Столичный доктор. Том V (СИ) - Вязовский Алексей

— Но это всё, — расслабленный похвалой Николай подвоха не понял, и влез в ловушку с головой.

— Должно быть обоснование. Сколько стоит каждое деяние, откуда взять деньги, в какие сроки и чьими усилиями будет достигнуто. Главное: что от этого получит государство, и как скоро. Понимаете? И вот как только вы ответите на все эти вопросы по каждому пункту, я лично возьму вас за руку, отведу к Его величеству, и скажу, что мне здесь делать больше нечего. Мы с Евгением Александровичем отправимся заниматься нашими прежними занятиями, а вы будете воплощать всё это, — он потряс стопкой листов, — в жизнь.

— Извините, я просто хотел… — забормотал Николай и шагнул к столу, чтобы забрать свой доклад.

— Мы очень рады, что у нас есть такой неравнодушный сотрудник, — начал успокаивать его Склифосовский. — Идеи просто великолепные, подписываюсь под каждой. Продолжайте работать, не отступайте. Со своей стороны обещаю посильную помощь, но помните, что я вам сказал прежде.

Когда парень успевал проворачивать такой объем работы — не знаю. Может, ночью спать перестал. Или научился разделять потоки сознания, и левой рукой писал что-то по службе, а правой в то же время — для своего проекта?

* * *

— Герр Семашко, приглашаю вас сегодня попробовать этот чудесный совиньон блан! — начал сеанс соблазнения Гамачек в сочельник. — Поверьте, хваленые бордосские совиньоны, эти их «сепаж нобле», — почти выплюнул он французские слова, — просто кошачья моча по сравнению с франконскими сортами! Вот, не спешите, вдохните аромат, — он налил в бокал на донышко. — Настоящий смородиновый лист с примесью свежескошенной травы! Дрожжевой оттенок не бросает в судорожное подергивание, как от бордо, а заставляет сделать еще один вдох, чтобы насладиться! А вкус! Задержите вино на языке и потом глотните не спеша. Чувствуете? Крыжовник, да? Вот, я вижу настоящего ценителя!

Дальше — больше, как по накатанной. Грегор будет славословить свое вино, рассказывать, чем отличается вкус одного удачного урожая от другого, как дожди в июле помешали достичь совершенства пять лет назад. И дегустации. А потом — красные глаза с утра, и неумеренное потребление чая в попытках побороть интоксикацию. Ах, да. Еще русская баня. На которую немца подсадил Жиган. Верное средство снять похмелье.

Я даже не пытался помешать — бесполезная затея. Мыслей возглавить процесс не было, такому зубру, как Гамачек, я — на один зуб. Меня вынесут, а он продолжит как ни в чем ни бывало наливать и рассказывать. Так что я — в музыкальный салон. Вроде в ту сторону пошла Агнесс.

Уже на подходе, я услышал вступление к какой-то знакомой песне. Ого, а я многого еще не знаю о своей невесте! Оказывается, она очень неплохо музицирует и поёт! Песня знакомая, еще бы вспомнить название. Но судя по тому, что текст немецкий, и композитор, наверное, того же происхождения. А если даже я знаю мелодию…

— Женя, я и не слышала, как ты вошел, — остановилась Агнесс, увидев меня. — Решила поиграть немного.

Девушка встала, взяла меня за руки.

— Продолжай, прошу тебя. Мне очень нравится. Это же Шуберт, да?

— Ты такой милый, когда чего-то толком не знаешь, и пытаешься угадать, — засмеялась она. — Да, «Серенада». Учила ее, когда занималась музыкой.

— Спой еще раз. Мне очень понравилось.

Агнесс вернулась к роялю, по залу поплыло:

…Песнь моя летит с мольбою.

Тихо в час ночной,

В рощу легкою стопою.

Ты приди друг мой!..

А после вечера музыки случилась ночь любви. Герра Гамачека увели спать слуги, ко мне в спальню пришел «друг мой» — в дверь проскользнула бледная Агнесс в одной ночнушке. Которая почти ничего не скрывала.

— Сил не больше ждать!

Агнесс дернула завязку на груди, повела плечами. Крупная грудь призывно качнулась, ночнушка упала на пол. Щелкнул замок двери, одеяло было сброшено на пол. Девушка легла рядом, обвила руками мою шею:

— Люби меня! Сейчас же!

Долго просить меня не пришлось. Не железный же!

Конец 5 тома.

НАЧАЛО 6-ГО ТОМА УЖЕ НА АТ, ЖМИТЕ НА КНОПКУ =