Храм фараона - Зигфрид Обермайер

В эти дни, однако, он был в таком состоянии, что охотнее всего сложил бы стопкой свитки папируса на эшафоте и сжег бы их. Он тосковал по Абидосу, хотел навестить там Ирамуна, который из-за болезней должен был прекратить работу. Пиай не знал даже, жив ли его приемный отец, потому что новостям с юга требовались недели, чтобы достичь Пер-Рамзеса. Вздыхая, он отправился в мастерскую, где его помощники все еще были заняты изготовлением украшений для большого храма Сета. Этих людей обучил Пиай, они работали в его духе, и ему самому большей частью нужно было только вносить некоторые исправления. Он подумал, не попросить ли ему у царя месяц отпуска. Он мог бы поехать в Абидос, посетить Ирамуна и, может быть, присмотреть себе жену.

— Ты так глубоко задумался, мастер Пиай? Благой Бог хочет тотчас говорить с тобой, а в мастерскую пойдешь позже. — Голос принцессы Мерит вывел его из задумчивости.

— Ты сама передаешь мне эту новость?

Принцесса пожала плечами:

— Мне так захотелось. Хочешь знать секрет? Моя мать выбрала один из твоих храмов, и царь хочет, чтобы ты тотчас начал предварительные работы.

Пиай едва слышал, что сказала принцесса. Он только смотрел на нее, как будто видел ее впервые. Он долго путешествовал и не встречался с ней уже многие месяцы. За это время девушка превратилась в женщину. Она унаследовала очаровательное лицо своей матери, но четко очерченный нос и твердый подбородок отца придавали ее облику гордое, величественное выражение.

— Ты прекрасна, принцесса Мерит, если мне, как другу фараона, позволено сказать это. Мужчина, которому ты однажды отдашь свою руку, может считать себя счастливцем.

— Я позволяю тебе замечание, что я прекрасна, — ответила Мерит твердо. — Но я тебе уже говорила однажды, что не выйду замуж.

Пиай оглянулся. Свита Мерит стояла на почтительном отдалении.

— Ты сказала тогда еще кое-что, если помнишь, — заметил он тихо.

— Да? — Она приняла удивленный вид. — Что-то не припомню.

— Я этого не забыл и могу повторить слово в слово. Тогда ты мне сказала, что за меня ты могла бы выйти замуж, ибо я нравлюсь тебе больше, чем все твои сводные братья.

— Ну, это было давно, — сказала она смущенно и слегка покраснела. У нее в голове молнией пронеслось: «Не рассказать ли ему о моем сне?» Однако она не произнесла ни слова.

— Да, ты тогда была еще ребенком. Дети много говорят чего… Теперь ты уже выросла, и я полагаю, что такого бы ты больше не сказала.

Мерит остановилась и повелительным жестом приказала сопровождавшим ее женщинам отойти подальше. Она подняла свои гордые прекрасные глаза и решительно взглянула на Пиайя:

— Зачем я должна лгать? По поводу замужества это было, конечно, по-детски: дочь Солнца не может выйти замуж за ремесленника, в крайнем случае за военачальника. Что же касается другого, то и сейчас я могу сказать, ты нравишься мне гораздо больше, чем мои сводные братья, это верно. Ты мне очень нравишься, Пиай, и если был бы ты принцем…

— Да? Что было бы тогда?

Мерит резко отвернулась и бросила через плечо:

— Мой отец ждет тебя.

Как и всегда, когда он был в нетерпении, Рамзес тут же пошел навстречу своему скульптору и схватил его за руку:

— Она решила! Должна быть построена вторая модель, с шестью фигурами на фасаде. Тотчас отправляйся в Абидос и Фивы и возьми всех рабочих и ремесленников, которые там больше не нужны.

— Но, Богоподобный, — возразил Пиай. — В Фивах строится твой большой храм Мертвых, расширяются храмы Амона и Мут, там нет свободных рабочих рук, к сожалению…

— Тогда ты должен каким-то образом добыть новые. Храм в Абидосе почти готов, приостанови там работы и отправь людей на юг. Храм для Нефертари мне сейчас важнее, предварительные работы там уже начались. Я уже несколько месяцев как приказал это.

Пиай только и мог кивнуть и сказать:

— Да, Богоподобный.

Потому что дальнейшие возражения лишь разгневали бы Рамзеса и сделали бы его совсем несговорчивым.

Фараон стукнул себя по лбу:

— Мне пришла в голову одна мысль. Я сам в ближайшее время не смогу ехать, а Нефертари еще слишком слаба. Тебя будет сопровождать Мерит. Она взрослая и вполне подходит для того, чтобы представлять царский дом. Так или иначе, пришло время ей познакомиться с югом страны. Она поедет с маленьким двором, а ты, мой главный скульптор и архитектор, будешь сопровождать ее. Да, это будет лучше всего.

Надо ли говорить, что Пиай воспринял это путешествие уже не как тяжелую обязанность! Охотнее всего он отправился бы прямо следующим утром. Быть несколько месяцев рядом с Мерит показалось ему очень заманчивым, он сам не знал почему.

11

От предложенного Землей плана напасть на большое поместье в Фаюме пришлось отказаться: из-за опасности распространения заразы власти приказали сжечь дом, и Земля, желая получить дополнительные сведения, оказался перед дымящимися развалинами.

Чтобы не слишком разочаровывать людей, было объявлено, что дело оказалось слишком опасным и придется подождать. Вместо этого разбойники ограбили один за другим два каравана и одну похоронную процессию, только добыча оказалась ничтожной. Один из караванов был нагружен лишь сухим инжиром и финиками, а другой вез на юг ценные породы дерева, делать с которыми было нечего. Похороны же оказались очень скромными и не принесли ничего стоящего.

Люди ворчали и открыто говорили о старых временах, когда добычи было намного больше. При этом они совсем забыли, что ограбление храма Амона сделало их всех богачами. Еще бы, ведь у многих золото просочилось сквозь пальцы, и теперь они рвались за новой добычей.

Меру это мало заботило, он был целиком занят своим странным заказом и заранее решил никому не говорить об этом, потому что хотел выполнить его один. С этой целью он должен был собственными глазами осмотреть царские охотничьи угодья в Фаюме и поэтому назначил Воздуха своим заместителем на несколько дней, велел лекарю приклеить себе нос и уши, старательно загримировался и отправился в путь верхом на осле. На лошади он вызвал бы только подозрения, поэтому лучше было смириться с тем, что поездка займет в два раза больше времени.

После двух дней путешествия он добрался до Шедита, главного города большого оазиса Фаюм. Меру останавливался на ночь в простых гостиницах для караванов и избегал всех вопросов, притворившись тугоухим. Шедит располагался в болотах у берега огромного озера. Здесь находился центр почитания Себека, священного Крокодила, божества, которое вызывало страх и отвращение.