Темные небеса - Михаил Ахманов

Дроми продолжали стрелять, заваливая трупами равнину, но десятки зверей уже подбирались к ним сзади.

Майя, передернув плечами, высунула голову из расщелины.

— Жуткая смерть их ждет… Может, перебьем их сами? Мне кажется, так будет милосерднее.

— Милосердие неуместно, — сказала Ксения. — Вспомни своих близких, дорогая!

Один из хищников прыгнул на спину дроми, сорвал когтями наплечник и перекусил хребет. Почуяв запах крови, вся стая бросилась в атаку, и секундой позже зеленокожие пилоты исчезли, погребенные под грудой тел. Теперь над Голой Пустошью раздавались жуткий хруст костей, хрип умирающих дроми, вой, визг и яростное рычание, а иногда — потрескивание шлемов и наплечников под клыками и когтями. Девушки отвернулись — зрелище было мерзкое.

Последний дроми — тот Старший-с-Пятном, что оставался у летательной машины — торопливо залез в свой аппарат. Лязгнул, закрываясь, люк, машина приподнялась и облетела по кругу стаю дьяволов, терзавших трупы зеленокожих. Похоже, проблемы чуждого метаболизма зверей беспокоили не больше, чем скользивший в воздухе странный предмет. Не прошло и минуты, как стая, покончив с дроми, принялась пожирать мертвых сородичей.

— Он улетает, — сказал Марк. — Самый благоразумный или самый хитрый… Наверняка большой чин!

Но, против ожидания, аппарат не поднялся вверх, а полетел к утесу и завис метрах в двух над землей. Затем открылся люк, и дроми выглянул наружу. До него было рукой подать — не больше тридцати шагов. Ветер донес его запах — резкий, чужой, отвратительный.

Ксения поморщилась, вскинула игломет.

— Ну и чего он хочет? Иглу в свое пятно?

— Подожди, — остановила ее Майя. — Кажется, он ищет нас, но не затем, чтобы убить. Видишь, у него нет оружия.

Будто подтверждая ее слова, стволы эмиттеров на боевой машине опустились и смотрели теперь в землю. Дроми оглянулся и, убедившись, что хищники не обращают на него внимания, стал изучать утес. Потом его когтистые лапы пришли в движение — он делал какие-то знаки, совершенно непонятные для Марка. Возможно, ксенолог-инструктор разобрался бы в его жестикуляции, но лейтенантов этому не обучали.

— Странный дроми, — вымолвил Марк. — Хотел бы я знать, что он делает. Угрожает нам? Шлет проклятия? Или намерен побеседовать? Вот только общего языка у нас не найдется.

— По-моему, — сказала Майя, — он хочет вступить в контакт и просит, чтобы мы не стреляли.

Марк кивнул, задумчиво потирая висок.

— Возможно. Вдруг это в самом деле наш знакомец? Но я никогда не слышал, чтобы…

— Мы можем проверить, — прервала его Ксения. — По виду они для нас неразличимы, а по ментальному спектру? Ты помнишь, как… — Она запнулась в поисках нужного слова. — Как звучал тот, из Ибаньеса? Ты сказал, что он отщепенец и изгой, что он не испытывает вражды к людям… И страха в нем тоже не было, это я сама поняла. Было… не знаю, как сказать… что-то похожее на жалость. Да, жалость к себе самому.

— Не жалость, сожаление, — поправил Марк. — Он думал, что мы его убьем и дело, которое он должен исполнить, останется незавершенным. Только об этом он и жалел. Хочешь проверить, сестренка? Я готов.

Опустив веки, сосредоточившись, Марк прикоснулся к разуму дроми. Узнавание было мгновенным; он даже не успел удивиться своей уверенности в том, что перед ними та же странная особь, изгой, отщепенец или существо с нарушенной психикой. Нарушенной?.. Но что он знал о психике зеленокожих?.. Возможно, как раз этот Старший-с-Пятном был абсолютно нормален, а все остальные его сородичи — помешанными? Ибо, когда представитель одной расы желает мирно пообщаться с представителем другой, это нормальная ситуация, а если он хватается за бластер, тут возникают кое-какие сомнения…

Марку показалось, что дроми сейчас спокойнее, чем при их первой встрече. Как и прежде, в нем не было страха, но не было и сожаления — не потому ли, что его обязанность близилась к концу? Это ощущалось ясно, и Марк подумал, что обязанность дроми — долг?.. забота?.. тайная миссия?.. — возможно, в том и состоит, чтобы найти среди людей переговорщика, то есть такую личность, которая готова его выслушать, понять и дать ответ. Как они смогут общаться, оставалось загадкой, но похоже, дроми что-то придумал — плюс в его пользу, так как у землян главным способом общения был аннигилятор. Кроме всех этих смутных мыслей и чувств, Марк ощутил твердое намерение остаться здесь, невзирая на хищников и любые другие опасности, ибо зеленокожий собирался передать некую вещь — может быть, не материальный предмет, а важную информацию.

— Дроми не уйдет, — произнес он, не открывая глаз, чтобы не разорвалась связь с этим странным существом. — Он нас искал… ну не нас, так кого-то, с кем удалось бы поговорить… нет, конечно, разговоры тут ни при чем, какие еще разговоры, говорить мы с ним не можем… другое дело, понять его намерения. Над ним довлеет долг, и он обязан… нет, опять не так!.. не обязан — точнее, это искреннее и очень сильное желание, которое созрело в нем за много лет и, возможно, под чьим-то воздействием. Он хочет нам что-то сообщить или передать. И еще… Кажется, он хочет остаться с нами.

Марк поднял веки и посмотрел на сестру. Она сделала жест согласия.

— Я уловила меньше, чем ты, братец. Но эти два желания — что-то передать и не возвращаться к другим дроми — мне понятны. Мы сможем взять его с собой?

— Да, если он пролезет в кабину. Он весит килограммов сто пятьдесят, не больше, чем Иван с Роем. Однако… — Марк помахал ладонью у лица. — Однако, девочки, придется потерпеть, запах будет жуткий. Ну сами знаете… это для вас не первый дроми.

— Мы потерпим, — сказала Майя и улыбнулась. — Жаль, что я не телепат. Так хотелось бы с ним поговорить!

— Мы не говорили, — строго молвила Ксения, — мы… мы ощущали. И мы не телепаты. Я ведь это тебе объясняла, подружка.

Они вернулись к флаеру. Марк поднял машину и осторожно вывел ее из расселины, то и дело посматривая вниз. Каменные дьяволы пировали; от дроми уже не осталось и следа, и теперь хищники трудились над обгоревшими тушами мертвых сородичей. Их было столько, что пир пока обходился без воя и обычной грызни, но по равнине уже спешили новые сотни оголодавших тварей, что предвещало неминуемое сражение. Так или иначе, занятие у дьяволов имелось, и сейчас, и в скором будущем.

Машина опустилась у аппарата дроми, и Марк, окинув взглядом массивное существо, подумал, что не ошибся: веса в зеленокожем было центнера полтора, и хоть очертания его фигуры напоминали бегемота, все же он мог поместиться в флаере. Пахло от него не очень приятно — не вонью немытого тела, не тухлыми яйцами и не гниющей мертвечиной, но совершенно чуждым и неприятным для человека запахом. Марк решил, что в тесном объеме кабины вынести эти ароматы будет нелегко.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});