Строптивый ангел - Алина Савельева

что? Потом просто в йоде утоплюсь.

— Он принял тебя за бездомного, твой сегодняшний образ этому способствовал. Что случилось и где Марк? Почему тебя не было так долго?

— Подробности потом. Марка увезли, я ехал за ними, но меня сняли с хвоста. Машина восстановлению не подлежит, я легко отделался. Не подумал, что ты здесь, думал, ты осталась в отеле. Как тут оказался Браун?

— Потом. Он помог мне, с этой сделкой вопрос закрыт.

— А ларчик просто открывался? Ну и накуролесила ты тут, а все так просто было, но это не про тебя, да, Ангелочек?

— Ты же знаешь, что не только в этом дело! Сделка всего лишь один из инструментов. Не забывай про мою семью. Марка, получается, я в это втянула тоже, надо найти его.

— Попроси своего Ника Всемогущего, вдруг и это ему делов на две минуты? Заодно и узнает, в кого втрескался, пока не поздно.

— Очень смешно, может, и про тебя рассказать, Морская Оса? Даже не вздумай его в это втягивать. Он серьезный бизнесмен, я и так ему репутацию подпортила. Все, остальное потом обсудим.

Закончив с пациентом, вернулась в комнату. Никита уже сидел полностью одетый на диване, наклонившись вперед и сложив руки в замок. Опершись локтями на расставленные ноги. Я подошла к нему, но Никита не реагировал, продолжая о чем-то думать.

— Никита, — позвала я его, он молча взял мою ладонь, переплел наши пальцы и разглядывал их. Кажется, я недолго была его девушкой. На столике лежал планшет с открытой страничкой авиакомпании. Купил билет на ночной рейс, вылет через три часа.

Часть 9

45. Никита

За то время, как Алена помогала пострадавшему товарищу, я постепенно успокоился. Ревность к этому парню точно необоснована. Не такая была бы у него реакция, застань он свою женщину с другим. Да и Аленка явно вела бы себя иначе. Будь он ее мужчиной. Вообще было ощущение, что он понимает, кто я, и не против моего присутствия в его доме. Ни спросил, кто я и что тут делаю, а спокойно ушел в ванную. Даже не злился на меня.

О чем-то говорят на кухне, но прислушиваться не стал. Услышал только, что его машина разбилась, наверное, в аварию попал, поэтому в таком виде. Интересно, это все представления на сегодня или ждать еще его Белку?

Решил посмотреть, во сколько вылет и успеваю ли еще на регистрацию. Но планшет оказался разряжен. Около столика нашел розетку, и пока планшет заряжался, одевался, разглядывая книги на полке. Несколько книг по языкам программирования, еще какие-то книги о болезни детский церебральный паралич и развитии мелкой моторики рук, фотография Рината с пожилой парой. Видимо, родственники.

Пару минут подождав, включил планшет и зашел в приложение авиакомпании. Опять завис, пытаясь понять, улетать или остаться до завтрашнего вечера, как планировал изначально. Аленка вроде мне рада и ее глаза сияли, когда я сказал ей, что считаю ее своей девушкой. Но почему-то ощущение, что она держит дистанцию, никуда не ушло. И хуже всего, что я сам в этом виноват. Никакого конфетно-букетного периода, ни ухаживаний, ни признаний она от меня не получила. Не умею я этого ничего, а для женщин вроде это важно.

Аленка вернулась и подошла ко мне. Поймал ее ладошку и решил дать ей самой выбрать, что делать с этим билетом.

— Алена. У меня билет на ночной рейс, но я могу задержаться еще на один день здесь. Прими сама решение, если хочешь, чтобы я остался, просто отмени бронь. Если не хочешь, я уеду и... больше тебя не побеспокою.

Жду ее решения, держа ее руку и перебирая тонкие пальчики, на которые вдруг начинают падать капли. Поднимаю на нее глаза и вижу, что она плачет и, кажется, даже не осознает этого. Не пытается стирать слезы со щек, просто моргает, когда глазницы переполняются соленой влагой. Я понимаю, что Алена мелко дрожит и пытается сдерживать всхлипы, уже на грани истерики.

Не выдержала такого насыщенного эмоциональными качелями вечера. Количества потрясений даже для меня слишком. Усаживаю ее на колени, Алена тут же обвивает мою шею руками и, утыкаясь мне в шею, продолжает сырость разводить. Доверчиво прижимается ко мне, как ласковый котенок. Беру планшет и удаляю эту бронь сам, понимая, что никуда я не полечу сегодня.— Я остаюсь. В Лондоне и без твоих слез мокро. Завтра едем куда-нибудь гулять.

— Мне завтра нужно... — начинает Аленка, и ее перебивает Ринат, входящий в комнату.

— Алена, завтра в... офисе никого не будет, а мержить я умею лучше, чем ты. Завтра можешь быть свободна. Я сам все сделаю. Будут новости, сообщу. Больше никакой самодеятельности, ясно?

Аленка внимательно смотрит на своего друга, не вижу, что он там ей показывает за моей спиной, но через несколько секунд лицо Аленки озаряется улыбкой. Она кивает ему и, повернув ко мне голову, шепчет:

— Хочу, чтобы ты остался, Никита, — сжимает меня в тисках, так что воздух разом выходит из легких, ничего себе хрупкий ангелочек. Сомнений в ее искренности не остается, слишком яркие эмоции говорят сами за себя.

— Я сделаю тебе чай, — пересаживая Аленку на диван, иду на кухню за Ринатом.

— Никита Браун, — протянул ему руку. — Нужен чай с мятой, есть?

— Ринат. Да, сейчас сделаю. — Ринат не предъявляет мне претензий, вроде спокойный, но руки подрагивают и неловко держат ручку кружки, как будто он нервничает. Протянул мне пакетик чая и кружку, нажав на кнопку электрического чайника. Я все же решаю извиниться за недоразумение.

— Ты не держи зла за то, что ударил.

— Бывает, — отмахнулся Ринат.

— Я могу как-то искупить вину? — Все же решил предложить хоть что-то, потому что чувствую себя виноватым.

— Мне ничего не нужно, Никита. Если что-то понадобится, я тебе сообщу.

— Запиши мой личный номер, — предлагаю я, хоть уже и догадываюсь, что для него раздобыть его не составит проблемы.

— Ну, можно и так. — Ринат улыбнулся и достал телефон.

Диктуя номер, я обратил внимание, как он двигает пальцами. Замедленно, подрагивающими движениями, старательно прицеливаясь к нужной цифре. И я сообразил, что у него нарушена координация рук. Но то, что он использовал слово «мержить», кажется, тоже из сленга программистов, что-то вроде поиска исходного кода или объединение его частей. Значит, работать