Примаков - Илья Дубинский

Знал это и Виталий Маркович. Знал он хорошо, что 4-й полк не станет тратить время на скрупулезную подготовку штурма. Знал он, что натиск будет стремительным и бурным. Будет такая атака, которая повлечет за собой немало жертв, но эти жертвы окупятся сторицей… Не раз подвергая свою жизнь опасности, на сей раз Примаков поставил под огонь головы своих самых лучших подчиненных.

Но и ставить людей под огонь можно по-разному. Вот это понял тогда, после Шпичинцев, молодой начдив, чувствуя себя в ответе перед памятью своих храбрецов, перед их родными и семьями, перед своей совестью…

Вот почему и на нестриженую гриву коня начдива тогда, после синявского боя, падали скупые слезы…

22. Последняя книга Примакова

После той беседы Примаков поехал в штаб, посоветовав мне осмотреть город. Вечером я его застал дома. С цветными карандашами в руках, в белоснежной нижней рубахе, он склонился над топографической картой.

И вот мы снова одни. Очевидно, работа над немецкими картами вызвала в моем собеседнике определенные настроения.

– Это страшная сила, – начал он. – Страшная в своем стадном крысином напоре, в своей организованности. У немцев богатый опыт, наука! Это должно нас насторожить. И в то же время есть такой анекдот: восставшие немецкие пролетарии, даже пролетарии, уклонились от штурма берлинского вокзала, так как у них не было перронных билетов… Все, что идет вразрез с планом, вносит разлад. Почему? Потому что немецкому солдату внушено веками: «Покоряйся дисциплине. И не смей думать. За тебя думает офицер!»

Туг же хозяин дома вспомнил, как белые генералы объясняли свои неудачи тем, что красные воюют не по правилам. Да! Большевики воевали не по правилам, а они – по всей премудрости военной науки. Но отступали войска, предводимые учеными и многоопытными генералами, а наступали полки во главе с вчерашними солдатами, студентами, прапорщиками. Весь вопрос в том, что генералы-беляки не сумели разглядеть созданных революцией новых правил, по которым возможно было выигрывать не только бои, по и сражения, не только сражения, но и войну.

Революционному солдату строго вменялось и подчиняться дисциплине и думать. Постоянно думать!

О таком думающем бойце я и рассказал своему бывшему командиру корпуса.

Однажды против басмачей Джунаид-хана выступили три наших колонны. Жара! Передвигались лишь ночью, а враг тем не менее знал, откуда и куда идут красные. Это из-за ишаков 4-й, обозной колонны, которые с неистовым криком все время пытались освободиться от тяжелых боевых вьюков.

Позвали аксакалов. Один посоветовал давать животным особых лепешек, другой – особых палок. Не помогло! И вот однажды старший обоза 3-го полка Николаенко, который попал в Среднюю Азию вместе с тысячью добровольцев – червонных казаков, лукаво усмехнувшись, сказал: «Пусть не радуется Джунаид-хан, а с ним и бухар Эмирский… Моя худоба будет сегодня работать тихо». И в самом деле, в двух полках ишаки заливаются по-прежнему на все Каракумы, а в 3-м – молчат. Командир велит вызвать Николаенко. Спрашивают его: «Что? Палки или лепешки?» А он: «Нет! Обыкновенные камни!»

Приметил наш червонный казак: перед тем, как кричать, ишак задирает хвост. Боец и привязал ко всем ишачьим хвостам камни…

Так солдатская смекалка лишила Джунаид-хана его, как теперь бы сказали, «пятой колонны»…

Примаков, всячески поощрял инициативу и военную хитрость бойцов. Его питомцев уже не остановило бы никакое отсутствие перронных билетов…

Красная Армия была сильна и своими исполнителями и своими мыслителями!

Примаков, вытирая набежавшие от смеха слезы, вспомнил белогвардейскую газету «Руль». В ней приводилась беседа двух видных генералов. Один сожалел, что у эсеровской террористки оказалась слабая рука. А другой отвечал: «Ну, ладно, не стало бы Ленина. И думаете вы, что не стало бы с ним и Совдепии? Отнюдь! В чем сила красных? Поймите: у них в каждой губернии, в каждом уезде, в каждой волости и в каждом селе, на каждом заводе и в каждом цехе есть свой Ленин. Можете вы их всех уничтожить? Нет. Значит, не уничтожим мы и Совдепии…»

Виталий сказал:

– Попадись мне этот «философ», я бы даровал ему жизнь. За то, что сумел подметить в нашем строе главное. В чем была наша сила? В том, что в якировской дивизии, в федьковской, в щорсовской, чапаевской, азинской, в каждом их полку, в каждом батальоне, в каждой роте были свои Якиры, Федько, Чапаевы, Азины и так далее. Ясно: Ленин был, есть и будет один. Он неповторим! А вот тех, кто, не щадя себя, бился за идеи Ленина, насчитывалось миллионы. И здесь наш заклятый враг оказался прав…

Перед сном Примаков напомнил, что комиссар корпуса Николай Савко – соавтор очерка «Первая червонная», в Проскурове, далеко от столицы, а вот мне, основному автору, перед тем как давать в книге тот огромный портрет, надо было посоветоваться со Станиславом Викентьевичем (Косиором). «Он бы сказал, что надо делать».

Рано утром военная машина отвезла меня на аэродром. На прощание Виталий еще раз посоветовал мне тщательно откорректировать спорную главу. Но даже ради всей моей любви к нему и к червонным казакам невозможно было, как писал Ленин, сделать небывшим бывшее, что я и сказал, покидая дом заместителя командующего Северо-Кавказским округом.

Все, что было в моих силах, не уклоняясь от истины, я сделал, чтобы объективно осветить то совещание в Сарниках и сам Стрыйский рейд, в котором хоть и не очень-то сверкнула шпага Примакова, зато во всем блеске, как обычно, показали себя сабли червонных казаков.

В Харькове уже, на ближайшем заседании Комиссии Обороны, в которую входили Косиор, Чубарь, Якир, Скрыпник, доложив, по долгу своей службы, очередные дела, я рассказал первому секретарю о ростовской встрече. Показал ему «Первую червонную». И Косиор, долго не думая, сказал, что конечно, за шмуцтитулом и во всю страницу следует напечатать портрет Примакова. Это и было сделано в последующем выпуске книги.

Экземпляр того самого примечательного издания – правда, хранившийся много лет на чердаке в далеком селе на Сумщине и слегка изъеденный мышами – подарил мне недавно со слезами радости на глазах наш боевой ветеран – сотник-харьковчанин Иван Лазаренко.

Ну, а книга о немецкой тактике вышла вскоре в Москве, в Военном издательстве и сослужила добрую службу нашим командирам.

Нельзя считать, что последняя книга Примакова – «Тактические задачи германского генштаба» – не сыграла никакой роли в его судьбе. Очевидно, нарком учел не только ценность исследования, но и незаурядные данные самого автора. Знаменитого рейдиста позвали на работу в штаб РККА. Возложили на него руководство всеми высшими учебными заведениями Красной Армии, то есть военными академиями.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});