Шагай! (СИ) - Петерсон Хельга

Он замолчал. Мысль иссякла, а для формулирования новой не хватило времени. Брент тяжело вздохнул, безвольно уронил руки, задев высокий фикус, стоящий возле ног. Брент зачем-то притащил этого монстра из цветочного магазина, чем удивил миссис Маршалл, но не увидел никакой реакции от её дочери. Она будто и не заметила растение.

— Слушай, — снова заговорил Брент. — Тур теряет популярность, и Рон заплатил мне, чтобы я сходил в поход и посмотрел на него изнутри. Вот и всё, больше никаких интриг. Сначала я пытался наблюдать и записывать, но потом понял, что это глупо, и бросил. Я знаю, что должен был рассказать. Я хотел! Несколько раз собирался, но ты меня перебивала, или обнимала, или… я не смог, ясно? Просто не смог.

Если начало этой короткой речи Брент проговорил довольно уверенно, то конец прозвучал тихо, сдавленно. Молчание заполнило собой пространство. Эмма стояла, опёршись спиной о столешницу кухни и внимательно смотрела в свою чашку. Даже не пыталась поднять взгляд.

— Значит… — неуверенно пробормотала она после паузы. — Ты не метил на моё место?

Как она вообще до такого додумалась?

— Упаси Боже, нет, — фыркнул Брент. — Ронни нашёл мне место переводчика. Фирма — организатор всяких семинаров, фуршетов… Не знаю, каких-то мероприятий.

Только сейчас тёмные ресницы взметнулись с неестественно бледных щёк, и взгляд девушки зелеными лучами пронзил Брента.

— Тебя взяли?

— Не знаю, — вяло повёл плечом он. — Завтра собеседование. Ты не должна была увольняться, я поговорю с Роном…

— Нет, — резко оборвала его Эмма. — Я решила уйти до того, как нашла твой блокнот. И меня уже наняли инструктором на скалодроме, — она невесело хмыкнула, её взгляд переместился на окно за спиной Брента. — Так себе карьерный рост, но зато близко к дому, и не нужно спать на земле.

Она опять замолчала. И, видимо, на этом было всё. Брент сказал правду, Эмма эту правду услышала, и больше ничего не происходило. Пора уйти и оставить девушку в покое. Брент отлепился от подоконника, спрятал руки в карманы джинсов и сделал шаг к выходу из кухни.

— Американцы знают, что ты выдала их секрет? — решился спросить он.

Эмма коротко кивнула.

— Да. Я им позвонила и предупредила, что в походе был стукач, и лучше если я сама всё объясню.

Вот так… И это Брент тоже заслужил.

— Понятно… — пробормотал он. Выдернул руку из кармана и потёр шею. — Что ж… — он тихо кашлянул. — Хорошо. Раз мы всё прояснили, я пойду. Я знаю, что всё испортил. Прости, ладно?

Брент снова двинулся к двери. Меньше всего ему сейчас хотелось уходить, но он не знал, что еще может сделать. По крайней мере, он извинился.

— Стой, — приказала Эмма.

Внезапно.

Брент замер на полушаге и повернул голову.

— Мы не всё прояснили, — пробормотала девушка, глядя куда угодно, только не на него.

Она судорожно вцепилась в чашку, костяшки пальцев побелели. Единственный маленький признак, что бесстрастная Эмма Маршалл тоже нервничает, однако от него Бренту захотелось радостно взвизгнуть. Но он держал себя в руках. Просто стоял и терпеливо ждал продолжения.

— Ты… — Эмма облизнула губы. — Ты не сказал, до… эм… до какой степени распространялось твоё притворство.

А это уже кое-что. Брент поменял курс. Развернулся и сделал осторожный шаг к Эмме.

— В смысле?

— Ну-у-у, — протянула она. — Если ты не собирался добиваться моего увольнения и как-то вредить, то-о…

Она снова нервно запнулась. Чай давно остыл, но Эмма продолжала держать кружку, будто только кружка удерживала её, как якорь. Брент молча приблизился к девушке. Продел пальцы в «ушко» чашки и дёрнул на себя. Не поддалась. Эмма держала крепко.

— Отдай её мне, — тихо сказал он.

Девушка наконец решилась заглянуть в его лицо.

— Зачем?

— Просто отдай.

Он дёрнул еще раз. Чашка нехотя выскользнула из нагретых ладоней, а сами ладони как окаменелые остались в том же положении. Брент не глядя отставил кружку на столешницу. Всматриваясь в зеленые глаза, он медленно поднял руку и осторожно убрал одну кудрявую прядь за ухо Эммы…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И она не стала вырываться.

— Я долго думал, рассказывать ли Майрону об американцах, — пробормотал он. — В итоге из вас двоих выбрал тебя.

Вот теперь он точно сказал всё, что мог.

Эмма тихо судорожно вдохнула. Качнулась вперед, её руки крепко обвили талию Брента, а лоб уткнулся ему в плечо. Наконец-то! Он, не раздумывая ни секунды прижал девушку к себе и зарылся носом в её волосы. Мягкие кудри пощекотали кожу, тяжелый груз обмана свалился с плеч. До сознания начало медленно доходить, что всё осталось позади. Эмма стояла здесь, в объятиях, тихо дышала в ткань пуловера, и не собиралась убегать.

— Что ты наплёл моей маме? — раздалось тихое бормотание.

Брент хмыкнул. Как раз со старшей Маршалл проблем не возникло.

— Рассказал всё, как есть.

Каштановая голова задралась вверх.

— И она так легко тебя поддалась? — возмутилась Эмма.

— Ты тоже поддалась.

Он не удержался от замечания. Подумал, что сейчас отхватит толчок в какое-нибудь болезненное место, но не отхватил.

— Да, но это другое, — возразила девушка, потянулась вперед и коротко чмокнула Брента в губы. — А что это за цветок под окном? — добавила она отстраняясь.

О, так она всё-таки заметила… Брент приподнял уголок губ в ухмылке.

— Фикус Бенджамина.

— И зачем он здесь?

— Я задолжал тебе куст.

И, не дожидаясь ответа, Брент склонил голову и стал настойчиво целовать Эмму. Так, как хотел этого все четыре предыдущих дня.