Летит стальная эскадрилья - Григорий Дольников

- Как ты думаешь, дадут наши братцы танкисты и пехота немчуре в их собственном доме?

- А как же! Всех бы их, гадов, под одну гребенку!

- При чем тут все? Дети разве виноваты?

- Надо бы первыми Гитлера с Герингом схватить, да сразу к стенке...

Примерно так рассуждали мы, когда стояли уже у вражеских границ. А немцы бежали.

Геббельсовская пропаганда много сделала, чтобы внушить своему народу страх перед возмездием: она рисовала советского солдата в образе варвара, дикаря, страшного, свирепого людоеда, спастись от которого можно только бегством.

Немцы бежали, но бежать-то все чаще становилось некуда...

Сейчас, во многих западных изданиях строчат душераздирающие статьи о "трагедии гражданских беженцев", утонувших в водах Балтики. Но кто же виноват в этом?

Известны факты, когда гитлеровцы вместе с войсками и боевой техникой отправляли на кораблях и баржах стариков, женщин, детей. Делалось это не из сострадания к своим соотечественникам: нацистов мало трогала судьба немецкого гражданского населения. Просто они пытались показать, что идет якобы не боевой корабль, а мирное судно.

Так было на корабле "Вильгельм Густлофф". Одним из последних отправлялся он из так называемого мемельского котла, и на него вместе с войсками, оборудованием, снаряжением погрузили тысячи гражданских лиц. Их заставили стоять на палубе, то есть сознательно бросили на уничтожение, как когда-то гнали наших матерей и невест по минным полям...

Да, когда мы вступили на землю врага, на территорию Германии, куда стекалось награбленное добро со всей Европы, где свиньи жирели на крови "остарбайтер", где и пепел шел на удобрение полей, конечно, были случаи, что и наш солдат порой не сдерживался. Ведь если бы армия даже сплошь была укомплектована одними только ангелами, то четыре года такой войны, какую вели немцы, не могли не зажечь чувства справедливого гнева.

Нетрудно представить, что ждало бы нас, если бы сбылись планы фашистов. Курс на уничтожение славянских народов был официальной политикой гитлеровского рейха: всем славянам было уготовано истребление в лагерях смерти или рабство, все города подлежали уничтожению. Сколь многое должно было перегореть в наших сердцах, чтобы мудрость не ослепила ярость! Как тяжело было приказывать сердцу, когда еще не заросли травой могилы друзей!.. А пепел Майданека, Освенцима, Дахау? Треблинки, Бабьего Яра и Хатыни?..

Ненависть к врагу заставляла всех нас драться не на жизнь, а на смерть, но не ожесточила сердце, не изгнала из него добрые чувства.

Великая черта нашего народа - отходчивость души, незлобивость, незлопамятность со всей полнотой проявились и после всех печалей и горестей войны...

* * *

25 января 1945 года мы произвели посадку на первый немецкий аэродром Альтдорф. В сущности эта площадка не была аэродромом, как и многие, где приходилось базироваться, - укатанное, замерзшее поле достаточных размеров. Немцы, конечно, располагали и хорошими аэродромами, но не всем они доставались - наша авиация к тому времени была уже весьма многочисленной.

В населенном пункте Альтдорф местных жителей мы не встретили, за исключением нескольких десятков стариков да подростков. В пустых квартирах в панике бежавших и где-то скрывавшихся немцев все напоминало о только что исчезнувших хозяевах. Но через неделю-другую в каждом доме уже появился кто-то из прежних владельцев. Страх исчезал. Немцы все чаще и смелее начали обращаться к советским воинам за помощью. И они ее всегда получали продовольствием, медикаментами...

На аэродроме Альтдорф мы базировались более двух месяцев. Уже в первый же день группами от пары до шестерки началось прикрытие наших войск и переправ через Одер в районе Олау, Бриг, Оппельн. В это время противник в воздухе встречался редко. А когда отдельные группы "фоккеров" или "юнкерсов" пытались штурмовать наши войска в районе переправ, наши истребители встречали их задолго до цели и фашисты, как правило, не вступая в бой, уходили на запад.

Но вот в конце января немецкое командование, принимая во внимание большое сосредоточение наших войск и их интенсивную переправу на захваченный плацдарм на западном берегу Одера, усилило активность авиации, действовавшей в районе переправ. Воздушные бои стали массовыми и ожесточенными. К тому же у гитлеровцев появились новые модификации истребителей, имевшие высокие летные характеристики.

...1 февраля. Солнечный морозный день. Группы Петрова, Бабака, Дмитрия Глинки, Гучека, Труфанова сменяют одна другую в воздухе, прикрывая наши части, форсирующие Одер. Во втором вылете на смену группе Бабака четверку повел я. Придя в заданный район и связавшись со станцией наведения, которая передала, что в воздухе спокойно, приступили к выполнению задания: "ходили" по западному берегу Одера с юга на север.

Мой молодой ведомый Володя Симковский уверенно держался на установленном интервале и дистанции. Сзади и выше находились опытные Синюта и Щепочкин.

- Что-то скучновато. Не пройтись ли в тыл к немчуре?.. - хрипловатым голосом, который мы сразу узнавали, предложил Щепочкин.

- Стой на месте и за хвостом посматривай! - серьезно, но незло ответил Синюта своему ведомому, не называя позывного.

- Я на месте! - отозвался Симковский.

- Молодец! Вижу. Меньше разговоров, - предупредил я и подумал: "Кажется, будет работа... С юго-запада показались точки".

Вскоре в эфире прозвучал приказ:

- Борода, с юго-запада группа противника. Не допустите к переправам! - Это мне со станции наведения.

- Впереди справа вижу группу! - взволнованно передал Синюта.

- Спокойно, вижу. Набирайте выше... - скомандовал второй паре.

- Понял, иду выше, на солнце! - Это опять Синюта.

- Идем в атаку. Держись, не отрывайся, посматривай за хвостом! - приказал я, а сам уже искал решения, как и откуда атаковать.

Шесть "фоккеров" шли нам навстречу. Они были в выгодном положении - выше и со стороны солнца. Время полуденное. Смотрю за парой Синюты, а он уже забрался выше противника. Это хорошо. Итак, решено: моя пара идет в лобовую, Синюта атакует сверху.

Шесть "фоккеров" почти фронтом вырастали в размерах. "Ну а как у вас с нервами? Проверим..." - мелькнуло в голове. Фашисты не выдержали. Только вместо обычного виража потянули вдруг на вертикаль.

- Сима, держись! Максюта, смотри: "фоккеры" наверх пошли, сваливайся на ведущую пару! Я работаю по замыкающим. - Моя команда оказалась своевременной.

Последняя пара противника, потянувшись за своей ведущей, несколько запоздала - командирский самолет оказался в моем прицеле. Короткая очередь, и "фоккер" отвесно полетел к земле.

- Борода, горит, горит один!.. - восторженно закричал Симковский.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});