Огонь в твоей крови - Лана Ежова

Пожелание не прозвучало как насмешка, но от этого легче на душе не стало.

После ухода вампира-самаритянина и его подружки магичка долго боролась с сонливостью, ища способ выбраться из темницы. Прошло немногим больше четверти часа, как она осознала тщетность попыток. Дверь не выбить, замок не открыть — Аня, чтобы убедиться, сломала все шпильки, спрятанные в прическе. В окно не выбраться, но можно попробовать расшатать прутья. А от разглядывания пиктограмм на плитах сознание спешило покинуть свою упрямую хозяйку.

Ночь зажгла первые звезды. Света, попадавшего в камеру сквозь проем окна, не хватало для исследований. И Данилевская легла на кровать, накрыв ладонью слегка выделяющийся через ткань бугорок пирсинга.

Отдавать Ключ противилась совесть, а страх неизвестности подзуживал выполнить требование брата Аристарха.

Аристарх… как же он поломал ее судьбу… Но, главное, он научил бояться и ненавидеть.

Вспоминая свои последние дни в плену, девушка не заметила, как коварная сонливость добилась своего.

Глава 5

Нижний Амстердам, 9 мая

Лишь когда зубы начали отбивать дробь, Аня пересилила себя и отправилась к Шатуну на поклон. Лекарства… ей нужен элементарный парацетамол, аспирин или еще какое-нибудь жаропонижающее. Но их садист сам не даст, его нужно умолять.

После неудавшегося побега урсолак проникся к ней лютой ненавистью. Ведь, по его мнению, Аня стала между ним и обожаемым непогрешимым господином. Из-за нее верного слугу наказали, обвинив в небрежном исполнении обязанности сторожа.

И вот теперь, в отсутствие Аристарха, Шатун позволил себе проявить низменное чувство мести.

В голове не укладывалось: как можно измываться над тем, кто заведомо слабее тебя? Как можно причинять боль девушке? Да еще и наслаждаться ее страданиями? Но это, наверное, в голове у Ани. Сторожу сложившееся положение вещей приносило удовольствие.

То, что у магички начался жар, он заметил еще утром, когда приносил ценной пленнице завтрак. К вечеру ситуация не изменилась — температура, вызванная непрофессиональным проколом пупка, и не думала понижаться. Впору думать, что не такая уж она и ценная для вампира или же преданный слуга решился на бунт против хозяина, начав с сознательного умерщвления пленницы.

Направляясь в кабинет Аристарха, который в его отсутствие облюбовал оборотень, девушка невольно выглянула в окно. Увиденное не сразу дошло до измученного сознания, а когда она все же поняла, чем занимается Шатун, зажала рот ладонью. Вряд ли он бы услышал ее крик ужаса, но пленница поняла, что предосторожность лишней не бывает. Оборотень деловито обливал бензином брезентовые стены зверинца. Закончив с одной канистрой, подхватил вторую и вошел под навес…

Не нужно гадать, что это значило. Аристарх отдал приказ о ликвидации бара крови. Похоже, неприятности, о которых он говорил Шатуну несколько дней назад, стоя над постелью метавшейся в бреду огневички, уладить не удалось. И приходится срочно сниматься с насиженного места. Высокая температура, вызванная пневмонией, не повлияла на слух пленницы, и она отлично запомнила информацию, не рассчитанную для чужих ушей.

Закусив губу, Данилевская опустилась на пол. Боль от трения громоздкой подвески в пупке об одежду растеклась по животу привычной волной.

Их всех убьют. Девушек в доме, оборотней в клетках… Убьют в ближайшие часы. Лишь она останется в живых, как самое дорогостоящее приобретение в коллекции. Нет, не так. Как самое важное вложение Аристарха в свое будущее. Не будь в ее животе артефакта, она разделила бы смерть с остальными.

Как сказал мастер в тот день, когда ее живот обзавелся украшением в виде золотого клевера-четырехлистника?

— Девочка, не представляешь, как тебе повезло, что я посчитал тебя достойной стать подарком принцу Филиппу, — фиксируя девичьи плечи, шептал вампир, пока оборотень продезинфицированной иглой прокалывал кожу на ее животе.

Говорят, в салоне подобная операция длится секунды. Шатун провозился вечность, пока вдел в кровоточащую ранку серьгу. И хотя добрый вампир потом обеззаразил прокол своей кровью, сегодня, на пятый день, у Ани поднялась температура.

И еще она поняла, что подразумевал под везением Аристарх. Из всех доноров в живых оставят лишь ее одну.

Шаги по скрипящей лестнице поднимающегося на второй этаж оборотня, его сипловатый голос заставили магичку подхватиться с пола и спрятаться за удушливо-тяжелой портьерой.

— Да, я завершил приготовления. Холодильники с кровью загрузил, да. Осталось собрать вещи и деньги. Ну и подготовить к путешествию девчонку. Вы вернетесь к семи? Да, к тому моменту я закончу с делами.

Шатун прошел мимо затаившейся магички и, завершая разговор по телефону, скрылся в кабинете вампира.

Выждав некоторое время, Аня прокралась обратно в спальню. Мелкая дрожь сотрясала все тело, и неясно, из-за чего трясло ее сейчас — из-за воспаления пирсинга или дерзкого замысла.

Ей совсем не хотелось готовиться к путешествию и мчаться с вампиром и его слугой в туманные дали. Точнее, она могла предположить, куда планирует податься Аристарх. В Нью-Йорк, единственный город, где сохранились действующие порталы в сидх, замкнутый мирок под названием Нижний Амстердам. Кусок измерения, населенный вампирами. Место, откуда Аристарх сбежал, страшась гнева своего принца. Что он натворил, Аню не интересовало. Немногочисленные крупицы информации она или нечаянно подслушала, или получила от Аристарха, надоедливо рассусоливающего на тему ее избранности.

Посидев пару минут на кровати и выработав, как ей казалось, идеальный план, девушка принялась лихорадочно надевать на себя свитера. То ли воспаление легких, то ли решение подарить ее в качестве «виры» принцу заставило Аристарха пополнить Анин гардероб теплыми вещами. Да вот только на верхнюю одежду его щедрость почему-то не распространялась. Поэтому поверх трех свитеров Данилевская натянула длинную тунику грубой вязки, на ноги — толстые колготки, шерстяные носки и утепленные джинсы. На Северном полюсе превращение в матерчатого колобка помогло бы мало, ну а здесь пару часов на морозе она продержится. Знала бы, что ей предстоит пережить, прихватила бы и теплое одеяло, да только, увы, Дара видеть будущее у нее ноль…

Зимой темнеет быстро. Когда Данилевская, держа в зубах фонарик, спускалась по импровизированной веревке из простыни и штор, небо окрасилось в иссиня-черный цвет. Прямо под ее спальней находилась комната водной и воздушной магичек. Хорошие девчонки, хоть и запуганные Шатуном. Они держались друг за дружку, но не пакостили остальным пленницам, в отличие от заносчивых сидхе.

Пару раз стукнув костяшками пальцев по раме, Данилевская замерла, дожидаясь ответа. Вполне могло статься, что девушки отдыхают перед ночной сменой и не слышат ее робкий сигнал. Уйти, обрекая доноров на смерть, она не могла. Иначе чувствовала бы себя соучастницей вампира с оборотнем.

Прижав нос к стеклу, Аня посветила в окно фонариком. Узкий луч высветил картину, от которой у нее зашевелились волосы под шапкой. Кровь… Темные брызги на стенах могли быть только кровью. Изломанные тела милых общительных девушек навеки запечатлелись в ее памяти.

Проверять, что с остальными пленницами, не хватило духу. И она бросилась в темноту ночи, чтобы вынырнуть возле островка электрического света — зверинца Аристарха. Оборотни в клетках заволновались, когда девушка вбежала под навес. Мерзкий запах бензина и хаотично разбросанные тюки с соломой прямо давали понять, что ждет обитателей вампирского «зоопарка». Поэтому Аня не вдавалась в объяснения, перейдя к главному:

— Если вы меня не тронете, я выпущу вас на волю.

Не дожидаясь подтверждения односторонне заключенного устного контракта, магичка начала с последней клетки, где сидели уссурийские тигры.

Оборотни не двигались, словно боясь спугнуть спасительницу. Первым делом, открутив железные колеса, ослабила намотанные на них цепи. Оглядевшись по сторонам, с легкостью обнаружила сварочный аппарат и ящик с инструментами Шатуна. Первый ее не заинтересовал, а вот молоток пригодился. С десяток сильных, так что заныли руки, ударов по припаянной к колесу цепи — и та, загремев, упала на пол. Повторив свои действия для освобождения второго уссурийца, Аня, обмирая от ужаса, отодвинула задвижку на двери, выпуская вертигров на волю.

Два гибких полосатых зверя тенями выскользнули из темницы. Мурча, здоровенные коты, по очереди потерлись головами об ее колени. Поняв, что разрывать ее на части не собираются, Аня приободрилась и перешла к освобождению следующего лохматого узника.

Вопреки ожиданиям тигры не убегали. Волоча за собой цепи, они следовали по пятам, напряженно следя, как она освобождает остальных.