Небо в алмазах (СИ) - Younger Alexandrine

— Виновный должен ответить за убийство!

— И ты веришь, что это Сашка? Белов? — вскрикнула Лиза, пытаясь добрать до совести Славы. — Ты вспомни, что все из одного крыльца школьного вылетели! И какими!

— Об этом спроси у своего жениха, Павлова! — недобро ответил Громов, пытаясь не вестись на женские истерики. — Пока ещё Павлова! Но я не знаю, где в тебе эта Павлова заканчивается, а где уж — твой Холмогоров!

— Все вы одним повязаны, не финти, — и всё-таки Лиза поменялась, и Слава впервые должен был констатировать: не в лучшую сторону. Бледная и безрадостная. На без того тонких руках появились сиреневые поджилки. И как бы не старалась, но голос дрожит, будто бы в эту же минуту разрыдается. — Скажи мне, Гром, рассуди, ты умеешь! Чем ты, прокурорский сын, бегающий наподхват от одного следака к другому, лучше, чем…

— И если твой жених при своих связях, ничего не добился, то вряд ли смогу и я, — Слава стремительно перебил девушку, — а если мой отец не станет меня слушать?

— Я ищу любой возможный выход, прости, — будь у неё все хорошо, Лизка никогда бы не просила помощи у Громова, — будь уверен, что Кос не знает о том, что я делаю.

— И морду по традиции он мне уже не набьет? Не верю!

— Громов, брось, вы одинаковые! Только он давно забыл слово «если», прёт напролом!

— Чёрта с два, мать твою! Ты прекрасный манипулятор! Боже, кто достался Космосу!

— Узнаю друга Славку!

— Не в то кидаешься, Лиза.

— Я люблю Коса, ты же понимаешь меня? Может, я не останусь с ним, свадьба сорвётся, но сейчас не это главное! В опасности мой друг, и, значит, и мой Космос.

— Предпочитаешь окунуться в его жизнь с головой, прежде чем сделать взрослый и ответственный шаг?

— Уже сделала.

Громов изучал любимое лицо: ровное и нежное, с влажными от недавних слёз голубыми глазами, и губами, которые он не имел права целовать. Признаться честно, плевал он на этого Космоса! Так бы взял, увез Лизу от этих проклятых проблем, в которых не было никакой её вины. Расстроил бы эти идеальные отношения, над которыми и так висели тучи. Но что поделать, если без толку биться в закрытую дверь…

— Слава, спасибо тебе, — после минутного молчания Лиза первой подает свой голос, вполне искреннее поблагодарив друга за рвение, — если что-то получится. И, пожалуйста, Карину не обижай. Не мне тебе объяснять, что она тебе не просто друг!

— Мой совет, Лиза! Это все не твое! Кос прав, когда ограничивает тебя, ведь ты та ещё головная боль, лови тебя потом.

— Хуже, я его проклятье!

— И очевидно… Моё?

— Гром, ты прости! Ты же знаешь, что не стала бы обещать тебе того, чего нет…

— Я уже привык! — только нового разговора про его разбитое сердце Громову сейчас не хватало. — Ты решила? Чем будешь заниматься?

— Очевидно, что выть на Луну, как сбежавшая невеста!

— Тогда на твои взывания сбежится половина Москвы, а глухарей будет целая братская могила, потому что твой астролог точно кого-то прикончит…

— Гром, без шуток! Спасибо, что выслушал, мне легче…

Январь, 90-го…

Космос взглянул на хозяина «Волги» с холодным прищуром, внутренне негодуя, что этот борзый щенок, отравляющий его существование, оказался рядом. Каждый раз что-то смущало Холмогорова, стоило увидеть лицо из прошлого. Кос с самого начала невзлюбил наглую лощеную морду прокурорского прихвостня.

Пусть и Громов-старший оказался тем самым знакомым отца, который, в конечном итоге, спустил дело Белова на тормозах, оказав неоценимую услугу, а заодно обеспечил относительно ровную будущность и для самого Космоса.

Успокоиться немыслимо, Слава не вызывал приязни. Особенно теперь, когда с Лизой разделяют сотни километров. Грому не стоило открывать рта, и приближаться к Павловой. Без него грохотало…

— Ментяра, твою ж мать! Боюсь, боюсь! Ты, видно, берега попутал, сухарь?

— А ты чего без опричников своих, фраерок? Чё, Кос? Растерял? Всех? И кто тут из нас конченый неудачник?

— А у тебя забыл совета спросить! Советчик, бля, отрылся из канавы своей… Мы с тобой с осени не прикрыли лавочку, ты мне так и не сказал, что втолковывал Лизке! Надоумил её свалить или думал, что я не догадаюсь, дьявол!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Завали уже старую тему, я не об этом приехал с тобой языками молоть. Мимо, можно сказать, тормознул!

— Мозг не парь мне, ты ж никогда просто так ни хера не сделал бы! — Космос выбросил сигарету в сугроб. — Все, прекращаю курить! Меня бросают, и я тоже брошу…

— Пробовал, все бесполезно! — «Космоса», которым провонял весь его жестяной гараж, Громов больше не употреблял, и не только из-за нелицеприятной ассоциации. — Затягивает ещё круче! Какие проблемы?

— Завали, сынок.

— Почему же, Кос? Мое, как раз, не расслабляйся! Не будь тебя — жизнь была гораздо проще! Думать бы о своих проблемах забыл.

— Не была бы! Я тебя все равно к Лизе на пушечный выстрел не пущу.

— Себя пусти!

— Сука… — Кос презренно прикусил губу, качая головой, видя, что Громов давит на больное. — Ты спецом нарываешься, едрит твою налево? Мазохист? Или пришёл посмотреть, не сдох ли я? Свободна ли дорожка?

— Москва — большая деревня!

— Пиздят, как дышат в твоей Москве, но не в этот раз.

— Не спорю, — Слава чувствовал себя причастным к тому, что случилось с Космосом и Лизой прошлой осенью. Не расскажи она ему, что им нужна реальная помощь, так бы и остался в стороне, — и как там Санёк?

— Жив, здоров, уважаем, — распространяться на эту тему Кос не собирался. — Папаша место под солнцем уже забил? — Космос оценивающе посмотрел на средство передвижения Громова, замечая при этом, что сопляк заметно заматерел. — Хорошо устроился!

— Можно подумать, что у тебя когда-то не было выбора. Мы с тобой в одной весовой категории.

— А я заранее знал, что мне это не сдалось.

— Решительно!

— Видишь? Поэтому Лизка и со мной!

— Была!

— Временные трудности!

— Кос! Я вообще не говорил с тобой, если бы Лиза во всей вашей истории не участвовала.

— Правду-матку решил смолоть? Психологов не заказывал!

— И я прав! У неё был и есть прекрасный шанс — не думать о чужих проблемах!

— Да что ты ей там, сволочь, натрындел в ушки чуткие, что она взяла и среди ночи меня искать мотнулась?

— Обороты сбавь, — пламенный «Линкольн» жалобно заскрипел, когда Славка присел на длинный капот рядом с Холмогоровым. — Это все нихуя для меня не смешно, а вот Лизке ты нужен, дятел!

— Ты, мент, наконец-то это внял! — взревел Космос, поднимая руки к зимнему небу. — Не прошло и века! Пойду и набухаюсь!

— Я бы с пустого места не приехал, — Громов зябко поежился, пряча сжатые кулаки в карманы драпового серого пальто. — Пчёлу не нашёл, хрен достанешь его.

— С капота слезь, — Космос не мог не заметить, что Слава покусился на святое, — а теперь говори…

— Обойдешься, дядя!

— Выкладывай, давай.

— Привет, Белому передай, пусть там на задворках не мёрзнет… — Слава не знал, где сейчас пережидает бурю знакомый с давних лет Сашка, но желал ему прямой дороги. — Ещё месяц, два… И весна…

— И я тебя правильно понял?

— А в остальном разберешься, — Гром поднялся с капота иномарки, медленно направляясь к собственной «Волге», — и не благодари, Кос!

— Да ладно тебе, — крикнул Холмогоров ему в спину, — ты же знаешь, что ещё как благодарен! Не все так плохо-то! Кроме…

— Разве не заметил, что я давно не путаю твои берега? Странный ты, Космосила, так и протираешь штанины, на что боролся-то?

— Я спокоен, куда уж мне, виноватому? Только ты, Гром, не пропади. Пылишься с протоколами, лёгкие портишь!

— Не рассыплюсь! Вообще, Космос, смотри, не упусти её. Раз у вас на то пошло. А меня Карина ждёт, хорошо тебе знакомая. Тороплюсь!

— Разберёмся, а Боровицкой привет от дяди Коса!

— Передам, будь спокоен.

— Бывай!

Жизнь упорно сталкивала лбами Космоса и Славу, заставляя бороться за сердце, для которого всё давно было предрешено. И лишь этой зимой отступила от извечного правила, давая Косу, возможность отбросить ревнивые мысли, а Громову дышать воздухом свободы.