Зодиак - Ромина Рассел

Космические лучи из Суфиановых Облаков? Неужели о том и пророчили звезды все это время? Был ли Кази прав, что меня обманывают?

Харон указал на экран:

– Дом Скорпиона следил за событиями в телескопы. Ваша предшественница, достопочтимая Мать Ориган, должно быть, проспала, раз не увидела это.

– Да как вы смеете, – процедила я сквозь зубы.

Улыбка Харона блеснула, словно острие бритвы.

– Дитя мое, никто не обвиняет вас за ваши фантазии о чудовищах. У вас посттравматический стресс. После всего, что вам пришлось пережить, могло ли быть иначе?

– А что насчет Девы? – огрызнулась я. – Кто поразил огнем их планету?

От улыбки Харона, казалось, в воздухе повисли льдинки.

– На Деве тоже экспериментировали с квантовым реактором. К сожалению, облучение суперновой идет несколько дней.

Помощник показал аудитории другое видео, на котором спутник взорвался прямо над Тетисом, опалив верхние слои атмосферы огнем.

– Этот спутник ударил в квантовый реактор Девы, – сказал Харон. – В результате выпал кислотный дождь, который и уничтожил планету. Хранитель Мойра подтвердила бы этот факт, если бы смогла говорить. К сожалению, она в коме, но у меня есть свидетельства от ее ученых, которые поклялись под присягой…

После того как он показал этот документ, я просто не знала, что сказать. Если бы я не находилась в той комнате, когда Мойра встретилась с Окусом, то, наверное, и сама бы усомнилась во всем. Кто мне поверит, если Мойра не очнется и не подтвердит мои слова?

– Так что вы видите, – произнес Харон, – эти печальные события имеют вполне рациональные объяснения. Нет здесь никакого злого умысла, это всего лишь природа и случай.

Когда Харон закончил свою презентацию, поднялся Элбор Экас.

– Мы признательны Восьмому Дому за столь подробные разъяснения. Думаю, мы услышали достаточно.

Глава 28

Я попыталась возразить, но Хайсен знаком остановил меня. Он прошептал что-то послу Фрею, который встал и взял спикерский жезл.

– Ваши превосходительства, этот вопрос нуждается в дальнейшей дискуссии, но час уже поздний. Я предлагаю перенести это на завтра.

Он выиграл для нас время. В аудитории поднялся недовольный ропот, и Элбор Экас спросил:

– Вы считаете, мы и в самом деле должны продолжать это дешевое представление для подростков?

Я посмотрела на Сирну и кивнула, давая ей знак сказать свое слово. Она взглянула на меня с вызовом и с очевидным недовольством поднялась и сказала:

– Ваши превосходительства, я согласна с послом Фреем. Давайте соберемся завтра.

Еще один посол поднял белую, как ивовая ветвь, руку, привлекая внимание. Это был представитель Дома Водолея посол Морсерта, так значилось на его табличке. Он встал и заговорил, хоть и не взял спикерский жезл. До этого я не замечала его. Длинные и узкие черты его лица были словно вылеплены из белого алебастра, а длинные волосы ниспадали серебристыми волнами на плечи. И в то же время он не казался старым. Я вообще не смогла бы определить его возраст. У него высокий гладкий лоб, выступающая нижняя губа, маленькие серые глаза, горящие, как два огонька. Посла Морсерту окружала странная тень, едва различимая аура, которая плавно переливалась, когда он двигался. А может он быть голограммой? Услышав его голос, я и вовсе оказалась в замешательстве. Бархатистое сопрано звучало для мужчины слишком по-женски. И в то же время его не назовешь ни женским, ни нежным. Просто он был совсем не похож на голоса, которые мне прежде доводилось слышать.

– Мне бы хотелось услышать больше об этой истории, – промурлыкал Морсерта. – Хранитель Роума, вы согласитесь встретиться с нами завтра для продолжения?

– Да, я буду здесь завтра во время дневного перерыва.

* * *

К тому времени, как я встретилась с Матиасом и его родителями, Хайсен снова исчез. Сирна согласилась повидаться с нами позже в посольстве. Это был длинный день, но мне нравилось находиться в компании Тэйсов и хотелось вернуться в их апартаменты. Я так соскучилась по семейному кругу.

Мы шли по улицам Марсона в сторону международного городка. В ранних сумерках натянутый тканевый купол сверкал сероватым блеском. Новые охранительные блокады обеспечивали тишину и спокойствие прилегающей к Ипподрому территории. Все вокруг казалось почти мирным, если не бы не патрулирующие улицы броневики.

В красивом голубом плаще, накинутом на плечи, Аманта выглядела очень элегантно. Ее муж, который был ниже ее ростом, носил обычный деловой костюм и шляпу. С первого взгляда могло показаться, что Аманта и Эгон не слишком подходят друг другу, но чем больше я наблюдала за ними, тем сильнее осознавала, как глубока их взаимная привязанность и как безгранично чувство ответственности друг за друга – то, что мы, Ракианцы, ценим превыше всего.

– Матиас сказал мне, вы помогаете с переселением, – сказала я. – Вы работаете с адмиралом Криусом?

Аманта посмотрела на меня, слегка нахмурившись.

– Криус погиб во время землетрясения. Сейчас мы работаем с Агатой и Праматерями.

Я споткнулась.

– Но… адмирал Криус этим утром приказал мне вернуться домой. Он отправил голограмму доктора Юсты передать мне свое распоряжение.

– Ты, должно быть, ошибаешься. – Она покачала головой. – Криус умер несколько дней назад. Мне жаль, Роу.

Я чуть не налетела на фонарь. Кто-то замаскировался под доктора Юсту? Если да, то кто? Матиас вопросительно взглянул на меня, но я дала понять, что сейчас не самое подходящее время для расспросов.

По пути Матиас осматривал в бинокль переулки и крыши близлежащих домов, а Эгон в своей невозмутимой, размеренной манере рассказывал о переселении Ракианцев.

– Большинство выживших эмигрировали на ближайшую от нас шахтерскую планету Дома Близнецов, Гидрагир.

По крайней мере, они нашли убежище, но мне стало не по себе от мысли, что мой народ, привыкший к морю и солнцу, погребен в жарких и душных бериллиевых шахтах. Я хотела спросить, как они там живут, но Матиас вдруг толкнул меня на тротуар. Я упала, ободрав локти и колени о камни, и почувствовала тяжесть тела Матиаса, прикрывающего меня собой. В узенькую щель я увидела лазерный луч, прошивший стену прямо над нами.

– В проход! – закричал он родителям. – В укрытие!

Он помог мне подняться, и мы вчетвером бросились в узкий переулок между двумя зданиями. Сердце колотилось в груди. Кругом, шипя, рассекали воздух лучи. Множество лучей. Матиас извлек из-за пояса свое оружие.

– Что происходит?! – воскликнул Эгон. – Почему они стреляют?

Аманта включила лазерный фонарь и направила свет в глубь аллеи. Мы увидели, что дорожка упиралась в тупик.

– Пригнитесь, – скомандовала она, и я заметила, что в ее руке тоже появилось оружие.

Горячие лучи разрезали стены, вздымая кверху обломки гранита. Эти лучи, несущие смерть, предназначались для меня… Окус видел мое выступление на Пленуме и сейчас решил выполнить свою угрозу.

Матиас осмотрел соседние крыши. Мы были в ловушке. Я ринулась вперед, зная одно: если обнаружу себя, Матиас и его родители останутся живы. Я вообще не должна была вовлекать в это дело Матиаса и позволять ему участвовать в нашей самоубийственной миссии. И теперь я не хотела, чтобы он и его родители погибли из-за меня.

– Стой, не шевелись! – Матиас оттолкнул меня к стене. – Я заметил снайпера.

Лазерные лучи летели в нашу аллею, оставляя на тротуаре следы пламени. Матиас и Аманта, у которой тоже оказался с собой бинокль, продолжали осматривать здания вдоль улицы.

– Как минимум два человека, – сказала она.

Они с Матиасом прицелились в одно из верхних окон, хотя я ничего не могла разглядеть за темным стеклом. Мог ли Окус скрываться в том окне, наблюдая за мной в эту самую минуту?

Я могла прекратить обстрел немедленно. Это казалось простым решением, если только Матиас позволит отойти от него.

– Я могу сделать хороший выстрел отсюда, – прошептал он, повернувшись к Аманте. – Мам, пожалуйста, побереги Роу.

– Матиас. – Я рванулась к нему, но Аманта железной хваткой вцепилась в мою руку.

– Поберегу, – пообещала она – Делай то, что должен.

– Матиас, нет! – закричала я.

Но он уже взбирался по бетонной стене, цепляясь за невидимые швы. Он двигался быстро, будто скользил.

Поднявшись на три этажа, Матиас стрельнул лазером, и окно в доме через улицу со звоном разбилось. Лазерные лучи противника тут же с шипением устремились к нему, оставляя дыры в стене над нашими головами. Он нырнул под карниз, и в ту же секунду бетон вокруг него взорвался.

Я вглядывалась в густое облако пыли, пытаясь увидеть, жив ли он:

– Матиас!

Аманта резко выдохнула.

– Эгон, держи ее, – велела она, передав меня своему мужу, точно сумку с моллюсками.