Ведьмина книга - Марина Андреева

Тем временем, секретарша упомянула, что вскользь взглянула в окно и заметила садящихся в тонированный микроавтобус людей… Катерина, напряженно всматриваясь в лицо женщины, произнесла:

— Вспомни ещё раз: ты смотришь в окно и видишь тонированный микроавтобус. Какие у него номера, что-то есть отличительное, какая модель машины?

Та послушно называет буквы и цифры — номер оказывается иностранным. Час от часу не легче, — мысленно вздыхает Семён. С названием модели женщина теряется, тогда Катерина приказывает ей нарисовать значок-эмблему, которую та видит, и секретарь, послушно придвинув к себе бумагу и листок, рисует. Взгляд по-прежнему сфокусирован в никуда, но рука двигается твёрдо, уверенно нанося на бумагу штрих за штрихом. Картинка получилась на удивление чёткая, узнаваемая, со всеми тонами и полутонами. То ли женщина зарыла свой талант, работая секретарём, то ли Катерина его разбудила, но это было не важно. Главное, теперь имелись сведения о модели и номере машины, общий вид которой имелся на видео, а эти немаловажные детали ранее выяснить так и не удавалось.

Дальше женщина пустилась в повествование о рабочих буднях, и Катерина, прервав поток её красноречия, произнесла:

— Через пять минут после того, как за нами закроется дверь, ты войдешь в кабинет начальника и скажешь: «Очнитесь!», и приступишь к своим обязанностям, забыв обо всём произошедшем.

— Хорошо, — ответила женщина, её рука при этом шевельнула компьютерную мышку, убирая скринсейвер с ушедшего в режим ожидания монитора, а взгляд из «никуда» сфокусировался в нижнем правом углу экрана, где в трее виднелись часы.

— Забери, — взглянув на Семёна, Катерина указала на лежащий перед женщиной рисунок, её голос звучал неестественно хрипловато, скрипуче. — Отключай запись. Уходим.

Она явно была обессилена в результате столь длительного воздействия: вся её фигура как-то скукожилась, лицо осунулось, под глазами залегли тени, подрагивающие в коленях ноги, казалось, вот-вот подогнутся. Семён заботливо подхватил сотрудницу под руку, помогая добраться до машины. Доставив Катерину на новую квартиру, где та проживала вместе с находившимися в это время на работе новичками, он уложил её спать, а сам, пройдя на кухню и заварив себе кофе, включил диктофон.

Хоть и стареньким был девайс, но функции свои выполнил качественно. Чётко различались все интонации. Семёна так и подмывало с полученными данными броситься в полицейский участок. Возможно, номер машины и марка чем-то смогут помочь. Вот только как аргументировать: откуда получена информация, чтобы её восприняли, как достоверную? Только это и заставляло его ждать. Без Катерины идти в отделение смысла не было, но сейчас тревожить измождённую женщину Семён не смел.

Глава 10 Из небытия в реальность и… обратно

Где-то запели петухи, Маша, не открывая глаза, сладко потянулась, ощущая во всём теле приятную негу. Ей явно что-то снилось, и, судя по настроению, приятное. Она попыталась восстановить в памяти сон — не удалось. Это казалось странным после того, как полжизни было проведено не столько наяву, сколько в воспоминаниях и грезах о минувших снах. Откидывая в сторону одеяло, её рука коснулась чьего-то тела, и в ответ раздалось недовольное сонное ворчание. Кто-то завозился, устраиваясь поудобнее, и при этом по-хозяйски заграбастал девушку в свои объятия. Осторожно открыв глаза, она осознала, что находится в доме Валентины, рядом, прижимаясь к ней обнажённым телом, как ни в чём не бывало посапывает Витька, а сквозь плотно задернутые шторы пробиваются яркие лучи солнца. Почему-то девушка чувствовала, что за окном тепло и совсем не зима.

— Я сплю! — поняла она и, отбросив излишнее смущение, вновь потянулась и выскользнула из объятий друга.

Хотя, может, всё и не так? Может, мы ещё и не уезжали отсюда? И Валентина совсем недавно предана земле? А полгода событий, в которых, кстати, практически до последнего момента не было Вити, это и есть сон? Не самый приятный, стоит заметить. А это явь? Хм… ну вполне приятная такая явь, — с улыбкой взглянув на продолжающего сладко спать друга, подумала девушка.

Валявшиеся неподалеку вещи явно были женскими, но она такое никогда бы не одела! Это настораживало. Нет, фигура позволяла ей многое, но понятие о стиле и нравственных нормах всегда довлели при выборе одежды. Однако сейчас выбора не было, не идти же на улицу голышом? Натянув футболку с глубоким, едва прикрывающим грудь вырезом, и облегающие шорты, больше напоминавшие стринги, она вышла из комнаты. В доме царил жуткий беспорядок. И в это время с улицы донеслись мелодичные звуки гитарного перебора, на смену им пришли переливы аппликатурных комбинаций, и приятный мужской голос тихо запел. Снедаемая любопытством, желающая увидеть воочию обладателя чарующего голоса, девушка осторожно, боясь отвлечь певца, приоткрыла ведущую во двор дверь и залюбовалась. Сидевший на лавке молодой человек словно сошёл с обложки журнала и явно мог смело пройти самый жёсткий конкурс на главную роль в каком-нибудь романтическом фильме. Волнистые, темно-каштановые, отливающие в лучах солнца золотом длинные волосы собраны в низкий хвост и свободной волной ниспадают на плечи. Раньше Маше никогда не нравилось, когда мужчины отращивали лохмы, но сейчас она, словно околдованная, любовалась их обладателем. Высокий лоб, прямой чётко очерченный нос, подбородок волевой, с ямочкой, но не тяжёлый, обращённый куда-то вдаль мечтательный взгляд больших, светлых, с тёмной обводкой радужки глаз в обрамлении чёрных густых ресниц, широкие чёткие линии бровей. Всё в его образе гармонировало, поражало неестественной смесью правильности линий и черт, мужественностью и мягкостью одновременно.

Музыкант вдруг умолк, и взгляд его ясных глаз со странным выражением уставился на Марию. В них читалось… обожание? Что же это? — растерялась девушка, тело которой до сих пор помнило прикосновения Вити. А певец тем временем улыбнулся и, осторожно отложив в сторону инструмент, поднялся и сделал робкий шаг навстречу. О, бог мой… — едва не выдохнула она, ощутив, что её ноги предательски начали подгибаться при виде распахнувшейся рубашки на груди этого гиганта, а роста в нём было метра два — не меньше. Тело реагировало на незнакомца, словно она не рационально мыслящий человек, а кошка во время загула. Однако, даже ощутив, как краска прилила к лицу, Маша всё равно не нашла в себе сил, чтобы оторвать взгляд от идеального рельефа груди. Всё её существо сейчас тянулось навстречу, жаждало прижаться, ощутить его руки на своём теле…

— Надо проснуться, — зажмуривая глаза и встряхнув головой, тихо пробормотала она.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});