В степи опаленной - Юрий Стрехнин

Я решил внять совету комбата. Расспросил его, в каком примерно направлении искать, и мы с моим молчаливым телохранителем отправились дальше. Расспрашивая встречавшихся солдат и офицеров, шли то проселком, то тропой, протоптанной в хлебах, а то напрямик, полем. Вдруг перед нами открылась - как распахнулась широкая и глубокая балка. Мы остановились.

- Погляди-ка, - сказал я сопровождавшему меня солдату, - что за ящики?

- Не знаю... - растерянно прошептал он. - Немецкое что-то.

Все дно лощины было уставлено длинными, каждый метра по полтора, дощатыми ящиками. Они стояли рядами, на расстоянии метра-полутора один от другого. Каждый одним концом был приподнят на невысоких подпорках. Похоже, это какие-то нацеленные на наши войска метательные установки, которые противник, отступая, не успел привести в действие.

Любопытно посмотреть. Да и путь наш лежит через лощину.

- Пошли! - сказал я. - Вон смотрят же! - Два военных что-то делали возле этих странных ящиков.

Мы спустились по травянистому склону и остановились возле первого же ящика. Теперь можно было разглядеть: в нем лежал черный, по толщине примерно равный человеческому туловищу, снаряд, очень похожий на обычный артиллерийский, только этот с закругленной головной частью и позади имел подобие хвостового оперения. От этого оперения тянулись, провисая на землю, провода. Переступив через них, мы подошли к следующему снаряду. Любопытные штуки.

Лавируя между ящиками, перешагивая через провода, мы шли к противоположной стороне лощины.

- Стойте! Стойте! - остановил нас испуганный голос. Кричал какой-то лейтенант, размахивая рукой с зажатым в ней инструментом - кажется, отверткой.

- Вы же провод зацепите - и хана! - снова крикнул нам лейтенант. Осторожно переступая через провода, он торопливо подошел, почти подбежал, к нам.

- Куда вас несет! - не успокаивался он. - Сами подорветесь и нас!.. Это же реактивные установки! Немцы запустить не успели, так вы тут как тут! Лейтенант объяснил: эти снаряды - вроде снарядов наших катюш, только калибром побольше и запускаются прямо из упаковок - ящиков, в которых они находятся на железных рамах. Лейтенант-сапер прислан сюда с двумя солдатами специально, чтобы обезвредить это скопище смертоносных зарядов.

- Извините, пожалуйста! - сказал я на прощание лейтенанту. - Желаю вам успеха!

Мы поднялись на взгорок, нам открылась еще одна лощина - такая уж здесь неровная, можно сказать, волнистая местность. Пересечь лощину? А дальше прямо?

Пока размышлял, как же двигаться вернее, заметил на противоположном склоне лощины, наверху, какое-то движение. Быстро прямо по полю, приближаясь к нам, мчалась колонна грузовиков с ребристыми рамами вместо кузовов. Катюши! Так вот они какие! Сколько разговоров слышал я об этом таинственном и грозном оружии! А видеть, хотя бы мельком, еще не приходилось.

Тем временем колонна катюш - в ней было машин двенадцать - развернулась так, что все машины встали в ряд вдоль лощины, обратившись к ней радиаторами, - получилось так, что все катюши нацелены на нас. Сейчас дадут залп! Куда деваться? Убежать не успеем. Нас оттуда не замечают... Но следует ли бояться? Ведь снаряды полетят высоко...

- Товарищ лейтенант, - дернул меня за рукав мой спутник, - ложитесь! Сейчас пальнут!

Рамы установок медленно поднимались, замерли. Видневшиеся меж машинами люди куда-то укрылись. Я последовал совету солдата, лег - так, на всякий случай, кто его знает, какой возьмут прицел, еще заденет огненным хвостом по голове...

Мы прилегли. И тотчас же все окрест заполнил рев, похожий на тысячекратно усиленный рев морского прибоя в самый яростный шторм. Сзади машин мгновенно возникла, буйно клубясь, разбегаясь по земле, туча плотного коричневого дыма. Из нее стаей вылетели молниеносные огни, пронеслись высоко над нами, умчались куда-то вдаль - мы и оглянуться едва успели.

В редеющем дыму стало видно: к машинам бегут люди, спешно садятся, машины разворачиваются, быстро уходят. Еще минута-другая, ни что уже не напоминало, что катюши здесь дали залп: дым развеялся, машины скрылись.

Через несколько дней, когда мы пойдем вперед, где-то на перекрестке дорог, у въезда в большое село, случится мне увидеть, что остается после залпа катюш: выжженная дочерна земля, вместо травы - лишь пепел, искореженные, в темных подпалинах остовы немецких грузовиков и пушки со сгоревшими дотла шинами колес, валяются кое-где красноватые, прокаленные бушевавшим здесь огнем каски.

Мы перешли лощину, расспросили встретившихся нам солдат и уже уверенно продолжили свой путь. Как сказали нам, до КП полка недалеко: впереди небольшая речушка, перейти ее - там на опушке леса землянки, оставшиеся от немцев, в них и разместился КП.

Вот мы и возле речушки - она течет в невысоких, поросших осокой берегах, неширокая, всего в какой-нибудь десяток шагов, но зато очень бойкая, говорливая, посверкивает под солнцем. Поодаль на берегу за кустами видна брезентовая палатка, перед нею белый флажок с крестом повис в безветрии. Возле палатки под кустами несколько легкораненых, белеют бинты. Через речку перекинут небольшой, но добротный, с прочным брусчатым настилом мостик, уцелевший, как видно, еще с довоенных времен, хотя через него уже дважды прокатила война: с запада на восток и вот теперь обратно. Через мостик довольно большое движение: проходят солдаты, проезжают обозные повозки, и почти каждый проезжающий, проходящий задерживается хотя бы на минутку - попить свежей, прохладней речной водички, умыться, портянки простирнуть, если время позволяет.

Решаем и мы сделать маленький привал: жарко, хочется и попить, и хоть на минутку остудить натруженные ноги.

Располагаемся неподалеку от санитарной палатки, рядом с двумя пожилыми солдатами, вольготно растянувшимися на траве и покуривающими махорку. Возле них катушка провода и зеленый ящичек полевого телефона. Они ждут своего лейтенанта, который отправился что-то выяснять. Связисты - народ самый осведомленный. Поэтому я, для пущей верности, спрашиваю их: на правильном ли мы пути в штаб полка? Удостоверяюсь, что на правильном. Один из солдат вдруг говорит нам:

- А вы знаете, кто вон там постирушкой занят?

Там, куда он показывает, у воды на корточках сидит, спиной к нам, здоровенный солдат, которому старшина явно не смог подобрать подходящего обмундирования, и поэтому оно ему малость тесновато. Он что-то полощет в речке, а рядом, на кустике, висит уже выстиранное.

Смотрим и не понимаем: солдат как солдат. Связист объясняет:

- Это на сегодняшний день самый знаменитый человек в нашей части. Тетя Маша!

- Какая Маша? Это же солдат!

- Не солдат, а ротный санинструктор! Да вы приглядитесь - Маша это! Ее весь полк знает.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});