Дальнейшие похождения Остапа Бендера - Анатолий Вилинович

Стайки мелких рыбешек отпугивались светом в стороны. Медуза с красной расцветкой, колыша своими щупальцами, преградила искателю путь. Он легонько отодвинул ее в сторону рукой и поплыл лицом вниз, время от времени вдыхая свежий воздух, высматривая остатки какого-нибудь судна, баркаса или еще чего-нибудь затонувшего.

Подплыл к скалистой пещере, осветил сквозной проход в неё, нырнул и проплыл на другую сторону подводного рифа. Разгреб водоросли и опять ничего им искомого.

От глубоких вздохов для ныряния Остап устал и поплыл к песчаной отмели, где была шлюпка. Вышел на сушу, бросил фонарь, устало лег на песок.

— Ничего… неужели басня… — закрыл он глаза, произнеся это вслух.

Не то подтверждая, а может, опровергая это, над ним с криком пролетели две чайки. С моря понесся ветерок и заморщинил водную гладь.

Бендер поднял голову, встал, оглядел море, взял фонарь и подошел к лодке. На носу ее была аккуратно сложенная его одежда, прикрытая морской фуражкой с крабом. С разочарованным видом он столкнул шлюпку на воду и сел за весла.

В невеселом настроении Остап вошел в снимаемую им комнату. Уселся за стол и достал выписки, сделанные им тайком из тетради-книги энкавэдистки Клары в библиотеке ВУАКа. В какой уже раз внимательно прочел их и со вздохом спрятал в папку, а ее в сумку. Прошептал:

— Без карты не найти… У какой косы, ведь не указано… А может, и не в Мариуполе вовсе. И без водолазного снаряжения не найти…

Неожиданно две белые руки вдруг нежно обвили его сзади за шею и к его голове любовно склонилась Леля.

— А я тебе приготовила сюрприз, Остик, — ласково прошептала ему подруга-хозяйка.

— Сюрприз? Му-угу… — протянул в ответ Бендер. Великому искателю миллионов сейчас было не до сюрпризов.

— Так сюрприз хочешь, Остик? — лукавым голосом пропела Елена Викторовна.

— Что еще за сюрприз? — нехотя промолвил Остап.

— Я… — замялась женщина. — Вот отгадай!

— Да говори… Мы не в школе…

— Вот именно, ты как школьник, Остапчик, такой застенчивый, — загадочно заворковала Леля. — Я решила…

Бендер подождал немного и спросил без всякого интереса:

— Что решила?

— Решила стать твоей женой! — выпалила молодая женщина. — А то ты такой нерешительный, котик… — Замурлыкала, как кошка, хозяйка. — Вот и заявление от нас… положила она перед Остапом уже написанную бумагу. — Только твоя подпись…

Вначале до сознания искателя подводного клада не доходил смысл сюрприза Ступиной, но когда он краем глаза взглянул на лист с бросающимися в глаза крупными буквами «…В ЗАГС», то вскочил, как ужаленный с возгласом:

— Что?! Этого еще мне только не хватало, квартиросдатчица! — вырвался он из обнимающих его рук женщины.

— Остапчик… да что с тобой. Остапуша, любимый…

— Вы посягаете на мою свободу, Елена Викторовна! Никогда, слышите, никогда! — И выбежал стремительно из комнаты, схватив на ходу свою сумку.

Под слезливые крики хозяйки:

— Остапчик! Что ты, что ты? Осташаа-а…!

Из окна своей комнаты высунулась голова отставного Ступина.

— Эй, на катере? Что, по борту мина!? Лево на борт!..

Под эти слова с аккомпанементом собачьего лая и слезливые слова Лели, Остап пробежал двор и выскочил на улицу.

Где найти своих подчиненных друзей, он знал наверняка. И вскоре входил уже в летний пивной павильон, хорошо ему знакомый по первому его посещению. И он не ошибся.

За стойкой с кучей обглоданной рыбы, и несколькими кружками пива стояли: Ворошейкин, Исидор и неизменный Сан Савыч Мурмураки. Вся компания была навеселе. Особенно Сан Саныч. Он со смехом говорил:

— А та, которая меня сватает, и говорит: «Она умная и образованная женщина, закончила кулинарные курсы в Юзовке». А наш капитан говорил, что если я буду пить, то за меня никто замуж не выйдет. Ведь так, тренер?

— Угу, говорил. Но не так, заврыба. Говорил, что если будешь пить, то от тебя уйдет и вторая, и третья жена, если такая найдется.

— Много он знает. Я же говорю, мне предлагают… — засмеялся Мурмураки.

— Предлагают, потому что не знают, что ты любитель рюмки, Сан Саныч, — усмехнулся Ворошейкин. — «Много он знает», — передразнил Мурмураки он. Тебе не нравится наш начальник морклуба?

— Да, нет, что вы, Ким Флерович! Люблю как родного сына, ей-богу, товарищи, — хлопнул себя в грудь «заврыбой». — Просто…

— Ой, наш капитан, легок на помине! — вдруг воскликнул Исидор. — Остап Ибрагимович, пожалуйте к нам, дорогой вы наш!

— Привет честной компании. Я знал, где вас вычислить и не ошибся. Это по какому же такому случаю, — кивнул Бендер на опорожненную бутылку водки.

— А по случаю нашей первой зарплаты в морклубе, товарищ капитан, — пояснил Ворошейкин. — Вот Сан Саныч…

Мурмураки боязливо втянул голову в плечи, боясь, что тот сейчас скажет неугодное в его адрес. Но Ким, возвышаясь как мачта над ним и Исидором, сказал другое:

— Вы с сумкой, как это понимать, капитан?

— Так, семейные неурядицы, как и у всех, — ответил начальник морклуба «Два якоря». — Мои друзья в отъезде и оставили на мое попечение целый дом. Приглашаю всю компанию в гости. А кто кочет, тот и пожить у меня может.

— А хоть и я, дорогой капитан! Квартиру я сдаю, а в летней кухоньке обитать мне надоело, — весело оглядел своих друзей Мурмураки.

— И я не прочь со своего собачника уйти, — закивал «боцман-тренер» морклуба.

— Ну, а у меня семья, так что я только с удовольствием погощу у вас, капитан.

— Ну и прекрасно, выпью и я пива за компанию.

Вот каким образом в купленном компаньонами доме оказались временные жильцы — гости Мурмураки и Кутейников.

Бендер поступил так потому, что ему после отъезда в командировку своих друзей и разрыва с Еленой Викторовной было очень одиноко и не по себе. Да и дом нуждался в уборке, хозяйском присмотре и уходе за Звонком. Нужно было присматривать и за сараем, где стоял автомобиль. Особенно, когда в городе участились случаи воровства и грабежа.

Лежа в тени на веранде, Остап обдумывал воплощение в жизнь предпринимаемого поиска подводных сокровищ.

— Интересно, как там мои посланцы? Если не выудят карту, придется ехать за ней мне, — тихо проговорил он вслух.

Козлевич и Балаганов отправились в Харьков после того, как их предводитель Остап Бендер выяснил, что «Пенькотрест» находится не в Мариуполе, а в Харькове.

— А вы знаете, Шура, Адам, мне ехать в этот самый «Пенькотрест» сейчас нельзя. Дела клуба «Два якоря» требуют постоянного моего присутствия в Мариуполе. Вы, Шура, и вы, Адам Казимирович, уже набрались опыта, как надо входить в контакт с людьми. И если у вас еще нет моих многочисленных способов приобретения денег, то я, полагаю, вы можете что-то придумать, чтобы нужный нам управляющий «Пенькотрестом» Сукиасов Вениамин Гидальевич поднял руки кверху и вручил вам заветную для нас карту. А-а, как?

— Ну, командор… — протянул неуверенно Балаганов. — Боюсь, что я не смогу.

Козлевич тернул рукой по усам и ответил:

— Да и я, знаете, Остап Ибрагимович, не по этой части. Но однако же, братцы, раз дело требует, — взглянул непревзойденный автомеханик на Балаганова.

— Вот-вот, требует и принуждает, камрады, и заставляет действовать, — подтвердил Остап. — В то время как вы будете добывать карту, ваш капитан попробует кое-что сделать необходимое к вашему возвращению, детушки.

После этого разговора Балаганов и Козлевич поехали в Харьков. Но не на машине, что было очень непривычно для Козлевича, а на поезде.

И вот сейчас Остап подумал о свои» командированных. Но не только о них.

Его подчиненные занимались уборкой дома. Им помогал развеселившийся Звонок, соскучившийся по людям. Он прыгал возле Исидора и Саввы, полаивал, повизгивал и носился по двору за воробьями.

— Неужели это все блеф? — произнес Остап вслух.

— Вы что-то спросили, капитан? — высунул голову из комнаты Мурмураки. Он старательно подметал пол и был в этот момент у самой двери.

— Нет, Сан Саныч, это я так, о своем…

— Вот и я сейчас о своем… — предался воспоминаниям о своей жене бывший заврыбой. — Я ей все отдавал до копейки… Каждый день ей свежую рыбку из ценнейших… К именинам ее подарок подносил дорогой— И на одежду и белье ее я не скупился, капитан. Когда курортники разъезжались, мы с ней поездки разные делали. Вот мой свояк, бывший водолаз ЭПРОНа, на одну зарплату живёт, а жена мертвой хваткой за него держится. «Мне без моего Федюши никак нельзя», — говорит она. Живем небогато, но дружно. Так как же это получается, товарищ Бендер. Я ей все, а она от меня?

— Кто? — плохо слушал своего подчиненного Остап.

— Как кто? Моя жена, а не жена Федора, конечно.

— А кто такой этот Федор?

— Да свояк мой, я говорю. Не от него же ушла жена, а от меня, неужели не ясно? А вот скажите, капитан, как думаете, сейчас многие жены уходят? И почему? — допытывался Мурмураки.