Ведьмина книга - Марина Андреева

Рядом, как по заказу, валялась какая-то палка, точнее, отколотый кусок метровой доски. Вот и откуда ей тут взяться посреди поля в десятках километров от ближайших населённых пунктов? Но Машу это не волновало, дотянувшись до потенциальной опоры, девушка неуверенно встала на ноги и поковыляла к склонившимся над распростёртым телом друга людям. Никто на неё не обращал внимания. Все были заняты своими делами и понимали, что виновница, в её состоянии, далеко не убежит. Да и было ли куда бежать? Маша о подобном даже не помышляла. Стоило ей сосредоточиться на происходящем, и важно стало одно: Витя должен жить. Как? Не важно. Но должен! Обязан! Иначе и её жизнь окончательно потеряет смысл.

Друг выглядел неважно: бледное, даже какое-то синюшное лицо испещрено многочисленными уже подсохшими порезами, на губах выступила кровь. Дышал он слабо, с присвистом. Сердце девушки сжалось от этой картины. Склонившиеся над молодым человеком люди с нескрываемой неприязнью смотрели на девушку, но ей было всё равно. Откуда-то вдруг пришло понимание того, что нужно делать: она упала на колени перед распростёртым на земле телом и, закрыв глаза, провела рукой над грудной клеткой пострадавшего. В одном месте кожу рук обожгло жаром, словно она взяла в руки раскалённый камень. Скрипя зубами, Маша терпела и, не понимая, зачем, почему поступает именно так, начала выводить никому не понятные пассы над телом друга. Кости рук, до запястья, пронзила острая режущая боль, словно она промерзла до костей, а потом пыталась отогреться, в то же время Маша ощущала, что кожа вот-вот пойдёт волдырями от исходящего от Витиной груди жара. Но никакая боль не могла остановить уверенную в правильности своих действий девушку.

Кто-то что-то начал выговаривать и, судя по недовольному тону, адресовались слова ей, но она не обращала ни на кого внимания. Да и её, как ни странно, не трогали.

Постепенно она почувствовала, что нечто мягкое, рыхлое, успевшее распространиться по значительной части Витиного тела, обретает плотность, начинает пульсировать и, кажется, пытается сопротивляться. В какой-то момент пострадавший выгнулся дугой и застонал. Маша слышала, как кто-то рядом запричитал, но глаз не открыла, продолжая неведомое действо. Вскоре в её руках очутился мерзкий, липкий и упругий, пульсирующий ком размером с грецкий орех. Девушка наконец-то открыла глаза, взглянула на ладонь и ничего не увидела, хотя явно продолжала ощущать в руке неприятную субстанцию, от которой жутко хотелось избавиться. Взглянув в сторону, она заметила возле дороги небольшую канавку, на дне которой скопилось немного воды. Неимоверно уставшая, она неверной походкой, опираясь на палку, поплелась к заветной луже. И минут пять под непонимающими взглядами окружающих отмывала руки.

Стоило ей подняться, и рядом оказался полицейский. Это был довольно молодой мужчина лет тридцати пяти, с ранней лысиной и не самым приятным выражением маленьких, глубоко посаженных глаз.

— Ваши документы, — сразу взял быка за рога тот.

Маша беспрекословно подчинилась и достала из набедренной сумки паспорт, протянув его блюстителю правопорядка.

— Ваши права, — добавил он, и девушка отдала ему требуемое. — Итак, Васильева Елена Ивановна, жительница Санкт-Петербурга. Документы пострадавшего, как я предполагаю, были в машине?

Маша растерялась, услышав это имя, и лишь потом вспомнила про выданные когда-то в полиции документы, чёрт, как-то не озаботилась она на такой случай выучить указанные в паспорте данные. Вот спросят её, где она прописана, и что отвечать? Вряд ли там указан её реальный адрес. Но пока что они отвлеклись на Витю… кстати, как он? Девушка оглянулась и с удивлением заметила, что друг сидит и непонимающе смотрит по сторонам, в то время как обе фельдшерицы безрезультатно пытаются уложить парня обратно. У Маши камень с души упал, и она уже более спокойно повернулась к полицейскому.

— Нет, Витины документы тоже у меня, — ответила она и достала его паспорт.

— То есть, он не случайный попутчик, и не муж, — изучая странички паспортов, констатировал представитель правоохранительных органов.

— Жених, — подсказала ему девушка.

— Это объясняет, почему он, будучи ещё в сознании, просил зафиксировать, что это именно он был за рулём. В то время, как наш егерь, вытащивший вас из начавшей загораться машины — вам повезло, кстати, что именно он проезжал мимо — утверждает, что за рулём были вы, а не он, — кивнул полицейский в сторону глазеющего по сторонам Вити и ошалел. — Васильевна, ты мне что наговорила? Вот же дура старая… — едва слышно прошипел он и, забыв о Маше, направился к недавно лежавшему пластом пострадавшему.

— Так это он в шоке так, — попыталась реабилитироваться фельдшерица. — Так бывает.

— Бывает у неё, — зло зыркнул в сторону женщины блюститель правопорядка. — Навела страхов, авария…

— А что, нет аварии? — запетушилась, защищаясь, та.

— Есть-то есть. Да, слава богу, трупов тобой накарканных — нет!

— Да был бы, Фёдор, был бы, — поддержала коллегу более молодая санитарка. — Вот только не пойму я, что за чудо случилось. Ещё недавно синюшный лежал, едва пульс прощупывался, дышал слабо, с присвистом, а тут вдруг встал и как ни в чём не бывало. Только царапины на лице. Ей-богу, чудо!

— А ты мне не заливай. С тобой ещё дома пообщаемся, — пригрозил ей мужчина. — Ну что ж. Так-то лучше. Аварию зафиксируем. В район на экспертизу проехать придётся, ну, и жениха вашего, чудотворно с того света воскресшего, — говоривший недобро зыркнул на поникшую фельдшерицу, — более компетентные специалисты осмотрят. Коль травм опасных для жизни и здоровья не обнаружат, и претензий от пострадавшей стороны к водителю не будет, то дальше вы свободны.

— Нет у меня претензий, — тут же встрепенулся Витя, и голос его звучал уверенно.

— Сначала освидетельствование и экспертиза, — гнул своё полицай. — Пройдёмте в машину, — он кивнул в сторону уазика.

Маша с грустью взглянула на остатки джипа, олицетворявшим их свободу, теперь то из этой глухомани как выбираться? Вздохнув девушка села на заднее сиденье. Ехали молча. До так называемого районного центра, коим оказался небольшой посёлочек городского типа домов на десять, ехали минут сорок. Больницы, в обычном понимании, здесь тоже не было. У Питерских гостей язык не повернулся бы назвать этот, располагающийся в одноэтажном приземистом здании, полевой госпиталь — больницей. Однако кой-какой, пусть и жутко урчащий, нашёлся здесь даже рентгеновский аппарат. И даже смогли быстро проверить кровь на наличие алкоголя и наркотиков, но все тесты были отрицательные. И тогда местный врач, высокий худощавый мужчина лет сорока пяти, начал сам, вместо полицейского, допытываться о причинах произошедшего. Тут уж Вите сказать было нечего, а уставшая от всей этой волокиты Маша сказала всё, как есть: ощутила головокружение и, кажется, потеряла сознание, мол, не так давно с ней такое уже было. Доктор оказался универсалом, тут же настоятельно потребовал пройти в «отделение гинекологии», коим являлись несколько отделённых помещений. Забравшись в допотопное кресло, Маша с удивлением увидела, что врач выкатывает из соседнего помещения вполне современный, портативный УЗИ-аппарат. Осмотр много времени не занял. Спустя пару минут, врач взглянул на свалившуюся на него, как гром с ясного неба, пациентку и задал довольно сложный для девушки вопрос:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});