Тёмные всадники - Тифен Сиовель

раз мы будем готовы, с нашими ловцами идей и мечами. Элита не пойдет за нами в гору. Что могут сделать два маленьких херувима в одиночку против нас и вуивра, который будет под нашим контролем?

– Пытаться поймать вуивра, не видя его, равносильно самоубийству. Китайская элита в пагоде была дезориентирована в темноте, столкнувшись с драконом. Мои песочные часы не помогли. Что касается облака птиц, преследующих вуивра, то оно недостаточно четкое: мы даже не можем различить контуры его тела. И вероятность того, что мы увидим херувимов, не выше: интеллект – такой же важный фактор, как и размер для спуска на этаж реальности к химерам, а херувимы очень умны. Если даже Элита нуждается в кольце и колокольчике, чтобы поговорить с ними, мы никогда не сможем увидеть их, просто нарисовав.

– Поэтому нужно украсть кольцо и колокольчик архиепископа.

– Это очень опасно, мы не знаем, кто является Бетой. И архиепископ, возможно, уже знает, кто мы такие. Если мы нападем на него открыто, Элита предпримет ответную атаку со всеми своими химерами, и мы не выберемся живыми. Я бы все же предпочла нарисовать вуивра, чтобы увидеть его, управлять им, а затем атаковать им херувимов.

– Что будет, если вуивр откажется повиноваться нам?

Леонель наклонился к ней с дьявольской улыбкой:

– Он разорвет нас на куски и съест.

– О, здорово ты придумал.

– Ты спросила – я ответил. Он не съест Энндала, если тебе станет от этого легче. Вуивр не любит благородную кровь.

– Чтобы добраться до убежища вуивра, нужен день пути, а чтобы вернуться – еще день, – рассуждала Брисеида. – У нас осталось всего четыре дня, а оруженосец Энндала все еще не прибыл.

– Четыре дня – это лучше, чем ничего.

Вошел запыхавшийся мужчина и обратился с криком к утренним посетителям:

– Рыцарь де Монтур мертв! Разорван на части! Его второй оруженосец – единственный выживший!

Зябкая тишина внезапно охватила прежде шумную таверну.

Брисеида обхватила руками свою чашку, чтобы успокоить дрожь. Она уставилась на свои большие пальцы, не обращая внимания на окружающих. Люди умирали каждый день с момента прибытия Ольхового короля и его приспешников. Но одной смерти рыцаря больше… одной надеждой меньше.

Ей вспомнился разговор с Ингваром де Монтур. Как он усмехался, вытирая жирные пальцы о камзол. Шрамы, которые он получил за свою жизнь воина, его теории о вуивре… Его больше нет.

– Не удивляйтесь, – раздался веселый голос.

Брисеида знала, что это Теобальд, еще до того, как увидела его сидящим за их столом.

– Итак, что нового, друзья? Вы встали рано-рано. Неужели наш добрый рыцарь Ордена Дракона наконец-то решил отправиться на поиски вуивра?

– Рыцарь д’Имбер не намерен закончить жизнь, как де Монтур, – огрызнулась Лиз.

Теобальд серьезно кивнул, как будто все внезапно понял.

– Он слишком занят чтением писем от поклонниц, не так ли? Или, возможно, он слишком много времени проводит перед зеркалом. Зеркала опасны.

– Почему? – спросил Леонель.

– Зеркало – это не только отражение самого себя. Это также отражение того, что находится позади вас, и того, что находится перед вами. Зеркало заставляет вас поверить, что ваше прошлое – это и ваше будущее, в то время как это лишь тонкий слой стекла, иллюзия, которую нужно разбить.

Леонель выпрямился на своем табурете, чтобы оглядеть Теобальда с головы до ног:

– Я впервые слышу от тебя что-то интересное.

– Как мило. Мой блестящий ум может оказать вам помощь? Что это? Игра слов?

Он забрал вырванный лист бумаги и конверт из руки Брисеиды, тут же подсунул под локоть, чтобы рассмотреть их поближе. Брисеида не осмеливалась забрать их у него, боясь вызвать его любопытство. Она незаметно посмотрела на Леонеля, который скомкал свой набросок о местонахождении письмоносца.

– Ты умеешь читать?

– Ну, разумеется.

– Это анаграммы, – ответил Леонель. – Анаграммы к выражению «К моему единственному желанию».

– К, М, О, Е, М, У, Е, Д, И, Н, С, Т, В, Е, Н, Н, О, М, У, Ж, Е, Л, А, Н, И, Г. Я действительно умею читать, – сказал Теобальд, не переставая приветливо улыбаться.

– Это буква «ю», а не «г», – заметила Брисеида.

– Да без разницы. Читается-то одинаково.

– Правда?

– Говоришь так, будто я с ума сошел.

Брисеида рассматривала свои нацарапанные очерки во всех направлениях. Другая буква дала ей столько новых возможностей! Она сочиняла в голове первое новое предложение – ДОЛГ – НЕ НУЖНО, – когда Теобальд прервал ее:

– Что это? Письмо в конверте? Я могу прочитать?

– Нет, Теобальд, это…

– Это любовное письмо Ольховому королю?

– Почему ты так решил?

– К моему единственному желанию – это анаграмма Ольхового короля, ага? Погоди-ка…

Быстрым движением он схватил перо Брисеиды, вывел имя «Ольховый король» и послушно зачеркнул его на конверте, высунув язык при этом.

– О нет, извините, буква «м» лишняя. Может быть, я все-таки не так уж хорошо читаю?

Он вернул перо Брисеиде, которая и не подумала взять его обратно, настолько она была ошеломлена. Как она могла пропустить такую анаграмму?

Группа пьяных молодых людей вошла в таверну, громко распевая:

…Мрачному королю не до улыбок! Он – король, вот почему! Рыцарям ведь невдомек, Они идут, у каждого в руке по мечу! А как вуивр за ними следит, прелесть, прелесть! Он открывает рот, и пуф! Нету головы кусок!

Брисеида обменялась быстрыми взглядами с Леонелем, Лиз и Энеем. Эта анаграмма не может быть случайностью. Они уже давно знали, что должны сосредоточиться на истории Ольхового короля. Что означала буква «м»? Мулен? Эней начал что-то говорить, но Лиз взглядом заставила его замолчать. Они все обсудят, когда Теобальд уйдет.

Молодые люди заказали по порции напитков и сели за два столика от них, бросая полубезумные, полуоскорбленные взгляды на завсегдатаев, которые могли порицать их за их поведение.

Когда Менг, Энндал и Оанко появились в дверях, молодые люди стучали пивом по столу и кричали во весь голос:

Но от руки вуивра они пали!

Уж лучше бы повешенными стали,

Чем умереть в объятьях толстяка!

Трое мужчин заняли свои места рядом с Лиз, их лица раскраснелись. Их маленький военный совет, должно быть, не был очень успешным.

– Здравствуй, Теобальд!

На днях это был Гонсард, пережеванный, как сало! А потом пришел Жоклен, да только походил он мало! Курносака поймали вчера! Теперь Монтур… Монтур нарушил правила!

Менг обернулся к певцам, потрясенный тем, что молодым людям позволили вести себя подобным образом. Махнув рукой, Энндал сказал ему, что лучше не вмешиваться.

Монтур нарушил правила! А если д’Имбер желает занять чужие места, То пусть у него отрастет борода!

Менг поднялся на ноги, но Энндал поймал его за руку.

– Мы не можем позволить им говорить такую чушь! – возмутился генерал.

– Я не хочу поднимать шум.

А, лицо д’Имбера, Прекрасного рыцаря лицо! Замена Монтура налицо! То был Монтур, теперь черед д’Имбера. Но будь очередь моя, Не видели б вы меня никогда!

– Ну, как прошла охота на вуивра? – спросил Теобальд, помешивая ложкой пиво на манер леди, которая пьет чай.

– Моего оруженосца все еще нет. Я ничего не могу сделать без своей грамоты.

– Но вы, конечно, должны знать, что прибыл главный управляющий Лангедока. Вам нужно просто сказать ему названия ваших владений и указать ваш герб, чтобы он смог найти вас в архивах. Учитывая обстоятельства, этого должно быть достаточно. Турниры состоятся через четыре дня, и мой отец хотел бы, чтобы к тому времени вы вернулись с рубином вуивра.

Менг бросил взгляд на Энндала:

– Он говорит правду?

– Ой, вы ничего им не сказали, мессир? Господи, я опять