Двухместное купе - Владимир Кунин

Все тихо переговаривались между собой, смотрели вверх — в конец широкой лестницы, откуда после обряда прощания с покойным оставшиеся в живых должны были спуститься на грешную землю...

— Идут!.. Идут!!! — прозвучал в толпе чей-то мальчишеский голос, и все повернули головы к выходу из залов.

Водитель «уазика» испуганно и растерянно огляделся и переложил пистолет из кобуры за пазуху...

По широкой каменной лестнице родители Лидочки — Николай Иванович Петров и его жена Наталья Кирилловна вели под руки Фирочку...

За ними шел наголо обритый Толик — в темной домашней одежде.

Одна его рука была в руке Лидочки, а другая рука...

...была пристегнута наручником к руке сопровождающего «воспитателя» из колонии.

Второй «воспитатель» шел сзади них, отделяя собой эту группу от сотрудников Сергея Самошникова, приехавших проститься с ним.

Толпа, окружавшая милицейский «уазик», очень испугала и встревожила «воспитателей» колонии.

Два знакомых нам оперативника из третьего отделения милиции увидели, что Толика ведут в наручнике, схватились за голову!..

— Ох, мудаки! Ну, идиоты!.. — зашептал один другому. — Беги им навстречу, скажи этому болвану, чтобы сию секунду отстегнул Толика!!! А то пацанва их сейчас в куски порвет!!!

Оперативник помчался вверх по лестнице, обогнул Петровых и Фирочку, подскочил к «воспитателю» с наручниками, сунул ему под нос свое удостоверение, сказал на ухо:

— Отстегни пацана, раздолбай!

— Не положено...

— Отстегивай, засранец! Или тебе нужно Ледовое побоище?! Где вас таких набрали?!. Макаренки сраные...

«Воспитатель» трясущимися руками отстегнул Толика от наручника, не в силах оторвать глаз от толпы вокруг «уазика»...

— Жди амнистии, Толик, — тихо сказал оперативник и погладил Толика по стриженой голове. — Мы найдем их. Мы их обязательно найдем!..

Когда все спустились с лестницы к милицейскому «УАЗу», толпа молча расступилась, освобождая проход к уже открытой двери машины.

Ни одного слова не было произнесено, не было ни одного взмаха руки, никто даже рот не открыл...

Сотня районных пацанов-хулиганов, мальчишек-спортсменов, одноклассников, дворовых друзей и приятелей-подельников...

...и всего лишь несколько очень разных взрослых — молча стояли вокруг милицейской машины...

...образуя узкий коридор для прохода внутрь салона «УАЗа».

Наталья Кирилловна и Николай Иванович усадили Фирочку в машину, сели сами...

...а после них в «УАЗ» поднялись Лидочка, Толик и «воспитатели».

Один из них хотел было закрыть машину, но Толик отодвинул его в сторону, встал в проеме дверей милицейского «УАЗа» и тихо сказал в немую толпу:

— Спасибо, пацаны...

И толпа не произнесла ни единого звука.

ПРОЕЗД ПО ГОРОДУ МИЛИЦЕЙСКОГО «УАЗА»

«Воспитатели» колонии сидели спиной к движению, лицом к салону.

Толик обнимал обессилевшую мать, целовал опухшее от слез лицо...

С другого бока Фирочки сидела Лидочка. Смотрела в никуда...

Сзади них — Наталья Кирилловна с Николаем Ивановичем.

— Ma, послушай, что я скажу, — хрипло сказал Толик. — Очнись, ма...

Фирочка судорожно передохнула, мелко закивала головой:

— Да, да, сыночек... Я слышу тебя...

— Ты послушай меня внимательно, — сказал Толик. — Ты папину и бабулину урны забери домой. И дедушкину урну пусть из общей стены вынут... И дяди Ванину тоже. Не место им там. Выйду на волю — похороним их всех у того дома, который дядя Ваня Лепехин нам подарил. И сами туда переедем. Чтобы они всегда были рядом с нами... Ладно, мам?

— Как скажешь, сыночек... — И Фирочка уронила голову на плечо Толика.

Лидочка закрыла глаза и прижалась щекой к руке Толика, обнимавшего мать...

* * *

... И снова все уличные звуки — рычание автомобильных двигателей, тревожные трамвайные звонки, человеческий говор, радиореклама...

...постепенно стали сливаться в единую, характерную мелодию...

ДОРОГА ИЗ МОСКВЫ В ПЕТЕРБУРГ...

...мчащегося по рельсам состава старейшего пассажирского поезда «Красная стрела»...

И если «Красная стрела» вдруг неожиданно вылетала из еще очень темного сумрака рассвета на участок пути, не огороженный высоким кустарником...

...то светлая полоска будущего солнечного блика на далеком горизонте уже высвечивалась на спящих пыльных стеклах вагонных окон проносящегося поезда...

КУПЕ АНГЕЛА И В.В.

— После похорон Толик был отконвоирован обратно в колонию, а Фирочка Самошникова с тяжелым психическим расстройством госпитализирована в клинику неврозов имени Павлова... — сказал Ангел.

— Это на Пятнадцатой линии Васильевского острова? — спросил В.В.

— Совершенно верно... Помимо штатных сотрудников клиники, а если быть до конца справедливым, то и в основном, уход за больной осуществлялся членами семьи подполковника милиции Николая Ивановича Петрова. Его женой — Натальей Кирилловной, и их дочерью — ученицей седьмого класса Петровой Лидией Николаевной...

— Простите, что перебиваю вас, Ангел, — сказал В.В., прихлебывая «ангельский» джин. — Но у меня сразу возникают два вопроса.

— Пожалуйста, Владим Владимыч.

— Объясните, почему вы рассказываете мне сейчас эту поистине трагическую историю каким-то гнусным, протокольным языком? Да еще в немеркнущем стиле детального доноса? Затем — второй вопрос...

— Секунду, Владим Владимыч! Сразу же отвечаю на первый: уж если на то пошло, то это стиль не доноса, а «донесения». Я вам почти дословно процитировал кусочек из донесения сотрудника Комитета государственной безопасности Калининского района города Ленинграда своему вышестоящему начальнику...

— Значит, к этому двойному убийству подключился и КаГэБэ?

— Нет, — ответил Ангел. — Комитет, как и эта сволочь Заяц, был введен в заблуждение лихой газетной строкой о возможном перемещении огромных (по тем временам) денег из Западной Германии на территорию Советского Союза!.. И естественно, Комитет вел в этом направлении свою разработку. Пока не убедился в подлости автора статьи и идиотизме собственных предположений... А от всего остального Комитет умыл руки.

— Откуда вы все это знаете? — впрямую спросил В.В.

— Работа у меня такая, — коротко ответил Ангел.

— А Заяц так и остался безнаказанным!.. — В.В. зло опрокинул остатки джина и...

...запил неведомо как возникшим перед ним горячим чаем.

Тут Ангел как-то нехорошо ухмыльнулся и с неожиданными жестокими и мстительными нотками в своем ангельском голосе возразил:

— Э нет!.. Заяц был очень точно вычислен.

— Слава Богу! — машинально воскликнул В.В.

— Вот уж Боженька был тут абсолютно ни при чем! — тут же проговорил Ангел. — Уж если кому и нужно поклониться в пояс, так это Лидочке... Лидочке Петровой. — Помолчал и добавил: — И Толику-Натанчику...

— Это еще каким образом?! — удивился В.В.

ЛЕНИНГРАД. У СТАНЦИИ МЕТРО. ВЕЧЕР

В спальных районах у всех станций метро — стихийные базарчики.

Здесь же обычно и своеобразный негласный «клуб» местной шпаны.

За одним из ларьков, куда не проникал яркий свет фонарей, но были хорошо видны вход и выход из метро...

...собралась компаха пацанов — от тринадцати до пятнадцати лет.

Недорогой портвейн шел по кругу — из горлышка. Закусывали сникерсами, дымили сигаретками. Сидели на пустых ящиках из-под овощей...

Были здесь и те, кто приходил тогда вместе с Зайцевым в гараж к Толику Самошникову...

...и тот самый паренек, который еще недавно ходил с Зайцем по вещевому рынку и за пять рублей рассказал ему про статью в «Комсомольской правде»...

Никем не замеченный, из-за ларька тихо появился Заяц и гаркнул:

— Ваши документики!

Мгновенно исчезла бутылка, в панике все дернулись в разные стороны, но кто-то в полутьме увидел Зайца и облегченно выругался:

— Заяц!.. Сука, мать твою!..

Заяц захохотал.

Засмеялись и остальные, заговорили, перебивая друг друга:

— Ну дает, Заяц, сучара!.

— Тебя ж, считай, месяц не было!..

Заяц вытащил большую бутылку портвейна из-под куртки, ловко вышиб пробку — пустил по кругу.

— Всего-то три недели не было, а шуму-то, шуму!.. Не можете вы без Зайца, сявки необученные... — с удовольствием сказал Заяц.

— Где пропадал, Заяц?

— В Вырице у тетки кантовался. Сарай перекрыть надо было, дровишек на зиму старухе заготовить... А у вас чего?

— У нас тут делов на рыбью ногу! — сказал один.

— Тольки Самохи пахана и бабку замочили!..

— За валюту...

— Нашли? — спросил Заяц.

— Не, валюту не нашли.

— Я спрашиваю — нашли, кто замочил? — повторил Заяц и...

...поймал на себе внимательный взгляд того пацана, который шатался с ним по вещевому рынку.

— Поначалу менты замели каких-то мусорщиков, которые там баки очищали, а потом, говорят, отпустили...

— Самохина шобла говорит, что Толян амнистии ждет — вроде бы сам разбираться будет с теми, кто замочил.