Университетский детектив - Оксана Александрова

По дороге в университет она пыталась собраться с мыслями. Но мысли были все больше печальные, нежели те, с которыми собираться приятно. Значит, записка с игрой? Алексис? Лиза? Валерий? Призрак? Кошка? Пытки? «Взаперти»? И, к тому же, еще и дедулька-вахтер, который при ее выходе из общаги почему-то услужливо кинулся открывать перед ней дверь и похвастался, что пиво вчера было ужасно вкусное? А это-то к чему?!? Александра понуро брела, повесив нос и натыкаясь на спешащих людей, собак и промозглый ветер.

И вдруг посреди всего этого понурого, промозглого и печального на нее налетели, схватили, сдавили по бокам и подбросили в воздух. Приземляясь, она успела заметить знакомые темные волосы, любимые серые глаза и самую замечательную на свете улыбку.

— Сашка!!!.. Вот ты где!!! А я тут… После твоего ночного звонка оставляю бабушку на руки соседке, кидаюсь на вокзал, приезжаю с товарным поездом (на пассажирские-то билетов нету!), несусь в общагу — а тебя там нет! А ты — на улице лужи меряешь!

— Анджей! — только и смогла сказать Александра, а потом просто уткнулась ему в плечо и заплакала в первый раз за все это время.

********************

Они стояли в коридоре университетского корпуса. Лекция у психолога была в самом разгаре, надо было дождаться, пока он ее закончит, а потом выставить у него зачет. Но Александра с Анджеем не скучали. После такой долгой разлуки они никак не могли наговориться. Александре пришлось все-таки рассказать и о том, почему она позвонила ночью, и о том, что это за записка с игрой такая, и о том… В общем, она рассказала все — все, с самого начала и до того момента, как они встретились сегодня.

Вокруг них время от времени метеоритами проносились студенты и степенно проплывали преподаватели. Из аудитории доносились слова лекции, которые Александра невольно ловила краем уха, и которые смешивались со всеми остальными звуками:

— Эксперименты в психологии играют важную роль, а подчас, имея явное преимущество перед другими исследовательскими процедурами…

— …он мне и говорит, что ты только что ушла. И еще добавляет, что пиво, которое ты ему принесла за то, что он позволил тебе ночью позвонить мне с телефона в его вахтерской будочке, было очень…

— …эксперимент, проведенный Филиппом Зимбардо, может служить остроумным примером того, как тюрьма вторгается в повседневную жизнь обыкновенного человека…

— Вах-вах! Анджей! Сколько лет, сколько…

— …и разрушает его личность…

— О, Тома, Вадим! А вы здесь…

— …и были настолько неожиданными, что эксперимент пришлось прекратить на самой первой, начальной стадии — настолько велик был риск того, что…

— …пойдем все вместе, а потом мы с Томой убегаем в кино. А после этого можно встретиться где-нибудь всем вчетвером — например, в кафе. Приходите с Сашей…

— …таким образом, Зимбардо сделал вывод, что модели поведения, продемонстрированные в этих тюрьмах, не являются устойчивыми в повседневной жизни, и определяются, прежде всего, самой ситуацией, а не…

Пока Анджей разговаривал со случайно встретившимися им в коридоре корпуса Томой и Вадиком, Александра натужно размышляла. Странно все-таки получилось: она была твердо уверена, что сделала телефонный звонок Анджею не более, чем в своем воображении. Воображении, воспаленном этими… стимуляторами мозговой активности. Вспомнив про «стимуляторы», Александра сморщилась и подумала, что отныне никогда в жизни больше не прикоснется к куриному паштету. Какая же это гадость — всю ночь на голодный желудок накачиваться пивом, закусывая исключительно куриным паштетом!

Интересно, а, может, письмо в Лигу наций она тоже писала? И, может, даже отправила? Александра уже начала переживать по этому поводу, но вспомнила, что никаких адресов никаких Лиг у нее нет, и успокоилась.

И в этот момент она вдруг почувствовала что-то необычное. Какое-то странное ощущение, будто в ее голове завелся посторонний наблюдатель и теперь внимательно и осторожно присматривается там к ее мыслям. Александра повела плечами, словно хотела что-то с них скинуть, и уперлась глазами во Взгляд. Взгляд был черный и затягивал внутрь.

— Саш, что с тобой? — позвал ее Анджей, обнимая за плечи.

Александра стряхнула с себя наваждение и обнаружила, что Взгляд принадлежал ни кому иному, как преподавателю по средневековой философии и мистике. Вот это встреча! А она уже начала опасаться, что так никогда с ним и не встретится!

Уже здороваясь с мистиком и начиная свой рассказ о похождениях с зачеткой, Александра вспомнила, как однажды они с Томой пробовали классифицировать университетских преподавателей согласно типам, описанным Толкиеном. И вывели, что многие философы — маги. И самый загадочный из них ведет историю средневековой философии и мистики. Отсюда — демонический взгляд. Поговаривали даже, что мистик этот — сильный вампир. И некоторые студенты на его лекциях даже свечи под партами держат, спасаясь от утечки энергии.

Когда преподаватель, незаметно усмехаясь, расписывался у нее в зачетке, она взбудоражено думала: "И еще те, кто имеет опыт похождений по параллельным мирам, обязательно в своих странствиях с ним сталкиваются… А в мире Атлантиды он — один из воинов…".

Когда с подписью мистика было покончено, раздался звонок на перемену, и из аудитории повалили толпы студентов, подгоняемых голодом и жаждой жизни. Тома, Вадик, Александра и Анджей, протискиваясь мимо них, подошли к психологу.

— Здравствуйте, Григорий Афанасьевич, — начала Александра.

— Витя, салют! Какими судьбами? — непонятно отозвался на ее приветствие психолог.

Александра расширила глаза от удивления, но тут же обнаружила, что слова относились к мистику, который, как оказалось, зашел в аудиторию вместе с ними и теперь стоял сзади.

— Шествующие незримыми путями неизбежно сталкиваются, — усмехнулся мистик.

— И зримыми большими дорогами — тоже, — в тон ему ответил психолог, и они оба засмеялись.

— Кажется, ваши преподаватели не чураются игры в бисер, — прошептал Анджей на ухо Александре.

— Да-да, и балагурного скоморошества — тоже, — в ответ прошептала ему Александра.

Пока они перешептывались, а преподаватели разыгрывали следующий раунд пресловутой игры в бисер, толпа студентов, выходящих после лекции, стала иссякать. Через пару минут в аудитории остались только мистик, психолог, Александра, Анджей, Тома, Вадик и… Наташка Маркушкина. Она сидела за партой и глядела на них во все глаза. Когда она поняла, что ее заметили, то тихо встала, подошла непривычно медленным для нее шагом и протянула Александре какие-то смятые листочки:

— На, возьми. Мне кажется, ты должна была это искать.

— Что это? — Александра схватила листочки и тут же поняла — ЧТО это.

— Наташ, — сказала она, облизывая пересохшие губы. — Откуда у тебя — ЭТО?

— Да ладно тебе, — старческим голосом сказала Наташка. — Ты ведь наверняка уже и сама обо всем догадалась…

С этими словами она повернулась и поплелась такой непривычной для себя медленной шаркающей походкой к двери и скрылась за ней.

— Что это? — одновременно спросили два голоса.

Александра повернулась и увидела обращенные на нее глаза Анджея и мистика. Тома, Вадик и психолог стояли рядом и молчали, но в глазах у каждого из них тоже светилось по знаку вопроса.

Александра набрала в легкие воздуха и вдруг принялась долго и путано объяснять.

— Так, значит, все-таки герменевтика? — спросил под конец ее объяснений Анджей.

— Да…

— Интересно-интересно, — мистик потер руки, — разрешите полюбопытствовать.

— Витя, не будь эгоистом, мне тоже интересно, — заявил психолог. — Я все-таки, как никак, специалист по психологической интерпретации почерка, графолог.

— Ну-ка, ну-ка, посмотрим, — говорил мистик.

— Давненько не брал я в руки шашек, — поддакивал ему психолог.

********************

Александра и Анджей остались вдвоем. Он в сотый раз спросил, кого же она теперь, после процедуры графолого-герменевтической интерпретации текста, подозревает. И почему отказывается об этом сообщить — и ему отказала, и Томе с Вадиком, и психологу с мистиком. А она в сотый раз ответила, что как раз ему-то — Анджею то есть — она ни в чем не откажет. Но просто ей надо еще немного подумать, потому что дело сложное, а вот так вот взять, и обвинить человека в убийстве — это, знаете ли…

— А почему ты скрывала это расследование от меня? — с упреком спросил Анджей.

— Ну, Анджей, не сердись, я же…

— Думаешь, я ничего не понимал, ничего не чувствовал? У тебя голос по телефону был такой какой-то… — он укоризненно качнул головой. — Если бы ты знала, как я за тебя переволновался! Места себе не находил! У меня перед глазами все время было твое лицо. Просто думать больше ни о чем не мог, только о тебе!