Избранница теней - Мэри Сэйбл

интересует только то, что у бабы под юбкой. Сейчас на нем нет ответственности. Надеюсь, вы послужите ему верой и правдой, когда меня не станет.

По залу прокатился одобрительный гул, после чего король обратился к отцу Фреда:

– Я рад, что Фред сопровождает моего сына. Твой род всегда славился верностью, Фелон Хоррис.

Тот почтительно склонил голову.

– Мой сын не подведет будущего короля. Но он далеко не глуп, в нем говорит преданность, – гордо произнес Фелон.

Конечно, отец Фреда недолюбливал Эрика, но лишь из-за его глупых и безрассудных поступков у всех на виду. Но Фелон смирился с принцем и надеялся, что рано или поздно тот поумнеет и не будет действовать так опрометчиво. К тому же он был уверен в своем сыне, который хоть и потакал прихотям Эрика, но всегда давал дельные советы. Разумеется, Фред не мог заставить Эрика вести более скромную жизнь, потому что и сам был относительно молод и не женат, но он был гораздо серьезнее в поступках и знал меру выходкам.

Лорды и советники смотрели на короля в ожидании дальнейших речей, но тот махнул рукой, распуская совет. Он чувствовал, что перегнул палку по отношению к сыну, но другого выбора у него не было. Конечно, если бы Шарлотта родила наследников, Чарльз бы отказался от старой затеи, оправдавшись тем, что сын уже помолвлен. Но поскольку этого так и не случилось, брак Эрика и Джоан должен состояться. Двум непредсказуемым личностям придется жить друг с другом в мире и согласии, хотя Чарльз сомневался, что такое возможно. Письмо королевы Маргариты обнадежило его, она не скрыла от него и того, как Джоан воспитывалась, но заверила, что девушка больше никогда не вернется к старым привычкам, в чем Чарльз сомневался. Но, зная своего не идеального сына, он решил, что они стоят друг друга.

С этими мыслями он отправился в конюшни, чтобы удостовериться, что подарок для принцессы был в порядке.

За дверями тронного зала Эрика ждал Фред. Рядом с ним стояла Розалин. Но после разговора с отцом Эрик не желал разговаривать с теперь уже бывшей невестой и просто молча прошел мимо них. Фред извинился перед девушкой и побежал догонять его.

– Она подавлена, ты бы поговорил с ней.

– Мне больше не о чем с ней разговаривать. Сегодня мы с тобой собираемся, а на рассвете отправляемся в Медеус.

– Мы? Неужели я стану свидетелем самого ужасного дня в твоей жизни? Я польщен, обещаю, что буду смеяться.

– Конечно. Я один умру от тоски, а в этом Медеусе и подавно нет никого, с кем можно нормально повеселиться.

– Там живет Шарлотта, – отозвался Фред. – Да и тебе не до веселья будет.

– Сестра не станет распивать со мной вино на спор по ночам. Отец сказал, что я должен вернуться с беременной женой, а с сухой глоткой я на нее не полезу.

– Ты ее даже не видел, а уже ненавидишь. Мне даже жаль ее, Эрик, мужа хуже тебя сложно найти. – Фреда происходящее явно веселило.

– Она должна радоваться этому. Сколько себя помню, все были рады моему вниманию, а тут и стараться не надо. Я уже принадлежу ей, как раб.

– С чего ты взял, что она обрадуется бабнику? Ты ее совсем не знаешь.

– Они все одинаковые. Несколько красивых слов на ушко, и она еще до свадьбы будет умолять меня поцеловать ее. – Злость одолевала Эрика все сильнее. – Отец хочет подарить ей моего Альтаона, представляешь! Я столько лет пытался вывести идеального коня после хвори, которая выкосила все стадо, а теперь должен своими руками его отдать.

– В Элроге тысячи лошадей, почему именно его? – спросил Фред. Он запыхался, пытаясь поспеть за другом, стремительно преодолевающим лестничные пролеты.

– Наверное, потому, что я плохой сын, и отец хочет меня проучить.

– Да конь ведь огромный и не объезжен! Девчонка на нем не усидит, я даже сомневаюсь, что тебе это под силу. Но Альтаон в любом случае вернется сюда, он не главная проблема.

– А кто?

Они тем временем подошли к двери в покои Эрика. Он остановился и посмотрел Фреду в глаза.

– Ты.

– Я? – Эрик указал пальцем на себя.

– Хотя бы раз в жизни ты должен сделать так, как велит отец. Если будешь вести себя с ней, как со всеми остальными, – в первую очередь унизишь фамилию Фонтегорнов. Когда станешь королем, ты должен подавать пример того, как поступают настоящие мужчины. Если твой отец и вел разгульный образ жизни, никто его на этом не поймал. А ты даже не скрываешь своих похождений. Женщины злопамятны; странно, что за все эти годы тебя еще никто не отравил.

– Да брось, меня слишком любят. И я говорю только о тех, о ком сам хочу рассказать. Половина советников даже не подозревают, что их жены или дочери стонали подо мной. – Эрик откинул волосы со лба, восхищаясь своими достижениями.

– Буду держать свою будущую жену от тебя подальше, – весело сказал Фред. – Встретимся на рассвете, Эрик. Попрощайся с Розалин, ты разбиваешь ей сердце.

– Ей уже все известно. Мне гораздо хуже. Это она должна утешать меня перед долгой дорогой.

– Ты неисправим, – крикнул Фред, отходя от него.

Войдя в комнату, Эрик понял, что хочет побыть один, поэтому никого к себе не позвал. Слугам он не доверил собирать вещи в дорогу, не считая отдельного сундука с парадными нарядами, который подготовят без него. Он решил, что несколько хороших книг пригодятся ему больше, чем какие-то тряпки. Тем не менее он никогда не был в Медеусе, и поэтому, немного поразмыслив, вывалил на кровать больше вещей, чем хотел. Когда вечером пришли слуги, он приказал выносить сундуки, пока сам распивал вино.

Перед отъездом ему захотелось посетить в последний раз смотровую площадку на башне. Вино ударило в голову, но он еще был в состоянии подняться по бесконечной лестнице. Он распахнул дверь своей комнаты и, увидев перед собой женскую фигуру, подскочил.

– Розалин, ты все же пришла со мной попрощаться, – сказал он, обдав ее винными парами.

– Как ты можешь поступить так со мной? – прорычала она.

– А что ты прикажешь мне делать, Роз? – поинтересовался он с ехидной улыбкой.

– Ты всегда делал что хотел, а теперь вдруг слушаешь своего отца? Ты не можешь разорвать помолвку! – с обидой произнесла Розалин.

Эрик жестом пригласил ее внутрь, чтобы она не кричала на весь замок. Вероятно, ее вопли слышали даже на нижних этажах.

– Ты права, я не могу разорвать помолвку. – Он развел