Однажды в Марчелике (СИ) - Сухов Лео

– Они оба были шпионами Народной Аристократии… И этот ваш Рональд, и Старик… Ищейки и шпионы… – ответил Руан.

– Странные шпионы… – заметил брат Мэнолы. – Ты не бредишь ещё, амиго? Одиннадцать лет они вместе путешествовали. И ни разу не ездили в Старый Эдем.

– А им и не надо было! – ответил Руан. – Они вели расследование и не закончили его… Или ты думаешь, что мы живём тут на Фор-Носте, и никто не пытается нами руководить? Народная Аристократия держит в своих руках всю торговлю между Марчеликой и Старым Эдемом… Всё тут под ними, гадами…

– Но что они расследовали? – удивился старик Джон, неверяще глядя на Руана.

Однако ответил ему Дан:

– Специи! Они расследовали что-то, связанное со специями. Да, Руан? – повернулся он к пленнику.

Руан смерил молодого касадора взглядом и сплюнул на землю.

Получилось плохо, и часть кровавой слюны бессильно растеклась по подбородку.

– Смотри-ка… Догадался! – усмехнулся он. – Их послали узнать, почему приток специй уменьшился, да… А нам надо было знать, что они вынюхали…

– Руан, а почему поток специй уменьшился? – вкрадчиво спросил Дан. – Куда они делись?

– Мы выкупаем часть специй, – проговорил Руан. – С каждым годом всё больше… Я не знаю, зачем. Многие парни думали, что для своей армии…

– Для своей армии? – Дан удивлённо покачал головой. – Ну тогда самый главный вопрос: вы вообще кто такие? И что означают ваши татуировки?

Руан промолчал. Дан – тоже. Это молчание длилось почти минуту, пока, наконец, молодой касадор не убедился, что пленник не хочет отвечать. Тогда он достал нож, крепко сжал один из пальцев Руана и принялся водить по нему кончиком лезвия.

– Да пошёл ты! – зло выругался касадор, начиная мелко дрожать.

Пелла в ужасе сделала шаг назад. Она поняла, что сейчас произойдёт – и смотреть на это было выше её сил. И даже оцепенение, которое ей овладело, неожиданно спало. Она сделала ещё шаг, потом ещё… А затем развернулась и быстро пошла назад, а вслед ей летел полный боли крик пленника.

Девушка не сразу сумела взять себя в руки. Ещё какое-то время она растерянно искала нужный развилок, а когда нашла, то даже заставила себя умыться. А потом вернулась в лагерь и села у костра, уставившись в языки пламени…

Пелла была умной девушкой, и потому она сразу поняла, что речь шла о её деде. О Старике, как его называли тут, на землях Марчелики. Или о старом Гро, как его звали в Старом Эдеме… А ещё она вспомнила, как её отец и мать как-то крупно поссорились. Отец тогда сказал, что её деда выпихнули со Старого Эдема его родственники, и Пелла, если честно, искренне считала, что так оно и было. Однако её мать в тот раз вспылила и сказала, что старого Гро никто не смог бы прогнать – если бы он сам не захотел уехать…

И сейчас, глядя в пламя костра, Пелла начинала понимать, почему мама была так уверена в том, что дед сам уехал в Марчелику… Акесекрет!..

Её дед был не просто егерем, не просто старым солдатом – он был сотрудником Акесекрета Народной Аристократии! Разведка и шпионаж, контрразведка и расследование особо важных преступлений – всё это относилось к Акесекрету. К службе, которая вроде как и была, а вроде бы её и не было. И тогда, ещё до рождения Пеллы, ему дали задание, которое и привело его на эти жаркие дикие земли, где он умер, выполняя свой долг…

Пелла неожиданно почувствовала себя маленькой и одинокой, словно бы только что лишилась очень близких людей. Матери, которая её искренне любила, и деда, который ей почти ничего не дал – но всегда незримо стоял за её спиной.

А потом ей захотелось найти тех, кто его убил, а потом пытался убить её… И пристрелить их. Да, пристрелить!..

Странное это было желание для юной девушки из правильной семьи… Странное, но неожиданно сильное и очень понятное. Может быть, воздух Марчелики пьянил Пеллу. А, может быть, внутри неё проснулось что-то такое, что дремало до поры до времени.

В любом случае, Пелла вдруг отчётливо поняла, что очень хочет отомстить за деда… И если эти странные касадоры хотят того же, то она постарается прибиться к ним. Во что бы то ни стало! По крайней мере, умывальник и мыло у них есть…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сухие болота, в полудне пути от города Сан-Валентино, Марчелика. 23 октября 1935 года М.Х. Три часа спустя.

Когда Дан и другие участники допроса вошли в лагерь, тот жил спокойной и размеренной жизнью. Будто в паре сотен метров отсюда не отдавал только что в муках свою жизнь касадор Руан… Однако на равнинах Марчелики, с её простыми нравами, это было нормальным явлением. Для женщин в лагере Руан был врагом – человеком, который участвовал в разрушении их номада и убийстве их знакомых. И жалости они к нему не испытывали… Ну во всяком случае, пока воочию не видели его мучений.

Дан сразу заметил Пеллу и направился к ней. Он не хотел откладывать в долгий ящик разговор с девушкой. Юный касадор никак не мог взять в толк, как она вообще замешана в эту историю. Девушка из Старого Эдема, явно не бедная – вдруг срывается и едет на могилу Старика.

При этом Дан был точно уверен, что Пелла не была лично знакома с его воспитателем. Когда тот покинул Старый Эдем, ей, судя по возрасту, ещё и пяти не было. Жаль, Руан так и не успел толком ничего рассказать про неё…

– Сдох, гадёныш! – объявил старик Джон всему лагерю. – Даже на половину вопросов не ответил!..

– И что, теперь снова будем искать? – ужаснулась Анна. – Мужчины, вы наследили по всему юго-западному побережью!

– Пора бы уже остановиться! – поддержала её Луиза. – А то, не приведи Господь, пошлют за вами охотников за головами… Вот тогда мы намучаемся!

– Как тебя зовут? – спросил Дан, присаживаясь на брёвнышко напротив Пеллы.

Девушка мрачно посмотрела на него, погружённая в свои мысли, но вскоре ответила.

– Пелла. Пелла Флинт, – ответила она.

– Как ты оказалась на той могиле, мешо? – мрачно уточнил Дан.

– Там похоронен мой дед, – помедлив секунду, ответила девушка.

– О-о-о-о! Дан, так это почти твоя сестра! – захохотал Мигель. – Слышали? Эта девочка – внучка Старика!

– Миго, хорош зубоскалить! – попросил Дан, а потом поднялся и ушёл в свой фургон.

Вернулся он с небольшим сундучком. Открыв его, молодой касадор долго копался внутри, а потом выудил на свет фотокарточку – старую и немного побледневшую.

Когда Дан был маленьким, он часто видел, как Старик смотрит на неё и грустно улыбается. И однажды будущий касадор набрался смелости и спросил, кто изображён на карточке. Каково же было его удивление, когда Старик ответил, что это его родная внучка. Младшая.

Старик сказал тогда, что никогда не видел её – она родилась после его отъезда. Но дочь прислала её портрет, когда девочке было восемь. Старик показал карточку Дану, хотя тот и так знал, что на ней изображено: весёлая девочка со светлыми волосами и веснушками на носу. Она была одета в какое-то красивое платье, а на голове у неё был венок из цветов…

– Ну-ка посмотри на меня! – потребовал он у Пеллы.

Девушка, ничего не понимая, подняла лицо, а Дан взял карточку двумя пальцами, вытянул в сторону Пеллы и попросил:

– Поверни голову чуть-чуть направо… Да… Вот так….

Он молча смотрел то на фотокарточку, то на девушку, но всё ещё не был готов признать, что и вправду видит перед собой внучку человека, который его воспитал. В его представлении между Старым Эдемом и Марчеликой располагалась такая бездонная пропасть, которую ещё не каждый мог преодолеть… И никак на подобное не способна была девушка из хорошей эдемской семьи… Зачем ей это?..

Неуверенность Дана растоптал зашедший со спины старик Джон. Он внимательно посмотрел на карточку и на девушку, а потом выдал:

– Дан, сходство налицо! Поверь, я в своей жизни видел много детей, которые потом взяли и выросли. Это точно она, внучка Старика!

Дан тяжело вздохнул и протянул фотокарточку девушке.

– Держи… Старик любил на неё смотреть… – признал он, наконец. – Что ты забыла в Марчелике?