Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе (сборник) - Андрей Шляхов

– Для того, чтобы остаться на ночь, требуется не разрешение, а обоюдное желание, – перебил Данилов.

– Да, но это все же не мой дом и я не могу остаться, не спросив разрешения у хозяйки...

– Погоди-погоди! Ты что, всякий раз говоришь нечто вроде: «Можно я останусь у тебя сегодня?» – удивился Данилов.

– Да, – как само собой разумеющееся, подтвердил Рябчиков. – Именно так я и поступаю. А как иначе?

– Рудольф, до знакомства с тобой я был уверен, что подобные типы существуют исключительно в комедийных сериалах! Ты что – больной?

– Практически здоровый! – огрызнулся Рябчиков.

– Тогда ты должен вести себя естественно и не задавать дурацких вопросов! Зачем вопросы? Ты должен чувствовать, когда тебе стоит остаться, а когда – нет. В крайнем случае – дождись намека, вроде: «Давай посмотрим новый фильм», что означает «оставайся», или: «У меня завтра тяжелый день», иначе говоря: «вали домой!» Но не спрашивай впрямую, не строй из себя послушного ученика третьего класса!

– Если верить тебе, то можно решить, что бесцеремонность помогает выстраивать отношения!

– Нет, ты безнадежен! При чем тут бесцеремонность? Бесцеремонным будет выглядеть, если я стану напрашиваться переночевать у Юлии! А тебе достаточно вести себя естественно, не тормозить и не занудничать, и ваши отношения понесутся вперед со скоростью курьерского поезда! Мой тебе рецепт – меньше говори, больше действуй! И вообще – что бы с тобой было, если бы мы не познакомились?

– Нашелся бы другой советчик, более сдержанный, – не задумываясь, ответил Рябчиков.

– Молодец! – одобрил Данилов. – Один ноль в твою пользу!

Разговор с Рябчиковым настроил Данилова на романтический лад и потому, придя домой, он сразу же полез в шкаф за скрипкой. Играл не целые произведения, а отрывки, выбирая те, которые были созвучны сегодняшнему настроению, можно сказать – почти безмятежному.

Он так увлекся игрой, что не услышал, как пришла Елена. Лишь когда почувствовал аромат свежесваренного кофе, догадался, что жена дома.

– Я не стала тебя беспокоить, но кофе на твою долю все же сварила.

– И правильно! А что, у нас сегодня разгрузочный день? – Данилов удивился, потому что Елена обычно пила кофе после ужина, а не до. – Или просто захотелось взбодриться?

– Если я признаюсь тебе, что я сделала сегодня по дороге домой, то ты меня убьешь или бросишь, что еще хуже! – сказала Елена.

– Я сегодня добрый, – обнадежил Данилов. – Разве по тому, что я играл, это не ясно? И потом – повинную голову меч не сечет, так что рассказывай смело!

– Я заехала в «Макдоналдс» и съела четыре чизбургера!

– Всего-то? А я-то думал, что ты съела пять! – рассмеялся Данилов, садясь за стол.

– Приперло, представляешь? – Елена поставила перед ним чашку с кофе и сама тоже села. – Лопала и ругала себя, ругала и лопала. Как смогла удержаться от молочного коктейля – сама не знаю.

– Денег, наверное, не хватило?

– Типа того.

– Забыл рассказать тебе, что у нас сменился главный врач! – спохватился Данилов. – Старого уволили за то, что перед Восьмым марта одно из терапевтических отделений напилось на работе в полном составе, а на его место поставили заместителя по медработе.

– Для тебя это хорошо или плохо?

– Однофигственно, – ответил Данилов. – Ты же знаешь мой принцип: «Администрация сама по себе, а я сам по себе»...

Через неделю Данилов понял, что он ошибался. Литвинова искренне считала его «человеком Загеройского» и не могла от него не избавиться. Закон джунглей – не стоит держать при себе людей, близких прежнему руководству. Мало ли что, мало ли какую свинью они могут подложить.

Загеройский принял на работу Данилова и сразу же послал его учиться только потому, что уже отчаялся найти нормального физиотерапевта, но Литвинова была убеждена, что Данилова и бывшего главного врача связывают какие-то личные отношения.

Не испытывая к Данилову личной неприязни, она решила поговорить с ним начистоту до начала «активных действий по выживанию». Действия эти были просты, можно даже сказать – примитивны. Доставать разнообразными проверками, изводить придирками и даже малейшие недочеты раздувать до уровня значимых нарушений. Рано или поздно до сотрудников доходит, что дело не в их работе и не в их квалификации, а в них самих, и они уходят.

Пригласив Данилова к себе, Надежда Семеновна заявила ему без обиняков:

– Я прошу вас, Владимир Александрович, понять меня правильно. Ничего личного, как принято говорить в наше время, это всего лишь бизнес. Мне кажется, что мы с вами навряд ли сработаемся. Я не хочу углубляться в мотивы, к вашей работе они никакого отношения не имеют, но я бы была вам очень признательна, если бы вы начали активно искать другое место работы. Можете смело давать мой телефон – я буду рекомендовать вас с самой лучшей стороны.

Данилов все понял сразу и почувствовал к новому главному врачу нечто вроде признательности. Молодец тетка – взяла да и выложила все как есть начистоту, не стала начинать с интриг и придирок. Так лучше, потому что проще и честнее.

– Я не говорю вам: «Уходите прямо сегодня», – добавила Надежда Семеновна, – я прошу вас начать поиски нового места работы и не растягивать их надолго. Мы договоримся по-хорошему, Владимир Александрович?

– По-хорошему всегда легко договариваться, – Данилов не смог удержаться от улыбки. – Я вас понял, Надежда Семеновна, и буквально завтра же начну искать себе новое место.

– Я надеюсь, что мы расстанемся без обид...

– Скажу вам честно – у меня изначально не было намерения работать в поликлинике. Просто я хотел переквалифицироваться в физиотерапевты и, сложилось так, что Антон Владимирович любезно предоставил мне эту возможность. Разумеется, я считал себя обязанным отработать за это какое-то время, н у, не меньше года, во всяком случае. Если же главный врач хочет, чтобы я ушел – я спокойно уйду, не вопрос. Так что ни о каких обидах не может быть и речи.

– Я буду рекомендовать вас не только как хорошего специалиста, но и как вменяемого сотрудника, – пообещала Надежда Семеновна, не надеявшаяся на столь скорое и столь мирное решение вопроса. Ей казалось, что Данилова придется долго уговаривать, может быть, даже запугивать. – Спасибо вам, Владимир Александрович! А причиной ухода мы будем считать то, что вам тесно в рамках обычной поликлиники и хочется профессионального роста.

– В сущности, так оно и есть, – ответил Данилов.

– А на прощанье я вам выпишу хорошую премию!

– Спасибо, Надежда Семеновна, – поняв, что разговор окончен, Данилов встал. – Можете не сомневаться – дольше месяца я у вас не задержусь.

«Сегодня – мой день», – подумала Надежда Семеновна после ухода Данилова и пригласила к себе заведующую женской консультацией. Разговор с Полиной Викентьевной по определению не мог получиться таким гладким, как с Даниловым, но тем не менее от нее тоже стоило избавиться поскорее. Для собственного же спокойствия. У Надежды Семеновны уже была припасена адекватная замена Шишовой – сорокалетняя доктор Краснопольская, работавшая в женской консультации уже седьмой год и замещавшая заведующую во время отпусков и сидений на больничном.

Договариваться с Полиной Викентьевной по-хорошему было бессмысленно – не поймет, да еще расценит миролюбие как проявление слабости и начнет сыпать угрозами. На угрозы Шишова была большая мастерица.

– Полина Викентьевна, я на днях имела по поводу вас очень неприятную беседу с Медынской, – солгала Литвинова. – Слухи о вашей, так сказать, доброте, н у, вы меня понимаете...

– Не понимаю, Надежда Семеновна, но продолжайте.

– Как это – не понимаете?! – возмутилась Литвинова. – Ладно, тогда я скажу более прямо. Медынской известно, что вы превратили женскую консультацию в свою частную лавочку, где делаете все, что вам вздумается. Элла Эдуардовна так прямо и сказала, что с нашей поликлиники хватит и невропатолога Маняки, незачем ждать, пока и вас возьмут, как она выразилась, «на горячем»...

– Что значит «на горячем»?

– Это означает «с поличным», Полина Викентьевна. Ну что вы в самом деле!

– Это возмутительно! – взвилась Шишова. – Взять и поверить досужим сплетням, да не просто поверить, а на их основании делать какие-то выводы! У вас есть что-то, кроме сплетен и слухов, что вы можете поставить мне в вину? Есть доказательства?

– Мне кажется, Полина Викентьевна, что доводить до доказательств совсем не в ваших интересах, – мягко и даже как-то вкрадчиво сказала Надежда Семеновна. – Ведь мы с вами понимаем, что этот дым, он ведь не без огня...

– Антон Владимирович никогда не позволил бы себе ничего подобного!

– При чем здесь Антон Владимирович? – нахмурилась Литвинова. – Разве вы забыли, что теперь я – главный врач?

– Не забыла.

– Вот и хорошо...

– Ничего хорошего я в этом не вижу!

– А я вижу! И не стану скрывать, что очень дорожу своим, вот этим самым, креслом! Но – ближе к делу! У меня есть указание – расстаться с вами как можно скорее, – Надежда Семеновна решила прикинуться исполнительницей чужой воли, чтобы не навлекать на себя лишнего негатива. – Вы прекрасно понимаете, что я не могу игнорировать распоряжение руководителя управления, пусть даже и неофициальное. И вы также прекрасно понимаете, что избавиться от работающего пенсионера администрации не составляет никакого труда. Я права?