Летит стальная эскадрилья - Григорий Дольников

Незаметно для всех в свою боевую оружейницу - белокурую красавицу Зиночку Зотову влюбился Гриша Синюта. Как и Сапьян с Машей, после войны они сыграли свадьбу. Верочку Безверхнюю покорил один из братьев Прониных, а хрупкая веселая оружейница Груня Якубова полюбилась отважному пилоту Павлу Берестневу.

Некоторые, не знающие войны, порой неверно говорили о фронтовой любви. Наша любовь была выстраданной, честной и преданной до конца.

Не обошло в жизни светлое, возвышенное чувство и автора этих строк.

* * *

Зима сорок пятого. После жарких схваток в воздухе при прикрытии войск и переправ через Одер наступило вынужденное затишье. Со второй половины февраля и почти весь март стояла нелетная погода. Низкая облачность со снегом, густые туманы не позволяли авиации вести активные боевые действия. Так что днем мы занимались, повышая знания по тактике, аэродинамике, готовились к боям, а длинными вечерами у нас появилось достаточно свободного времени.

...Лихо играл полковой баян. Девушки чистили до блеска солдатские кирзовые сапоги, гладили тяжелым - одним на эскадрилью - утюгом гимнастерки и попарно, взявшись под руки, шли в клуб. Мы, пилоты, на танцы заявлялись позже всех. Положа руку на сердце, надо признаться, летчиков в полку любили и уважали, а девчата отдавали нам предпочтение даже в выборе на вальс или быстрый фокстрот.

В тот памятный для меня день мы пришли на танцы, когда играли вальс. Шумно войдя в зал, начали присматриваться - так уж, очевидно, велось во все века. Я обратил внимание на незнакомую девушку. Она танцевала, как сказал бы Петя Гучек, почти классически. Небольшого роста, стройненькая, курносая блондинка, в голубом платье и хромовых элегантных сапожках, можно сказать, сразила меня.

- Проверь-ка, Слава, что за фигура! - указывая на девушку, прошу я Вячеслава Антоньева. Проверить - это означало выяснить во время танца, кто, откуда...

После вальса заиграли фокстрот, и Вячеслав уверенной пружинистой походкой подошел к девушке (боевое братство выручало и на земле). Жестом пригласил на танец. Но, к нашему удивлению, в танце пилоту вдруг отказали. Это было невиданным! Баянист даже играть прекратил. Последовало энергичное и жесткое решение: девушку, а заодно и ее партнера с танцев удалить. Словом, погорячились мы, перестарались. Я чувствовал себя несколько неловко и до конца вечера сожалел о случившемся. А девушка в голубом несколько следующих вечеров на танцах не появлялась.

Отчего-то тревожно застучало сердце солдата. Начался поиск незнакомки. Вскоре я выяснил, что работает она в батальоне обеспечения. Совсем недавно прибыла на фронт. Зовут Валентиной. Вместе с Антоньевым идем в штаб батальона, обдумывая тактику действий. Все-таки надо извиниться за грубость.

Вот и окошко с надписью: "Секретное отделение". Решительно, без стука я открываю дверь.

- Сюда вход воспрещен! - откуда-то из угла, из-за кипы бумаг строгий, но приятный голос.

- А мы - пилоты!

- Пилотам также запрещено!

- Девушка, мы к вам лично по очень важному делу.

- У вас ко мне не может быть дела!

- Девушка, я извиниться пришел вместе с другом и пригласить вас сегодня на танцы...

Мы упрямо не уходили, добиваясь согласия строгой батальонной секретчицы на встречу в клубе. Откуда-то появился замполит батальона и, узнав, с чем пожаловали летчики, обещал наше дело уладить.

Танцев в этот день я ждал нетерпеливо. На удивление всем, пришел в клуб одним из первых. Когда же появилась "голубая девушка", как зашифровали секретчицу из батальона мои друзья, Костя Щепочкин скомандовал:

- Маэстро, танго! Приглашают пилоты!

Подошел в нерешительности к девушке. Молча кивнув, она подала мне правую руку. Молодец замполит - провел работу! Тоненькая, легкая как пушинка, партнерша быстро реагировала на мои трудные, нестандартные па.

- Вас как зовут?

- Валентина.

- А меня Григорий! Я буду танцевать с вами весь вечер!

- Если так, как сейчас, у меня ног не хватит...

- А вы меня поучите, я смышленый!

- Учить - моя профессия, - загадочно ответила партнерша и тут же остановилась. - Медведь!..

После танцев разговорились, и неожиданно для обоих выяснилось, что мы уже давно знакомы. Чего только не бывает на войне!

- Имя у вас красивое, а фамилия? -спросил я в тот вечер Валентину.

- И фамилия не из худших - Чистова я.

"Чистова Валентина? Такое совпадение?.." - подумал я, а вслух сказал:

- Не скажете ли вы, что еще и из Запорожья, да еще и секретарь райкома комсомола?

- Откуда вам известно обо мне? Я действительно прибыла из Запорожья, где работала секретарем райкома комсомола.

- Вы писали письма на фронт?

- Да, подписывалась от имени комсомольцев.

- А я - Дольников. И тоже от имени комсомольцев отвечал вам!

- Вы Дольников? Ну, нарочно не придумаешь...

Наши встречи стали почти ежедневными. Валентина постепенно входила в круг нашей летной жизни. Всей душой она полюбила нравы и обычаи летчиков, наше веселье, шутки. Как свое, принимала и горе при потере боевых друзей.

Когда отгремели залпы победы, мы справили свадьбу. С тех пор и идем с Валентиной Михайловной рука об руку по нелегким дорогам армейской жизни. Вырастили и воспитали двух дочерей, которые подарили нам по внучке и внуку.

Хотелось бы больше рассказать о судьбах наших славных девчат: в каждой атаке, в каждом припомнившемся боевом вылете они незримо оставались с нами, наши боевые подруги.

* * *

Ранним февральским утром Иван Бабак получил приказ прибыть на беседу к комдиву Александру Ивановичу Покрышкину. Летчиков Александр Иванович редко вызывал к себе, за исключением командиров полков. Зато сам часто бывал в подчиненных частях и знал каждого пилота не только в лицо, но и как воздушного бойца, потому что летал на боевые задания с группами из каждого полка.

Эту новость мы, конечно, горячо обсуждали. Мнения высказывались самые разные.

- Что-то не то... - задумчиво сказал Петр Гучек.

- Чего ж тут не то - все то! Заберут нашего Ильича! - уверенно произнес Василий Сапьян.

- Ну и провидцы. Да с орденом вернется Иван Ильич, а может, и со второй звездой, - не менее уверенно возразил комэск Пшеничников.

- Бесполезно судачить! К вечеру узнаем, - спокойно заключил Дмитрий Глинка, и разговор собравшихся на завтрак летчиков умолк.

В дивизии Иван несколько задержался, это еще более разожгло наше любопытство, опять посыпались догадки. И все-таки уже до возвращения Бабака по никому не известным каналам быстро распространился слух о его переводе. Прав оказался Сапьян. Действительно, уходил от нас гвардии старший лейтенант Бабак. Он получил назначение на должность командира 16-го гвардейского истребительного авиаполка нашей дивизии с одновременным присвоением ему звания капитан.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});