Этюды о Галилее - Александр Владимирович Койре

силе связаны с ней так же крепко, как если бы они были к ней прикреплены.

Так, если осмыслить и тщательно взвесить в уме эти положения, мы не только сумеем рассеять абсурдность и ложно воображаемую физическую невозможность движения Земли, но и мы также ясно увидим, как следует ответить на физическое возражение, как бы оно ни было сформулировано.

Кеплер убежден, что его учение отличается от учения Коперника разве что по форме462.

Коперник предпочел бы наделить Землю и все земные тела – как ее производные – единой подвижной душой, которая, приводя в движение Землю, ее тело, также заставляет вращаться и производные части ее тела…

Но, с точки зрения Кеплера, Коперник приписывал Земле наличие души лишь для того, чтобы разрешить

силе этой души, распространившейся по всем [ее] частям, действовать в насильственном движении.

Поэтому, по мнению Кеплера, это учение «избыточно»: нет никакой пользы в том, чтобы полагать одушевленную [animale] способность там, где достаточно телесной [corporelle] способности. Так, Кеплер будет утверждать, что

сила телесной способности (которую мы называем гравитацией или магнетической силой) проявляется в телесных движениях, увлекая за собой тела, притягиваемые Землей, и заставляя их, таким образом, участвовать в ее движении.

Конечно же, эта телесная способность представляет собой нечто иное, чем одушевленная [animale], о которой, по правде сказать, Коперник ни разу не заикнулся. А вот Кеплер сам некогда верил в одушевленность планет; любопытно, что для него коперниканская «природа» и душа оказываются одним и тем же. И все же было немало людей, которые полагали, что первое означает то же, что второе, и которые были неспособны понять и «переварить» идеи Кеплера.

Итак, мы должны вернуться к исходному вопросу и рассмотреть ex professo463возражения Тихо Браге.

Друг Кеплера, Фабрициус464, в письме, датированном 26 января 1605 года, задает вопрос, касающийся одной цитаты Браге в его собрании «Писем»465, в котором Браге объясняет, как он опроверг Ротмана, защищавшего Коперника. Вот что говорит Фабрициус:

Каким рассуждением желаешь ты, коперниканец, ответить на аргумент Тихо Браге о пушечном выстреле? Несомненно, если пушка палит в сторону востока, снаряд, из-за того что Земля движется быстрее, найдет покой в месте, более близком к западу, и не сможет вовсе двигаться в направлении востока. Этот аргумент против движения Земли обладает сокрушительной силой. Однако, если разрушить его, все остальное обрушится легко.

Безусловно. Однако, отвечает Кеплер466,

[П]ринимая во внимание аргумент Тихо Браге, который сокрушает движение Земли одним пушечным залпом, ты спрашиваешь меня о том же, о чем не так давно меня спрашивал баварский бургомистр. Я и ему ответил то же самое: движения объединяются, и одно другому ни препятствует, ни способствует. Земля вращается с запада на восток, а вместе с ней – и весь окружающий ее воздух, и всякое тело – покойся оно на земле или находись оно в воздухе. В самом деле, почему бы не [вращаться вместе с Землей] предметам, находящимся в воздухе? Что им препятствует? Их тяжесть? Но она стремится к центру Земли, к центру земной поверхности, противоположной камню; и Земля благодаря магнетической силе притягивает камень сильнее, чем если бы его связывали с ней путы из сотни цепей и крепко натянутых веревок. Может быть, ему мешает воздух, сквозь который он должен пройти? Но он сам следует за Землей, по крайней мере в этом приближении. Что же в таком случае ему препятствует? Ты не можешь ничего указать. Тогда я покажу тебе, что препятствует [тому, чтобы камень следовал за движением Земли]; однако тем самым я дам ответ [на эти возражения].

Всякое материальное тело само по себе и по природе неподвижно и стремится к покою, в каком бы месте оно ни находилось. Ибо покой, подобно теням, есть вид лишенности, которая не требует сотворения, но принадлежит вещам, сотворенным как некий след небытия; движение же, напротив, есть нечто положительное, как свет. Так, если камень перемещается, он это делает не потому, что он материален, а потому, что его внешне толкает или притягивает что-то, либо потому, что он внутренне наделен некоторой способностью стремиться к чему-то. Последователи Аристотеля говорят, что он стремится к центру мира. Я отрицаю это, поскольку таким образом ему впрямь было бы затруднительно следовать за движением Земли. Как мне известно, их пустые доказательства основываются на спорном положении о противоположной природе огня. Ведь огонь не тянется к небу, а стремится прочь от Земли467. Потому я определяю тяжесть, т. е. силу, которая непосредственно приводит камень в движение, не иначе как магнетическую силу, соединяющую подобные [предметы], которая количественно одинакова в больших и малых телах и которая разделяется сообразно массе тел и имеет ту же величину, что и тела. Так, если камень расположен рядом с Землей, и масса этого камня имеет величину, сравнимую с Землей, и они свободны от всякого иного движения, тогда, я утверждаю, не только камень будет стремиться к Земле, но и Земля также будет стремиться к камню, и они распределят между собой разделяющее их расстояния в соотношении, обратном их весу; пусть массы относятся как А и В, ВС равно СА, и С – точка, где они соединятся; совершенно ясно, что это соотношение, в котором уравновешиваются плечи