Тёмные всадники - Тифен Сиовель

наломал дров!

Монтур нарушил правила! И вот д’Имбер, идущий позади, Вот встали бы дыбом волоса, Да только нет их у него, поди! Так что поскорее прятаться беги!

Лиз рассмеялась, но под гневным взглядом Менга ее смех утих.

Теобальд энергично захлопал, а затем повернулся к Энндалу:

– Итак, мессир д’Имбер, ваша чудесная слава позволила вам завалить в свою постель молодых девушек?

– Его постель и так уже переполнена, – заметил Леонель.

– Но, несомненно, он сумел воспользоваться расположением этих изголодавшихся по любви девиц…

Энндал выпрямился, но Лиз положила ладонь на его руку в защитном жесте:

– Сердце рыцаря уже занято, этим девицам придется отправиться в другое место. Это не те вопросы, которые следует задавать рыцарю, Теобальд, даже если ты сын городского лейтенанта. Особенно когда ты сын городского лейтенанта.

– В таверне все можно, – поправил Теобальд, когда мужчины радостно подхватили последний куплет песни. – Ну, мессир Энндалор? Ваше сердце заняла демуазель… или госпожа?

Он наклонился над столом, с наслаждением ища взглядом Энндала. Рыцарь не подал виду.

– Я рыцарь Ордена Дракона. Мое шестое чувство никогда не позволит мне предаваться плотским утехам, как вам хотелось бы, молодой человек.

– Но так говорят! – прощебетал Теобальд, как воробей.

– Твое шестое чувство? – спросила Брисеида, ее сердце учащенно забилось.

– Его сердце, которое руководит его пятью чувствами и охраняет его душу от смертного греха, – с апломбом произнесла Лиз. – Ты когда-нибудь слушаешь нас, Брисеида?

Брисеида напряглась. Конечно. Сердце – шестое чувство. Теобальд рассказал ей об этом в первый же день, еще до того, как они прибыли в Каркасон. Теперь она нашла две новые зацепки всего за несколько минут. Она взглянула на Теобальда. Казалось, он был поглощен присутствием Энндала. Она схватила перо, приняла непринужденный вид и написала начало анаграммы на краю разорванной бумаги, расположив буквы, которые не могла найти, чтобы исправить, в алфавитном порядке:

6-е ЧУВСТВО – ЕЖКМ

– Расскажи нам больше об этом шестом чувстве, пожалуйста, Энндал, – попросила она, сжимая перо в пальцах.

– Наши пять основных чувств постоянно находятся во власти искушений физического мира: еды, питья, похоти, плотских удовольствий, которые отвлекают нас от нашего долга. Только шестое чувство может провести нас через подводные камни этого мира, уберечь от излишеств, самых страшных грехов и спасти от падения. Сердце ведет нас к прощению Господа Всемогущего и к спасению.

– Марсилио с вами, какая чушь. Я против.

Пьяный молодой человек с соседнего столика подошел ближе. Он оперся на плечо Оанко, чтобы сохранить равновесие.

– Шестое чувство существует не для того, чтобы оградить нас от чего-либо, а для того, чтобы открыть дверь.

Он схватил конец атура Лиз и наклонил его в одну сторону, чтобы прошептать ей на ухо, не обращая внимания на ее протесты:

– Меня зовут Марсилио. Против – это мое мнение. Не путать.

– Открыть дверь? – спросила Брисеида. – Какую дверь?

В ответ Марсилио присел, вновь отодвинул атур Лиз, как будто только она могла его услышать, и громко прошептал:

– Дверь к истине!

Он сделал большие глаза, как будто только что сказал какую-то глупость.

– Что это значит – дверь к истине? – спросил Менг, теряя терпение.

– Шестое чувство направляет нас к любви, к тому, что прекраснее всего, а значит, к истине. Нет ничего прекраснее правды, не так ли? Я влюблен в истину.

– Шестое чувство – это наша дверь к истине, – повторила Брисеида.

Марсилио, который присосался к своей огромной кружке пива, поставил ее на стол и, положив руку на сердце, заговорил:

– Сам бы я не смог сказать лучше, демуазель, как красиво сказали! Где вы это слышали? Паренек! По кружке пива! Давайте поднимем тост!

Брисеида изучала свой блокнот, лежащий на столе. Новое предложение бросилось ей в глаза. Она зачеркнула свое последнее открытие:

6-е ЧУВСТВО – ЧУВСТВО ЛЮБВИ

– Я полагаю, что на это можно посмотреть с другой стороны, – сказал Энндал, – даже если это не совсем пасторское объяснение: шестое чувство направляет нас к прощению Господа. Только Господь способен судить о том, что хорошо, потому что только он может прикоснуться к плоду познания и не быть ввергнутым в ад, как Адам и Ева…

Марсилио, прочитавший новое предложение Брисеиды, опрокинул свой стул, встал и, поставив одну ногу на стол, продекламировал, облив всех своим напитком:

– ЛЮБОВЬ, ЛЮБОВЬ. ВЕЧНАЯ ЛЮБОВЬ!

Энндал крепко сжал руку Менга, чтобы помешать ему вмешаться. Собутыльники Марсилио забирались на стулья и столы своих соседей, чтобы перекричать друг друга:

– ЛЮБОВЬ, ЛЮБОВЬ. ВЕЧНАЯ ЛЮБОВЬ!

– МОЛОДЫЕ ЛЮДИ! – воскликнул хозяин таверны, который уже некоторое время хмуро смотрел на пьяниц, поющих во всю глотку. – Только рассвело, так нельзя! Успокойтесь или убирайтесь из заведения!

Марсилио повернулся к хозяину с недобрым взглядом и указал на него:

– Я итальянец, мессир, я великий философ, и я ПРОТИВ!

Его спутники, чтобы поддержать своего храброго, подхватили песню о вуивре, так что никто не смог насладиться продолжением речи. Хозяин пригласил некоторых завсегдатаев присоединиться к нему, чтобы выгнать молодых людей. Теобальд немедленно вызвался. Он выскочил в рукопашную, не взглянув на рыцаря и его свиту. Последние слова Марсилио достигли ушей Брисеиды:

– …меня запомнят надолго, я вам точно говорю! Помните, меня зовут Против, и я – Марсилио! Нет, меня зовут Марсилио, и я…

– Заткнись, Против, если не хочешь, чтобы я вылил тебе на голову свой ночной горшок!

– Мы нашли еще кое-что, – тихо сказала Лиз, когда они успокоились. – К моему единственному желанию – это Ольховый король. Есть только одна лишняя буква «м». Разве не здорово? Но мы не знаем, что делать дальше.

– Ольховый король и шестое чувство, – добавила Брисеида, указывая на лист.

– Как думаешь, это нам поможет? – спросил Эней.

Брисеида записала на бумаге свое новое предложение.

– Откуда мне знать? Я знаю не больше, чем вы.

– Я не знаю. Леонель прав, иногда кажется, что тебе известно больше.

– С чего ты вдруг решил, что я знаю больше? Мы должны все это записать, это может пригодиться, – добавила она, доставая блокнот и перо херувима. – Из-за усталости мы можем потом забыть.

Она подумала о том, чтобы оставить только одно предложение для Бенджи. Но как только она закончила писать «Ольховый король – М» и «Шестое чувство любви», ее зрение затуманилось и силуэты друзей исчезли, сменившись одинокой долговязой фигурой мальчика, сидящего за ее столом с ручкой в руке.

Бенджи позвонил своим кольцом в разбитый колокольчик и огляделся.

– Бенджи, я пытаюсь связаться с тобой уже три дня! Я же говорила, что в Средние века мое время было ограничено! Я думала, мы одна команда!

– Три дня? Прости, здесь время идет по-другому… Я был занят. Давай не будем терять времени. Кто такой Ольховый король?

– Ты о чем? Он же Мрачный король. Просто еще одно имя. Разве я тебе не говорила?

– Нет. Если бы ты мне сказала, я бы сразу нашел эту анаграмму. Все же довольно очевидно.

– Это все равно не настоящая анаграмма, лишняя буква «м», – сухо сказала Брисеида. – И мы с самого начала знали, что нам нужно обращать внимание на Ольхового короля. Мы не продвинемся дальше.

Бенджи улыбнулся на раздражение в ее голосе:

– А другие? Как ты придумала эту анаграмму?

14. Дверь к истине

– В пятнадцатом веке сердце рассматривалось как шестое чувство, которое контролирует остальные пять, чтобы оставаться на правильном пути и избежать падения в ад. Вот что представляет собой шестой гобелен «Дама с единорогом». Теперь кое-кто утверждает, что это шестое чувство – дверь к любви и высшей красоте, которая есть истина.

– В смысле… как дверь к истине, о которой мне рассказывали те студенты и которая открыла бы доступ к настоящей тайне библиотеки?

– Я знаю, вся