Наследница северных угодий (СИ) - Лариса Акулова

станет легче или силы появятся, чтобы справиться с невероятной болью. Не знаю почему, но внезапно захватывает такая ненависть, что хочется убить всех, кто находится в этой комнате. И нага, возомнившего себя великим лекарем, и мать, чья тяжесть давит мне на грудь и не дает вздохнуть, и отца, что считает происходящее нормальным делом. Даже Доту, которая обтирает мне лицо влажной прохладной тряпицей, хочется придушить. Если такое происходит каждый раз, когда наступает момент очередного принятия Магии, то что-то мне не слишком-то хочется принимать её дары.

***

Мучаюсь я несколько дней, а когда наконец прихожу в себя и могу ясно мыслить, становится страшно от того, какие думы посещали мою голову. Дождавшись, когда все меня ставят, решаю подняться с кровати. И чувствую себя чертовски неуверенно, понимаю, что я действительно выросла — комнаты уже не кажутся такими большими, просто я стала выше. Добираюсь на ослабевших ногах до гардеробной, хлопаю в ладоши, зажигаю свет, и наконец оказываюсь перед зеркалом. Что ж, хоть что-то хорошее Магия сделала: теперь я выгляжу не ребёнком, а оформившейся, красивой девушкой. Волосы почернели и стали ещё более длинными, густыми и блестящими, словно шелк. Я прилично схуданула, но при этом у меня выросло всё, что должно быть у молодой женщины — грудь и то, что пониже спины. Вся одежда оказывается мне мала, поэтому приходится вновь вернуться в комнату, укутаться в простынь и только после этого выглянуть за дверь. Там действительно меня ждёт Дота, похоже, её оставили здесь, чтобы не упустить наследницу, которая может сотворить всё, что угодно. Нет мне доверия даже среди семьи.

— Малышка, принеси чего-нибудь поесть, — прошу девочку, осознавая, насколько же я голодна. Все равно в таком виде далеко не уйду, а она показала себя расторопной, так что я уверена, что совсем скоро буду кушать.

Она послушно убегает, я же возвращаюсь в спальню. Сажусь в кресло, смотрю, как смеркается за окном: закат розовым светом раскрашивают потолок и пол в моей комнате, как будто брызгами крови. Дверь скрипит, и я, испугавшись, что это может быть недоброжелатель, вскакиваю на ноги. Но забываю учесть одну маленькую деталь — простынь падает от резких движений прямо на пол, оставляя меня совершенно голый.

Голой и покрасневшей от смущения, потому что ко мне решил наведаться Кирен, и теперь увидел меня без одежды. Что может быть хуже?

Глава 40

Так стыдно мне не было, даже когда голышом тут перед родителями и магом лежала. Потому что понимала необходимость да и сделать ничего в-общем не могла. Но сейчас-то пришла в себя, мысли прояснились, вот и затапливают в очередной раз чувства, которые мне вроде как по происхождению не положены.

Готова отдать должное ал'Вуле, тот, залившись краской, сразу же отворачивается, зажмурившись и даже зажав заалевшие от смущения уши руками. Вот это я понимаю, сориентировался по ситуации. Не стал пользоваться ситуацией, а поступил, как и полагается настоящему джентельмену. Быстро поднимаю покрывало с пола, кутаюсь в него поплотнее. Звать Доту не решаюсь, мало ли что та нафантазирует о том, что в этой комнате произошло, тогда уже никакие слова не помогут, меня заклеймят, как доступную девку, чего я себе позволить ни в коем случае не могу. Мне ещё целой страной править, черт подери.

— Всё? — на всякий случай переспрашивает Кирен, в его голосе отчетливо слышится волнение. — Я могу повернуться, или лучше ещё подождать?

— Зачем вообще без приглашения пришел, если тебя не звали? — Закипаю от злости, понимая, что просто так я от него не отделаюсь. Если приперся, значит, есть причина, следовательно, чем быстрее я с ним разберусь, тем быстрее смогу улечься обратно в постель или хотя бы переодеться в что-то более подобающее, чем простая простынь. — Говори уже, не заставляй меня ждать!

Пытаюсь успокоиться, вдохнув и выдохнув воздух. Помогает конечно же слабо, но хоть что-то.

— Еще раз повторить, чтобы ты понял? Вещай, зачем пришел, — намекаю на то, что он здесь уже слишком задержался. Парню пора бы собраться с мыслями, чтобы их изложить и убраться подальше. — Ты думаешь, что мне приятно тебя видеть? Это раньше наши отношения, дружеские, прошу заметить, позволяли заваливаться друг другу в комнаты без предупреждения, а теперь ты для меня никто, а на бал сопровождать будешь только потому, что этого хочет мой отец. Таким способом я хочу его порадовать, а не тебя.

Кирен смотрит обиженно, как будто я безжалостно пнула его любимую собачку, но затем всё-таки берёт себя в руки и начинает рассказывать:

— Ты осторожнее со своей Дотой, не знаю, почему ей доверяешь, но раньше она прислуживала твоей сестре. И видел я их буквально пару минут назад вместе, о чем-то шушукались рядом с библиотекой. А сейчас, раз ты так настаиваешь, оставлю тебя, подумай на досуге о моих словах.

Вот это поворот. Я-то надеялась, что Дота предана мне, мы ведь так хорошо поладили, а теперь оказывается, что и доверия нет. Ещё из глубины души поднимаются подозрения, чтобы она могла отравить мою одежду, раз она так легко и быстро помогла мне справиться с последствиями. Что-то типа того, что если не получилось покушение, так хотя бы от него отмазаться получится. Ненавижу этот мир со всеми его интригами.

Но я не могу быть неблагодарной, поэтому, не дожидаясь, когда ал'Вула уйдет, тихо говорю ему:

— Спасибо, что предупредил. Но в следующий раз, прежде, чем заходить в комнату к девушке, советую тебе хотя бы постучаться, затем спросить разрешения, и, только получив его, вламываться в чужую опочивальню.

А то такое ощущение, будто я не с наследником королевства разговариваю, а с мальчишкой из подворотни, который ничего не знает о правилах приличия. Он бы ещё ночью ко мне пришел, так, просто поболтать, ничуть не задумавшись о последствиях. А они будут, я совершенно уверена. Даже если сейчас парень думает, что его никто не видел, то он ошибается — даже у стен есть уши, тем более в королевском дворце.

Кирен ничего не отвечает, просто уходит, а я же вновь остаюсь в одиночестве, размышляю, чем же заняться дальше: отправиться опять в кровать, переодеться и занять себя ещё чем-нибудь? Ещё мне очень хотелось бы узнать, как долго я валялась здесь в беспамятстве, что за это время произошло. Раньше бы я позвала Доту, чтобы всё это узнать, но теперь получится, что она все наши разговоры может пересказать Олвен — я не могу так рисковать. В очередной раз