Огонь в твоей крови - Лана Ежова

Вопреки ожиданиям тигры не убегали. Волоча за собой цепи, они следовали по пятам, напряженно следя, как она освобождает остальных.

Пума, волк и красавица-пантера бросились со всех лап, стоило открыть клетки. А вот медведь заколебался. Маленькие черные глазки бурого каннибала оценивающе вцепились в хрупкую фигурку человека…

И тогда вертигры, угрожающе «закашляв», синхронно прыгнули ему наперерез, тем самым пряча магичку за свои рыже-черные спины. Оборотень разочарованно заревел, оскалив желтые зубы… и устремился к выходу.

Дрожа, девушка прислонилась к стене теперь пустой клетки. Она до сих пор не верила, что решилась освободить веров. Откуда только взялось мужество, чтобы выпустить практически утративших человеческий облик оборотней?

Холодный нос ткнулся ей в ладонь. Аня встрепенулась. Еще ничего не закончилось, сейчас начинается самое сложное, а она раскисла, расслабилась… Хорошо, что тигры напомнили о себе. Один из полосатых держал в пасти плоскогубцы. Переведя взгляд с инструмента на кожаные, обшитые железными деталями заговоренные ошейники, подумала, что то, о чем ее недвусмысленно просят, может получиться.

Повозиться с металлической перемычкой, соединяющей концы черной полоски, пришлось изрядно. Или, может, ей только показалось, что прошла целая вечность? Не суть важно. Важно то, что у нее вышло.

Тело тигра, стряхнувшего с шеи неактивный ошейник, свела судорога. Агония корежила вера, будто при первом обращении… Но вот дымчатое марево скрыло его — несколько ударов сердца, — и перед Данилевской на четвереньках стоял голый парень. Спутанная грива рыжевато-русых волос падала на широкие плечи. Подняв голову, он взглянул на нее зелеными глазами и широко улыбнулся.

Единственное, что смогла выдавить из себя растерявшаяся магичка, стало глупое слово «привет».

— Привет. — Парень плутовато подмигнул. — Садись на спину брата, пора и нам линять.

И вот тут-то она вспомнила о Шатуне. Холодок страха коснулся спины.

— Так чего стоим? Сторожа ждем?! — Магичка решительно вскочила на спину оборотню в звериной форме. От неожиданности бедняга даже слегка присел.

— Сейчас накручу на шею цепь, чтобы не мешала, — усмехнулся парень. — Кстати, меня зовут Рома, а брата — Руслан. Он старше и считает, что поэтому умнее. Но сейчас по нему не скажешь, да? Ведь он даже говорить не может.

Девушка хихикнула — невесть какая шутка, но напряжение немного сняла.

— Аня, — представилась несколько смущенно — во время разговора принято смотреть на собеседника. Но что делать, если он без одежды?!

— Но-о! Поехали! — весело скомандовал Роман и первый сорвался с места.

Вцепившись в жесткую шерсть тигриной холки, девушка распласталась на жилистой спине, мысленно взмолившись, чтобы ее не потеряли. В самый опасный момент — прыжок через трехметровый забор — она крепко-накрепко зажмурилась, сдавливая ногами бока «лошадки». Хотя тигр приземлился мягко, девушку ощутимо встряхнуло.

Глубокий снег не мешал оборотню набрать приличную скорость, и они вскоре догнали Романа.

Полная луна серебрила белое полотно поля и голую задницу самозабвенно несущегося «маугли». Мороз щипал Аню за щеки, а парню впереди, похоже, пробежка доставляла радость. Он, не стесняясь наготы и, по-видимому, не испытывая холода, бодро мчался в сторону темнеющего леса.

Зачем им туда, если единственный шанс на спасение — это поймать попутку на трассе, Аня не представляла. И надеялась, что парни знают, что делают. Плохое самочувствие, шок и решение спасти оборотней не прошли даром. Ее лихорадило, и чем дальше, тем слабее пальцы держались за шерсть тигра.

Время от времени проверяя карман, в который бросила плоскогубцы, она вяло думала о том, как разительно отличается коллективный побег от одиночного. Если они спасутся… когда они спасутся, их скачка по заснеженному полю покажется даже забавной и стоящей, чтобы рассказывать в кругу друзей как невероятную байку.

Зарево пожара за их спиной первым заметил Роман:

— Стой, Рус!

Тигр сделал пару прыжков, гася инерцию, и замер.

Несколько секунд они смотрели, как вдалеке горят двухэтажный особняк и постройки во дворе, скрывая следы незаконной деятельности вампира.

— Шатун убил полуночниц около часа назад. Всплеск освободившейся энергии давно должны заметить, — высказала мучившую ее мысль Аня. — Почему же никто из магов до сих пор сюда не явился?!

— Потому что далеко добираться? Или потому, что урсолак использовал глушащий артефакт? — сделал сразу два предположения парень. — В общем, мы должны рассчитывать лишь на себя.

— Тогда чего стоим? Побежали! И, мальчики, за нами погоня точно будет, я слишком важна для планов Аристарха. — Данилевская помолчала и печально добавила: — Если вы меня оставите, я пойму.

— «Важна для планов Аристарха»? — усмехнулся юный оборотень. — Так это же здорово! Оставить кровососа с носом! Что может быть лучше, да, Рус?

Тигр одобрительно фыркнул и толкнул носом девушку под колено, словно говоря, пора «занимать места согласно купленным билетам».

— Спасибо, тигрята, — прошептала благодарно Аня, глотая слезы.

В последнее время ее вера во взаимопомощь и честность окружающих основательно пошатнулась.

Лес черной стеной вырос на их пути, сказавшись на скорости.

— Ром, Руслан, притормозите! Я потеряла плоскогубцы!

К счастью, ночное зрение оборотней позволило быстро найти выпавший инструмент. Помимо ошейника на шее Руслана девушка планировала поковыряться в своих антимагических браслетах. Кто знает, вдруг выйдет сломать замочек?

— Ром, мне холодно на тебя смотреть, — призналась Данилевская робко. — Давай ты оденешься в один из моих свитеров? Они тянутся, плечи должны пролезть.

— Подожди. — Спутник жестом остановил начавшую раздеваться девушку. — Рус, слышишь?

Тигр белозубо оскалился.

Рано они ощутили себя в безопасности, ох, рано…

Меж темных стволов сосен, принюхиваясь к следам, появился матерый медведь. Шатун. Вряд ли обычный бурый мишка решился выйти на поляну к тигру-оборотню. Животные чувствуют веров в звериных ипостасях и стараются обходить их стороной. Почуяв беглецов, с виду грузный увалень заменил неторопливую походку огромными прыжками.

— Вот ты и попался, тварь, — злорадно процедил сквозь зубы Ромка и опустился на колени в снег.

Мерцающее марево сизым облачком окутало оборотня, и урсолак бросился на него, вероятно надеясь одним ударом лапы сломать уязвимый в момент превращения позвоночник. Руслан сшиб Шатуна, не позволяя напасть на брата.

Взревев, бурый поднялся на задние лапы и, как профессиональный борец, навалился на полосатого.

— Мама… мамочка…

Руки девушки тряслись, мешая захватить плоскогубцами уязвимую часть браслета — самый узкий его виток.

Тем временем второй тигр встряхнулся, приходя в себя после резкой метаморфозы. И бросился на врага, отшвыривая его от брата.

Аня беззвучно шевелила губами, молясь всем Высшим Силам Вселенной. Везение негодяев не могло, не должно продолжаться. Это несправедливо!

Шатун, злобно рыча, пятился, отступая под напором двух оборотней. Но девушка не спешила торжествовать — как говорил отчим, опыт и мастерство не одолеть голой силой. А ею молодые тигры, впрочем, и не обладали — им предстояло еще расти, да и не на курорте они отдыхали последние месяцы.

Обманное движение — поднявшийся на задние лапы медведь-оборотень черкнул когтями по шее одного из противников.

Данилевская зажала рот руками, боясь криком отвлечь ребят.

В момент, когда Роман, задетый, отскочил в сторону, Шатун подцепил лапой цепь, намотанную поверх ошейника Руслана, и мощно рванул, едва не сломав тому позвоночник. Не сломал — истекающий кровью тигр пересилил боль и прыгнул бывшему тюремщику на спину, отвлекая на себя его внимание.

Высвободившийся из захвата тигр вгрызся в шею урсолака, выхватывая клочки густого меха, пробиваясь сквозь жир и мускулы к хрящу гортани.

Шатун заревел, царапая когтями воздух…

Аня зажмурилась, зажала уши. Не видеть, не слышать, не надеяться…

Хриплый стон умирающего, и торжествующее фырчание победителей.

Мгновения триумфа, а дальше — бешеная скачка, когда останавливались, только чтобы девушка пересела на спину другого тигра. Ночь в заснеженном лесу. Страх попасть в руки наверняка преследующего ее вампира…

Измученную и замерзшую, Аню во время очередного привала ребята будили, казалось, целую вечность.

— Проснись! Проснись! Пожалуйста!..

И столько отчаяния в голосах, что не выполнить просьбу она не могла.

— Проснись!

Данилевская открыла глаза. Вокруг не зимний лес, а мрачные стены камеры, слабо озаренные скупым светом из узкого окна. Она в сидхе Нижний Амстердам. В башне замка принца Филиппа. И в отличие от сна, никто ее искать не будет — она сама запретила кузену вмешиваться. И тем более сообщать родителям, во что она влезла.