дернул ушами и стремглав ринулся в глубь леса. Юк рассмеялся: кто кого боится?

Дорогу ему переползали гигантские дождевые черви, лягушки величиной с собаку прыгали вокруг лесного озера, на берегу которого росли необыкновенно душистые мохнатые цветы, и Юк сорвал один из них, чтобы защититься от солнца. Вскоре его стало клонить ко сну. Он лег в тени раскидистого куста с красными ягодами и прикрыл лицо шляпкой того же цветка. Да так и проспал до глубокой ночи. Очнулся от чьего-то тяжелого влажного дыхания в лицо, открыл глаза и обомлел: два зеленых фонаря склонились над ним и пристально вглядывались в его лицо. Оцепеневший, он лежал на земле. Из огромной, с длинными зубами пасти вывалился длинный язык. "Волк!" - пронзила мысль. Юк в ужасе закрыл глаза. Зверь осторожно потрогал его лапой, рыкнул и, оглушительно чихнув, с шумом и треском ушел куда-то вправо.

Зуб не попадал на зуб. Юк лежал, все так же не шевелясь и глядя сквозь крону деревьев в далекое звездное небо, мысленно призывая Айку. Потом заставил себя встать и забрался в чащу колючего лесного куста, что тоже было небезопасно - неизвестно с кем можно столкнуться. Но хищник вряд ли туда полезет. До рассвета не сомкнул глаз, когда же небо стало бледнеть, а потом золотиться солнцем, под звуки птичьего оркестра вновь тронулся в путь.

После того, как Айка прочитала ему стихи земных поэтов, Юку стало казаться, что его заперли в сером скучном пространстве и не дают ни есть, ни пить. А за оградой этого пространства бушует всеми красками жизнь, но нет возможности окунуться в гамму ее звуков и красок.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});