История твоей жизни (сборник) - Тед Чан

Я проведу пальцем по твоему животу, дивясь невероятной мягкости твоей кожи, гадая, поцарапает ли ее шелк, словно мешковина. Потом ты начнешь извиваться, изгибая тельце и по очереди толкая ножками, и я узнаю движение, которое множество раз ощущала, пока ты находилась внутри меня. Так вот на что это похоже.

Я воспряну духом при виде этого свидетельства уникальной связи между матерью и ребенком, этого доказательства, что я носила именно тебя. Я никогда прежде тебя не видела, но смогла бы узнать в море младенцев. Не эта. Нет, не она. Погодите, вон та.

Да, это она. Она моя.

Тот «обмен дарами» был нашей последней встречей с гептаподами. Внезапно по всему миру их зеркала стали прозрачными, а их корабли покинули орбиту. Последующий анализ зеркал установил, что они представляют собой пластины из кварцевого стекла, совершенно инертные. Информация последнего обмена описывала новый класс сверхпроводящих материалов, но, как позже выяснилось, повторяла результаты исследования, недавно проведенного в Японии; ничего нового для человечества.

Мы так и не узнали, почему гептаподы ушли, так же как и не узнали, почему они явились или почему сделали то, что сделали. Мое новое понимание не давало доступа к этой информации; предположительно, поведение гептаподов было объяснимо с последовательной точки зрения, но мы не нашли этого объяснения.

Я бы хотела смотреть на мир, как гептаподы, хотела бы чувствовать, как они. Тогда, возможно, мне бы удалось полностью погрузиться в неизбежность событий, а не бродить до конца жизни по линии их прибоя. Но этому не бывать. Я продолжу заниматься языками гептаподов, как и другие лингвисты из зеркальных команд, но никто из нас не продвинется дальше, чем мы успели продвинуться, когда гептаподы были здесь.

Работа с гептаподами изменила мою жизнь. Я встретила твоего отца и выучила гептапод B, и эти события позволили мне знать тебя сейчас, в залитом лунным светом внутреннем дворе. В конце концов, много лет спустя я останусь без твоего отца и без тебя. От этого момента у меня сохранится только язык гептаподов. Поэтому я слушаю внимательно и не упускаю ни одной детали.

С самого начала я знала свою цель и выбирала путь соответственно. Но к чему я направляюсь – к экстремуму радости или боли? Чего достигну – минимума или максимума?

Эти вопросы крутятся в моей голове, когда твой отец спрашивает:

– Хочешь завести ребенка?

И я улыбаюсь, и отвечаю: «Да», – и высвобождаюсь из его объятий, и, держась за руки, мы входим в дом, чтобы заняться любовью, чтобы сделать тебя.

Ад – это отсутствие Бога[28]

Это история человека по имени Нил Фиск, который возлюбил Господа. Главным в жизни Нила стало событие одновременно ужасное и обыденное: смерть его жены Сары. Когда она умерла, Нил не помнил себя от скорби – скорби, которая была мучительной не только по причине своей силы, но также потому, что скорбь эта оживляла и подчеркивала все прежние боли его жизни. Смерть Сары заставила Нила пересмотреть отношения с Богом – и подтолкнула к путешествию, которое изменило его навсегда.

Нил родился с патологией: его вывернутое наружу левое бедро было на несколько дюймов короче правого; по-научному это называлось «проксимальная локальная недостаточность бедра». Большинство людей, которых он встречал, считали это деянием Божьим, но мать Нила во время беременности не видела никаких явлений. Причиной его болезни было неправильное развитие конечности на шестой неделе внутриутробного развития, ничего больше. На самом деле, по мнению матери Нила – хотя вслух она никогда этого не говорила, – вина лежала на его сбежавшем отце, чьи деньги могли бы позволить корректирующую операцию.

В детстве Нил иногда гадал, действительно ли его наказал Господь, однако большую часть времени он винил в своем несчастье товарищей по школе. Их равнодушная жестокость, инстинктивное умение выявлять слабые места в эмоциональной броне жертвы, укрепление собственной дружбы за счет садизма – Нил полагал это проявлениями человеческой натуры, не Божественной. И хотя одноклассники часто упоминали Бога в своих насмешках, Нил вовсе не считал Его ответственным за их поступки.

Но хотя Нил не винил Господа, любви к Нему он тоже никогда не испытывал; ни воспитание, ни личные качества не побудили его обратиться к Богу за силой или облегчением страданий. Всевозможные испытания, с которыми он столкнулся, пока взрослел, были случайными либо имели человеческую природу, и Нил противостоял им при помощи человеческих средств. Он превратился во взрослого, который – подобно многим другим – считал Божественные деяния абстракцией, пока они не вторглись в его собственную жизнь. Ангелы являлись другим людям, и Нил слышал об этом только в выпусках вечерних новостей. Он жил совершенно обычно: работал управляющим в фешенебельном многоквартирном доме, собирал арендную плату и занимался ремонтом. На взгляд Нила, его жизнь вполне могла продолжаться, счастливо или нет, без вмешательства свыше.

Так он думал до смерти жены.

Это было ничем не примечательное явление, не слишком масштабное по сравнению с большинством, несущее благословение одним и бедствия другим. Ангел Нафанаил явился в центральном торговом районе города. Имели место четыре чудесных исцеления: удаление двух карцином, восстановление спинного мозга у паралитика и прозрение недавно ослепшего. Также имели место два чуда, не связанные с исцелением: курьерский фургон, водитель которого упал в обморок при виде ангела, остановился прежде, чем въехал на оживленный тротуар; еще одного мужчину при отбытии ангела пронзила стрела Небесного света, которая выжгла ему глаза, но укрепила веру.

Жена Нила Сара Фиск стала одной из восьми жертв. Ее порезало осколками стекла, когда ревущая стена огня выбила витрину кафе, в котором она обедала. Сара истекла кровью за несколько минут, а другие посетители кафе могли лишь слушать, как она кричит от боли и страха, и затем наблюдать вознесение ее души на Небеса.

Нафанаил прибыл без конкретного послания; прощальные слова ангела, прогремевшие над всем районом явления, были стандартными: «Узрите силу Господа». Души трех жертв из восьми были приняты в рай, пять были отвергнуты – лучший результат, чем предполагала статистика по смертям от всех возможных причин. Шестьдесят два человека обратились за медицинской помощью, повреждения разнились от легкого сотрясения до разрыва барабанной перепонки и ожогов, требовавших пересадки кожи. Общая сумма материального ущерба составила $8.1 миллиона, которые частные страховые компании отказались оплачивать, сославшись на причину бедствия. После явления множество людей истово уверовали в Господа, из благодарности или страха.

Увы, Нил Фиск был не из их числа.

* * *

После явления все свидетели обычно собираются и обсуждают, как это общее переживание изменило их жизни. Свидетели последнего явления Нафанаила тоже организовали групповые встречи, и члены семей погибших получили приглашения, поэтому Нил начал туда ходить. Встречи проводились раз в месяц в подвале большой церкви в центре города; там стояли ряды металлических складных стульев, а в задней части помещения располагался стол с кофе и пончиками. Каждый пришедший получал бейдж-наклейку, на которой маркером было написано его имя.

В ожидании начала встречи люди стояли, пили кофе и болтали. Большинство тех, с кем беседовал Нил, считали его ногу результатом явления, и ему приходилось объяснять, что он не свидетель, а супруг одной из погибших. Его это не слишком беспокоило: он привык говорить о своей ноге. Что его беспокоило, так это настроение встреч: рассказывая о своей реакции на явление, участники заявляли о новообретенной вере в Господа и пытались убедить понесших утрату, что им следует испытывать те же чувства.

Реакция Нила на подобные уговоры зависела от их источника. Если это был обычный свидетель, Нил испытывал легкое раздражение. Если чудом исцелившийся человек говорил ему возлюбить Господа, Нил подавлял желание удушить счастливчика. Но больше всего Нила встревожили слова мужчины по имени Тони Крейн: его жена тоже погибла во время явления, и теперь Крейн всем своим видом демонстрировал благоговейное раболепие. Приглушенным, слезливым голосом он объяснял, что примирился с участью слуги Божьего, и советовал Нилу поступить так же.

Нил не перестал ходить на встречи – ему казалось, что он должен делать это ради Сары, – однако нашел еще одну группу, более близкую его чувствам: группу поддержки для тех, кто потерял близких во время явления и теперь сердился на Бога. Они собирались раз в неделю в комнате в местном клубе и обсуждали печаль и ярость, кипевшие внутри.

Все члены группы в целом сочувствовали друг другу, несмотря на различное отношение к Богу. Некоторые из тех, кто прежде веровал, старались сохранить свою веру; другие без раздумий отказывались от нее. Некоторые из тех, кто не верил раньше, теперь считали свою позицию оправданной; другие столкнулись с почти невероятной задачей уверовать. К собственному ужасу, Нил понял, что принадлежит к последним.