Мы сгорим вместе. Сводные. - Маргарита Аланина

меня отправила. Я как благородный человек дал вам время помириться…кожа к коже, - ржет, играя бровями.

Нахожу пульт на спинке дивана, сбавляю температуру в комнате и взашей гоню Марта на кухню. Квартирка размером со спичечный коробок. Не потеряется. Беру фотоаппарат и щелкаю линию шеи Юли, изящные пальцы поверх кожанки, приоткрытые губы…

Света не хватает, вспышку не включаю, но кадры получаются улетные. Идеальная передача выраженных линий Крайновой. И внешних и внутренних.

Веду себя, как маньяк. По барабану. Юля не узнает.

Убираю камеру в кофр, перекладываю сопящую девушку в лежачее положение и иду на кухню. Есть хочу аж мутит. Последний раз я заказывал доставку вчера, кажется.

- Ты какого взбаламутил Крайнову? – наезжаю для проформы. - Я б и так «вышел в люди» через пару дней.

Я Марту не расписывал в деталях. Туманно разъяснил, что мы с Юлей теперь в параллель идем. За кипиш и визит Юли ему, конечно, спасибо, но слов благодарности Миха не дождется. Они ему не нужны. По довольной роже видно, что он все понимает. Крайнова встряхнула и подтолкнула ускориться. Профукать учебу из-за всего нельзя. А с остальным как-нибудь разгребусь.

- А ты скучный человек. У меня был выбор между степфордской женой и Крайновой. Или мне надо было рассказать все Ярославовой? Могу прям сейчас.

- Валяй, если зубы не жалко, - усмехаюсь, доставая из холодильника пакеты с едой.

- Вот и не тупи. Выбора у меня не было. И я как всегда прав. Это сработало. Она тебя спать уложила, - ржет и башкой об стол прикладывается. – Дэм, ты ответь мне честно. Ты дурак? У тебя была идеальная возможность.

- На что? - рычу. Достаю из стола вилку и верчу между пальцев. Она пробьет радужку глаза Марта, если он ударится в фантазии.

- Уложить её на лопатки. Жалость всегда – верняк, - авторитетно заявляет.

Присвистываю и качаю головой. Отличный «верняк». Мне надо было убедить Юлю забить на все и потрахаться из жалости. Она бы сплясала от радости на моей голове. Кроме всего между нами, это был бы идеальный первый раз. В перерыве между криками и уборкой битого стекла. Любая грезит о таком.

Втирать Марту элементарные вещи - это путь к изжоге.

Естественно говорю другое:

- Март, не все сводится к сексу.

- А, точняк. Глубокие чувства прежде всего, - проводит ладонью по горлу.

- Лучше заткнись, - выдергиваю стул у него из-под задницы.

- Понял. Оставляю тему в покое, - Мартовский запрыгивает на подоконник и серьезнеет: - Дэм, без шуток, а делать-то что будешь? Пустишь ситуацию с отцом на самотек?

- Давай не сегодня, - сжимаю пальцами переносицу. – Давай к Рудакову двинем, - неожиданно предлагаю.

Знаю, что пускать на самотек нельзя. Забивать и оставлять до лучших времен опасно. Это не ссадина, не затянется. Кровоточить будет пожизненно. А непрекращающимся кровотечением долго не живут.

Отложу один-единственный раз - до завтра. Впитаю ещё немного энергии для следующих действий. Может, увижу пресловутый свет в конце тоннеля, если попущу себя.

Усилием воли закупориваю мысли, как бутылку вина пробкой.

Сонная Юля заходит на кухню, блаженно улыбаясь. Прислоняется головой к косяку и смотрит на нас. Мягкая и умиротворенная. Нутро выскабливает невинным видом. Гарпия внутри неё ещё не проснулась.

Я перехватываю ухмылку Марта, стискиваю и напоминаю себе, что мы друзья.

Мы, черт подери, самые лучшие друзья.

Не захлебнуться бы от радости.

- О , красивая, с добрым утром. Поешь и с нами поедешь, - верховодит Мартовский.

- Куда? – Юля трет глаза и фокусируется на мне.

Мельком смотрит и уводит взгляд к потолку.

- К Рудакову. И спойлер: будет жарко.

- Нет, это уж как-нибудь без меня,- скрещивает руки на груди.

А вот и гарпия…

- Поехали. Мы же друзья, а друзья проводят время вместе, - намеренно вывожу её на эмоции.

Я не должен этого говорить. Не должен, но сказал. Эгоистично хочу побыть с ней ещё чуть-чуть. На людях мы сможем вести себя как друзья.

30 И прижаться сильнее…

30 И прижаться сильнее…

Я должна была отказаться от поездки к Рудакову. Особенно в свете «очаровательной» беседы на кухне.

Я проснулась от движений Покровского во время пробуждения. Лежала неподвижно и подглядывала как в детстве во время игры в прятки. Демьян излучал воодушевление, держа фотоаппарат в руках. Мешать не решилась. Выяснять цель не собираюсь. Если его это бодрит, то я не против побыть моделью.

Само собой я слышала весь разговор парней. Фраза Михаэля про «верняк» неслабо полоснула по нервам, а то как его собеседник съехал с темы немного ослабило напряжение. Я бы не смогла находиться рядом с Покровским в любой роли, пустись он в рассуждения обо мне как о куске мяса. Противно было бы.

Да в принципе рассуждения о нас были бы лишними.

«Мы» закончились.

И все-таки я не отказалась, а села в машину Марта. Повелась на издевательский тон Покровского. Он не верит, что мы можем быть друзьями. Я тоже не сильно представляю нашу дружбу, но хочу доказать, что можем. Другого выбора нет.

- Бу, отомри, - Март почти облизывает мне ухо.

Почему Демьян сел за руль, а Михаэль утащил меня на заднее сиденье – вопрос. Я бы предпочла сидеть рядом с Демоном.

- Не грузись. Сегодня онли релакс. Бахнешь текилы или какой-нибудь дамской лабуды и все будет по высшему разряду, - подмигивает мне блондин.

Закатываю глаза, в голове посылая товарища подальше.

Одна я не вывезу находиться в обществе богатых деток. Может Таньку позвать? Если он не сидит с Гошей, то с радостью оторвется. А мне спокойней в её присутствии будет.

Достаю телефон и жду завершения вызова от папы. Я отписываюсь короткими фразами, после откровения Виктории разговаривали всего один раз. Папа засыпал вопросами: в порядке ли я, зачем отдала Демьяну листок, почему не пришла с ним к нему, почему появилась вместе с Покровским, что у нас с ним. Просил понять выпад Вики в мой адрес и ситуацию в целом.

Виктория же старалась ради сына!

Со временем конфликт рассосется – заключение отца. Я в ответ наплела ерунды уже не помню какой. Вроде заверила,