Звезды на небе - Элина Быстрицкая

Так что мои многолетние антракты в театре – это в большой мере результат моих собственных стараний.

А еще был такой эпизод. Я сыграла роль в пьесе Островского «Без вины виноватые», и работа, как мне показалось, получилась удачной. «Надо бы ее записать для показа по телевидению», – подумала я. И пошла к тогдашнему председателю Гостелерадио Лапину. Пошла, зная, что Ильинский предпринимал кое-какие ходы, чтобы записи со мной не было.

Лапин меня принял и, выслушав, сказал: «Что же вы, товарищ Быстрицкая, скромнее надо быть, нескромно сниматься на фоне портрета Ермоловой». Я говорю: «Простите, пожалуйста, у нас выход на сцену через Ермоловское фойе, иначе на сцену не пройдешь. И каждый раз волей-неволей приходится стоять под портретом Ермоловой. А эта актриса – наша святыня».

Лапина мой ответ не удовлетворил. Нервно выслушав меня, он повторил: «И все же это нескромно».

И тут я обращаю внимание, что за спиной Лапина на стене портрет Ленина. И говорю ему: «А ведь вы сидите на фоне портрета Ленина. Это тоже нескромно?» Лапин не нашелся, что ответить, но, по-видимому, тут же дал команду не впускать к нему Быстрицкую.

Такими нехитрыми средствами я «заботилась» о своей карьере в театре. Все сказанное подтверждает, что я человек решительный, даже безоглядный. Именно эта черта характера и помогает мне сохранить волю, помогает постоянно работать над собой.

Меня при каждом удобном и даже неудобном случае журналисты и просто любознательные дамы спрашивают, что надо делать, чтобы всегда молодо и привлекательно выглядеть. На самом деле секрета нет, это тоже вопрос характера. Стоит дать себе слабину – и все покатится по наклонной. Конечно, слежу за своим питанием. Тут ничего нового не скажу. Я не могу ходить распустехой неприбранной. Встаю утром и прежде чем выйти на улицу, причешусь красиво, сделаю макияж, долго и придирчиво одеваюсь. Когда я пришла в Малый театр, у нас в труппе были три актрисы, которые окончили Смольный институт. А у них – особая осанка, способ общения, в общем – способ жизни. Как они ходили! Как выглядели! Я у них училась. На гастролях мы много говорили, и меня учила Елена Николаевна Гоголева, а у нее было строжайшее дворянское воспитание. Так что нужно всегда сохранять в себе достоинство. Как внешне, так и внутренне. Я уж не говорю, что человек стареет и плохо выглядит, когда совершает плохие поступки. Это главное условие: не делать плохо другому. И не лгать! И всегда держать себя в руках.

У меня в жизни все получилось. Все, что я задумывала, я смогла реализовать. Только один замысел остался незавершенным.

Я задумывала создать женский центр, как раз и предназначенный для того, чтобы поднять культуру быта. Поскольку у меня есть медицинское образование, я знала, как это сделать. Что такое гигиена, как готовить еду, как строить отношения в семье – я хотела, чтобы девушкам и молодым женщинам было куда обратиться за всеми этими знаниями… Кроме того, я думала, что помогу им привести себя в хорошую форму, поскольку считаю, что привела себя в хорошую форму самостоятельно. Я ведь уже на исходе девятого десятка, а держусь. Конечно, я обычный человек, и время берет свое, как ни сопротивляйся.

Но ведь на самом деле подлинная красота определяется не цветом глаз и не формой носа. Куда важнее – какой огонь горит в душе человека, какими эмоциями, чувствами, мыслями, а главное – поступками живет человек. И насколько он сам умеет ценить и беречь то, что получил от Бога, от мамы с папой, от жизненных коллизий.

«Сын полка» – дочь победы

Не раз уже говорила и писала, но все равно готова повторять, что знаю о войне не понаслышке. Будучи ребенком, прошла рядом со взрослыми по крутым и кровавым дорогам войны. Сегодня у меня много наград и почетных званий, но особо трепетно отношусь к полученному в военное время званию «Сын полка». Почему «сын»? Потому что статуса «Дочь полка» не существовало.

Как ни странно, я этот значок получила спустя много лет после Победы. Уже в девяностые довелось доказывать одной ретивой начальнице, что у меня было военное прошлое. Доказала. Жизнь устроена так, что нам дают начальников, не спрашивая нашего согласия.

Зато друзей мы себе выбираем сами, потому друзьям ничего не надо доказывать, тем более с бумажками в руках. Среди моих знакомых есть ученые, поэты, актеры, люди разных профессий. Но есть, правда, и такие, кто не устает жаловаться на жизнь, на родственников, на погоду и цены. Это как с пресловутым стаканом – полупустой он или полуполный. Я на это отвечаю: а почему вы существуете в отрицательном поле и не хотите из него вырваться? Из отрицательного поля надо уходить. Для меня это закон.

Бывают такие люди, которым все не нравится. Их я стараюсь избегать. Я планирую день так, чтобы максимально заполнить его какими-то интересными занятиями, и стараюсь, чтобы не было «прогулов». Не хочу, чтобы меня опекали… Если я себе это позволю, то очень быстро превращусь в то самое существо, которому все не нравится. Поэтому стараюсь все делать сама. И не утратить вкус к жизни, умение радоваться.

День Победы для меня – это самый светлый праздник, какой только есть в моей жизни. И я убеждена, что чем больше проходит времени со дня окончания войны, тем большая ответственность ложится на нас перед лицом истории. Нельзя забывать о подвиге нашего народа, который выиграл одну из самых жестоких войн за всю историю человечества.

Но давайте признаемся: иной раз на ветеранов войны без боли невозможно смотреть, каждого хочется обогреть, поддержать. Да и не слишком активно, мне кажется, наше телевидение рассказывает о фронтовиках. О них вспоминают лишь в преддверии 9 Мая. Это несправедливо, ведь сами ветераны ярче всего помнят именно свои военные годы, хотя и не любят говорить об этом.

Что было самым страшным на войне? Здесь можно о многом сказать. Гибель людей у тебя на глазах, постоянный запах крови, который меня потом долго преследовал, голод…

Жизнь как она есть

Помню, во время войны я очень тосковала по киевскому небу, которое всегда в ярких звездах. Хотя тогда у меня была очень насыщенная жизнь. А позже, когда поступила в театральный институт и оказалась снова в Киеве, тосковать о чем-либо стало просто некогда, нужно было только успевать жить. Так с тех пор и идет. Главное, конечно, оставаться нужной, даже в моем очень уже серьезном возрасте. Для меня это крайне важно. За долгую свою жизнь я так много успела увидеть, узнать, испытать, почему теперь мне так необходимо иметь возможность делиться с людьми тем, что смогла накопить.

Примерно раз в год я собираю своих учеников, многие из них уже имеют почетные звания, стали заслуженными артистами, режиссерами, стали мастерами. Радуюсь за них и горжусь ими.

Я понимаю, что даже если жизненный путь выстлан лепестками роз, нет гарантии, что шипы остались где-то на других дорогах. Если есть солнечная сторона улицы, непременно есть и теневая. В нашей актерской профессии все не так, как в других сферах: это мы жаждем работы, гоняемся за нею, пытаемся ухватить как можно больше – порой больше, чем можем поднять. Я, как и многие мои коллеги, всегда чувствовала, а теперь, оглядываясь назад, явственно вижу, что если говорить о мировом репертуаре, то очень многое из того, что могла бы сыграть, я не сыграла. Были тому объективные причины или бытующие в театре мелкие, а порой не такие уж мелкие, интриги, сейчас неважно. Иногда было нестерпимо горько, но теперь я достигла понимания: не сыграла – значит, не мое.

Чтобы понять это, надо пройти такую жизненную школу, какую я прошла.

Мне пришлось стать взрослой, будучи еще фактически ребенком. С 13 лет я участвовала в войне, и мне исполнилось всего 16, когда война для меня закончилась. Это было в Одессе, освобожденной от немцев. Дальше началась дорога к актерской профессии, и она для меня была нелегкой и непрямой, но об этом я уже так много рассказывала и писала, зачем повторяться? Разные вещи в моей жизни были. Не могу не согласиться с бытующей максимой: все, что нас не убивает, делает нас сильнее.

Я благодарна родителям, которые воспитали меня так, чтобы я ничего не боялась и умела побеждать. Родители преподали мне жизненные уроки собственным примером. Мама не разрешала ничего делать наполовину. Например, если я взяла что-то постирать, значит, должна была выстирать, высушить и погладить. Я привыкла с самого раннего детства: если мне что-то поручается, должна это выполнить по максимуму. Вот меня выбрали президентом Федерации художественной гимнастики – значит, должна была максимально помочь нашим спортсменкам. Я спросила в самом начале: что мы должны сделать? Мне сказали: нужно выстроить самостоятельную программу подготовки и в конечном счете выступать на Олимпийских играх. Этим я и занималась. И у нас все получилось. В 1988 году наша гимнастка выиграла золотую олимпийскую медаль в Сеуле.