Синяя трава - Пётр Кантропов

– Согласен. Это ты хорошо придумал.

– У Линг на компьютере куча словарей. Кому-то это, наверное, интересно. Но я подозреваю, что скоро все станут говорить на русском.

– Да, пожалуй, ты прав, – задумчиво протянул Николай. – А у остальных китайцев что-то есть?

– Компьютеры есть у всех, но интересного мало. Есть много сведений по морским фермам. Кое что есть и по речной рыбе. В общем, не думаю, что в ближайшие лет двести нам что-то такое понадобится. Если бы здесь была цивилизация, то мы бы уже об этом узнали. А пока….

– Обидно, конечно, Пётр. Куча компьютеров…. Я рассчитывал на большее.

– Ну, есть у них ещё звёздные карты. Но нам до тех звёзд…. Ладно, не переживай так. Дальше интереснее.

– Я весь внимание.

– У меня есть справочники по некоторым физическим величинам. Ну, там, плотность металлов, дерева и тому подобное. Есть периодическая таблица химических элементов. Несколько формул найдётся.

– Это действительно уже что-то. – Повеселел лётчик.

– Марьяна набрала кучу справочной литературы по различной растиельности. Главным образом информация касается того, чем она обычно торгует. По некоторым позициям есть её же комментарии. Но есть информация и по диким растениям. Вплоть до определителей грибов. Мне больше всего импонирует наличие сведений по конопле. Кстати, мужские растения, как я понял, уже давно пора оприходовать. Женскими можно заняться позже.

– Молодец тётка. Она подготовилась к переносу лучше всех, – отозвался Рокотов.

– Но мне-то больше всего понравились эксплуататоры трудового народа. Настоящие маньяки, а по виду и не скажешь, – Перешёл к самому вкусному физик.

– Это кто такие?

– Да умельцы наши – Хоменко с Путтером.

– Действительно, по виду не скажешь, – согласился Рокотов. – Заметь, однако, оба ходили с оружием! Вернее, кроме охранников, лишь эта парочка носит пистолеты.

Тем не менее, оба мне нравятся. Я уже начинаю жалеть, что «настоящих буйных мало». Ну, не томи душу-то! Продолжай!

– Собственно, всё как у Максима – маньяки похожи друг на друга. Наш Николай Семёнович увлекался двигателями, оказывается, а не автомобилями. По современным автомобилям у него база прекрасная, но нам не нужно. Однако, самое замечательное, что есть исторические сведения, чертежи и расчеты даже по самым простым паровым движкам. Мало того, есть отличная база по двигателям внешнего сгорания.

– Великолепно! – не удержался от предварительной оценки командир.

– Мало того, умелец некоторые модели даже изготавливал своими руками. Так что береги специалиста! Другого такого, похоже, нет. Вот с корейцем неясно….

– А что Путтер? Я так понял, что он для садоводов что-то делал. Вспомнил, тележки и насосы. Причём насосы даже с ветряком. Действительно интересно.

– Напрасно, Коля, ты так плохо думал об этом еврее. Допрос показал, что это была лишь продукция для отвода глаз. А делал Ицхак оружие.

– Какое ещё оружие?

– Стрелковое, главным образом. Исключительно нелегальный бизнес. Есть всеобъемлющие расчеты на игрушки, начиная с поджиги. Само собой винтовки и автоматы. Миномёты и огнемёты наш умелец тоже делал. Клянётся, что всего понемногу и не корысти для. Чисто пацанский интерес. А вот твердотопливные ракеты лишь начал проектировать. Даже не начал, а практически закончил, но до испытаний дело не дошло.

– И на всё есть конструкторская документация? И не боялся Ицхак всё таскать при себе?

– Опасался, конечно. Файлы были зашифрованы, но теперь всё доступно.

– Всё страньше и страньше, – почесал затылок Рокотов. – Ещё что-то есть?

– Ещё у медиков что-то есть, но это – совсем уж за пределами моих знаний. Я могу заценить лишь анатомический атлас.

– Резервирование по разным компьютерам сделал?

– Конечно.

* * *

Уже практически ночью Петр заметил Вужоу, сосредоточенно смотрящего в небо, и обратил на него внимание Путтера.

– А… Он там что-то думает про космос, – отмахнулся механик. Алтуфьев, как руководитель научных работ, чувствовал, что неплохо бы ему поговорить с китайским астрономом-любителем, однако самостоятельно он этого сделать не мог.

– Ицхак, я хочу переговорить с Вужоу. Можешь попереводить? Механик мог, но не хотел. Высокие материи его совершенно не интересовали, и разговоры о звездах казались ему слишком абстрактными и навевали скуку. А тут как раз удачно к ним приблизилась Линг. Наверное, вышла напомнить Ицхаку, что уже пора спать.

– О, Линг, Петр хочет поговорить с Вужоу, ты поможешь ему перевести?

– Конечно, – согласилась девушка. Ицхак облегченно вздохнул и продолжил заниматься своими делами, а Петр и Линг подошли к Вужоу.

– Разучиваешь местное ночное небо? – спросил Алтуфьев.

– Пытаюсь.

– Ты можешь найти аналог полярной звезды здесь?

– Я пытаюсь. Нужно наблюдать за небом в течение всей ночи, чтобы сделать выводы, а я пока этого не делал.

– Ну, если будет ясно, что именно наблюдать, мы сможем поручать это дело охране.

А в солнечной астрономии ты понимаешь? Мы вот с Хэнком все думаем, как бы широту надежно измерить.

– Солнце одно, а звезд много. К тому же, Земля меняет свое расположение по отношению к солнцу в течение года, а по отношению к звездам – нет. Но наша точка меняет свое расположение по отношению к звездам в течение ночи. Ко всем, кроме полярных звезд. Я думаю, можно определить широту по звездам. Лучше всего, если удастся найти полярную звезду, тогда девяноста градусов минус угол, под которым она видна, дадут нам широту. Но чтобы ее найти, надо наблюдать за небом в течение ночи, причем за разными звездами. За каждой в течение ночи и найти, наконец, полярную звезду. Нам надо сделать угломер с трубой, чтобы мерить углы, под которыми видны звезды.

– Да…. Надо, – согласился Петр. – Давай подумаем об этом завтра.

Глава 15 (День семнадцатый)

Василий с Костей нервничали. Шесть суток они вдвоём круглые сутки обеспечивали режим гончарной печи, предложенный Николаем Хоменко. Днём горшечникам иногда помогали Софья и Линг, которые часть своих опытов проводили в сарае гончаров. Понятно, что обе женщины тоже переживали за результат. Пришло, наконец, время достать тестируемые образцы. Самые заинтересованные болельщики не забыли подтянуться к торжественному моменту. Делегация состояла из Хоменко, Риты, офицеров и Алтуфьева.

– Пора, пожалуй, – оповестил собравшихся Николай.

Спорить с ним никто не стал. Гончары шустро разобрали часть печи. Затем Вася стал извлекать развалившиеся фигурки, а Костя каждый раз фиксировал в лабораторном журнале очередную неудачу. Вскоре откровенный брак закончился и процесс оценки результатов пошел медленнее. Вася вытаскивал фигурку. Её тщательно осматривали. Если находили трещины – сразу фиксировали соответствующий брак. Хорошую фигурку слегка обстукивали, слушали звук, пытались помять. Деталь, которая выдерживала все манипуляции, всё равно аккуратно раскалывали и осматривали скол. Расколоть пришлось десятка полтора изделий, но лишь три из них пропеклись хорошо. Это была победа. Алтуфьев, правда, предложил осмотреть удачные образцы через макрорежим фотоаппарата, но и так было ясно, что уже можно делать полезные вещи, а не только лабораторные образцы.