В саду памяти - Иоанна Ольчак-Роникер

Самый старший сын Гизеллы и Зыгмунда Густав получил медицинское образование в Петербурге, Вроцлаве и Лозанне. Докторскую диссертацию защитил в 1919 году в Цюрихе. Специализировался в психиатрии: его первым учителем был Эжен Блойер — известный психиатр и психолог. В 1921 году он уехал в Вену, чтобы развить свои знания у создателя психоанализа Зигмунда Фрейда. И быстро стал одним из его любимых учеников.

Четвертая сестра моей бабушки — Генриетта Маргулис много времени проводила в санаториях. Психическое заболевание одной из ее дочерей — Алиси и недомогания физического и нервного свойства самой Генриетты привели к тому, что эта ветвь моей родни вроде выпала из общей жизни и жила где-то сбоку, отдельно от нас, на что Стефа и Марыся Маргулисы справедливо обижались. Обе мои кузинки в межвоенное двадцатилетие завершили в университете свою учебу по химии. Стефа вышла замуж и уехала в Краков. Марыся нашла себе место в фирме косметики, а после смерти матери целиком посвятила себя несчастной сестре и больному отцу.

У Людвика Горвица, брата моей бабушки, геолога, и его жены Гени детей не было. После возвращения в Польшу в 1919 году он сначала работал в Государственном метереологическом, а позднее — в Государственном геологическом институте.

Макс Горвиц после бегства из лагеря в Домбе находился в эмиграции. Он входил в непосредственное руководстве компартии за границей. Был членом президиума Коминтерна и постоянным его представителем в Москве. Летом 1922 года он нелегально на телеге с сеном переправился через Мексику в Штаты как эмиссар Коминтерна, чтобы помочь преодолеть раскол тамошней компартии. В 1923 году осел с семьей в Берлине. Вместе с Адольфом Барским и Марией Кошутской — «Верой» — создал в руководстве партии особую группу под названием «Три В».

Самая младшая сестра моей бабушки — Камилка — после возвращения в Варшаву стала предметом особой заботы всей родни. Ее как мать-одиночку подстерегало множество трудностей не только административного, но и профессионального характера: со стороны работодателей, да и в глазах общественного мнения и даже круга знакомых. Прочерк в графе метрики мог испортить Янеку жизнь. А это значит, что по тем временам необходимо было что-то предпринять. Нашли человека, который согласился на фиктивный брак и усыновление мальчика. Герман Горвиц. Благодаря этому Камилле ни себе, ни ребенку не пришлось менять фамилию. Он жил в Бродах, ему было шестьдесят, по профессии, как следует из свидетельства о браке, писатель, следовательно, в деньгах нуждался.

Брак оформили в 1921 году в еврейской гмине в Вене. Развелись через три года. Свидетелем и брака, и развода был Густав Быховский. Так панна Горвиц стала пани Горвиц, а ребенок обзавелся официальным отцом. Одна из важнейших проблем была решена.

Камилла стала работать врачом в Амелине, в клинике для нервнобольных, которой руководил тогда доктор Радзивиллович — один из немногих владельцев варшавских больниц, принимавший на работу евреев. Маленький Янек жил у родственников: сначала у Маргулисов, потом у Бейлиных, наконец, и у моих бабушки и деда. Спустя какое-то время Камилла, благодаря помощи родственников, а может, и за счет наследства от Юлии, обзавелась собственной квартирой в том же доме, где жила Флора.

Гизелла Быховская (урожденшя Горвиц) с внукам Рышардам Быховским. 1930 г

Густав Быховский усердно учился у Фрейда секретам психоанализа, а по вечерам шел на шоколадный тортик — эрзац из цикория и корицы — в обедневшие венские кафе или на двойную порцию сливовицы в меланхолические кабаре, где оплакивалось падение монархии. В одном из таких заведений в ревю выступала танцовщица, австрийка еврейского происхождения по имени Элен. Все, что случилось в дальнейшем, смахивает на известные романы. Влюбился. Была хороша собой? Одиночество молодого человека? Очарование венской весны? Или брак был действительно по любви? А может, по необходимости? В 1922 году в Вене родился первый представитель этого поколения: Ян Рышард Быховский.

После получения диплома психоаналитика Густав переехал с семьей в Варшаву, где сразу же начал активную врачебную деятельность. Работал в больнице, читал в университете лекции, имел на дому частную практику. Элен, которую угнетал мещанский, по ее представлениям, уклад жизни, довольно быстро завела на стороне роман — и поговаривали, с дамой, вернулась в Вену, оставив Рыся на попечение отца. Позже она иногда с сыном виделась.

Фридман-Бейлин с сыном Павелеком

Максимилиан Горвиц-Валецкий в Берлине писал для печатного органа компартии Германии — «Rote Fahne» — и активно занимался политикой. После смерти Ленина и прихода к власти Сталина у группы «Три В» возник острый конфликт с ультралевыми представителями руководства партии, и она стала утрачивать влияние. Стефания Горвиц работала тогда в Коммунистическом отделе просвещения. Стася записали в одну из лучших гимназий в Берлине, с интернатом. Элитарная школа размещалась в красивом парке, в классах занималось по несколько человек, учителя основной упор делали на изучении иностранных языков, общем образовании, манерах поведения и физическом развитии. Стеснительный и замкнутый в себе мальчик научился там безупречным манерам и пониманию самых сложных правил savoir-vivre[65].

Кася кружила между Берлином и Варшавой, где останавливалась у теток и готовилась к экзаменам на аттестат зрелости. Она стала красивой девушкой, предпочитавшей роскошь и удовольствия. Отец, не видя в ней никаких особых интересов, советовал ей стать зубным врачом. Непонятно, собственно, для чего, ведь было совершенно очевидно: как и у него, у нее были ярко выраженные способности к математике.

Она не унаследовала родительского увлечения коммунизмом. Политика ее не завлекла. Не прибилась она и к кругу варшавской родни. По-другому была воспитана. Иную имела природу. Сама ни к кому в Варшаве не привязалась, и ее нельзя сказать, чтобы кто-то особенно сильно полюбил. А потому и ответственности за ее будущее никто не чувствовал. В шестнадцать лет необходимы авторитеты и советчики. Но родственники занимались исключительно своими проблемами. Настроения молодой девушки никого особенно не волновали. Хватало собственных забот.

Какой-то фатум преследовал кузенов моей матери. Где влюбчивый адвокат Густав Бейлин познакомился с Ребекой Фридман, богатой голландкой, дочерью торговца бриллиантами, которую в родне называли Рекс? Может, в каком-нибудь европейском «бадене»? Толком ничего об этом их романе не известно, разве что он закончился неудачным супружеством. 27 июля 1926 года в Гарлеме, в Голландии на свет появился второй представитель младшего поколения — Павел Бейлин — будущий публицист и философ. Не тогда ли стал распадаться и союз его родителей? Можно понять избалованную голландку, которая, боясь варшавских клиник, захотела рожать у себя в стране. Но где будет дом их семьи? У Густава уже тогда были большие профессиональные успехи, и он никак не собирался переезжать в Голландию, чтобы жить там из милости у богатого тестя. Его жена между тем не очень-то спешила в Варшаву. Похоже, с самого начала они жили порознь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});